Океан сказаний - Сомадева

Взял младший царевич отцовский лук, наложил стрелу золотую с хвостом, украшенным самоцветами, натянул тетиву, и поразил той стрелой ракшаса могучий Шрингабхуджа. Но только ранен был ракшас и со стрелой, в теле его застрявшей, истекая кровью, улетел, взмахнув крыльями. Стал подлый Нирвасабхуджа вместе со всеми другими братьями корить героя: «Ты верни эту стрелу золотую, она ведь из отцовского колчана взята, а не то мы тут все перед тобой разом умрем. Если не вернешь стрелу, то отец нас всех из царства выгонит! Другой такой стрелы не достанешь и не сделаешь». Мужественный Шрингабхуджа тазе отвечал этим хитрецам: «Не трусьте вы, потерпите! Бросьте ваши хитрости. Пойду я, убью ракшаса подлого и принесу стрелу обратно!» Забрал он лук и стрелы и отправился в ту сторону, куда улетел ворон. А тот ронял на лету кровь, и по кровавым пятнам шел Шрингабхуджа дальше и дальше, а все его братья тем временем, радостные, что его спровадили, побежали к своим матерям. Шел он, шел и забрался в дремучий лес, а когда дошел до его конца, увидел город обширный, подобный плоду дерева добродетели, вызревшему со временем ради того, чтобы кто-нибудь отведал его. Присел он, усталый, под деревом в каком-то саду, чтобы отдохнуть, и увидел, что приближается к нему некая дева небывалой красоты, при разлуке жизнь похищающая, а при встрече возвращающая ее, — ведь творец создает красавиц из смеси яда и амриты! Когда же приблизилась она, бросив на него взор, исполненный любви, спросил ее царевич, сердце которого устремилось к ней: «Как называется этот город, газелеокая, и кто в нем правит? Скажи мне, кто ты и как здесь очутилась?» Кокетливо скосив глаза, опустила она взор свой долу и ответила ему, белозубая, сладостным голосом: «Город этот — сокровищница всяческих богатств — называется Дхумапур, а живет в нем величайший из ракшасов Агнишикха, а стоит перед тобой дочь его Рупашикха, с сердцем, похищенным твоей несравненной красотой, пришелец! Ответь мне, кто ты и что тебя сюда привело?» Когда кончила она говорить, тотчас ответил ей Шрингабхуджа и как зовут его, и какого царя он сын, и как из-за стрелы он попал в Дхумапур, а она, узнав про все с ним случившееся, промолвила: «Нет во всех трех мирах лучника лучшего, чем ты! Ведь это твоею стрелой был ранен мой отец в образе ворона, а ту золотую стрелу забавы ради я взяла себе, отца же моего от раны вылечил министр Махаданштра, великий знаток всяческих снадобий, исцеляющих недуги. Поспешу к отцу, расскажу ему обо всем и быстро приведу сюда. Ты, благородный, покорил меня!» Выговорила все это Рупашикха, оставила Шрингабхуджу и поспешила к отцу своему, Агнишикхе. «Батюшка, — промолвила она, — пожаловал сюда царевич по имени Шрингабхуджа, с которым никто-никто не сравнится ни в красоте, ни в роде, ни в юности, ни в добродетели. Верно, это Божество какое-нибудь, снизошедшее на землю, а не смертный человек. Если он мне мужем не станет, тотчас же я с жизнью расстанусь!» Отвечал ей на это отец ее ракшас: «Люди, доченька, для нас пищей служат. Но уж коли тебе он понравился, быть по-твоему. Приведи его сюда и покажи мне». Немедля кинулась Рупашикха к Шрингабхудже, рассказала, как все устроилось, и привела царевича к отцу. Агнишикха тогда и говорит ему, послушному, склонившемуся перед ним: «Отдаю я за тебя, царевич, дочь мою Рупашикху, если только ты никогда против слова моего не пойдешь». Согласился на это царевич и сказал, что никогда ни слова его, ни воли не нарушит. Обрадовала Агнишикху такая разумная речь царевича: «Встань, ступай, соверши омовение и возвращайся сюда». И так повелев царевичу, дочери своей Рупашикхе он сказал иначе: «А ты ступай, собери всех сестер, да поспеши». Получили они оба каждый свой приказ и тотчас же ушли, сказав: «Да будет так!»

Когда же удалились они от Агнишикхи, обратилась к Шрингабхудже с такими словами хитроумная Рупашикха: «У меня, благородный, сто сестер-царевен. Все мы одна на другую похожи и обликом, и одеждой, и украшениями, и у всех на шее одинаковые жемчужные ожерелья. Хочет он запутать тебя, любимый, собрав нас всех вместе, а когда соберет, скажет тебе: «Найди среди них твою желанную!» Я про это знаю и скажу тебе, как эту задачу решить. С чего бы ему всех нас собирать, коли не для этого? Когда же все соберутся, закину я ожерелье на голову себе, а ты, узнав меня по этой примете, надень на меня гирлянду из лесных цветов. Не очень-то догадлив и благороден мой батюшка, иначе зачем ему так со мной поступать?! Поэтому ты все, чтобы он ни сказал тебе, чтобы тебя обмануть, мне передавай, а уж что там надо будет сделать, я сама соображу». Так она наказала возлюбленному и побежала за сестрами, а он молвил: «Пусть так и будет» — и отправился совершать омовение.

Вот приходит Рупашикха со всеми сестрами к отцу, и приходит туда тотчас же после омовения и Шрингабхуджа. Дает тут Агнишикха венок из лесных цветов Шрингабхудже и говорит: «Выбери из них суженую свою». И царевич взял венок и, заметив, которая из девушек закинула ожерелье на голову, надел венок на Рупашикху. Тогда и говорит Агнишикха им обоим: «Завтра поутру справим свадьбу по закону!» — и отпустил и их и всех прочих. А потом подозвал к себе Шрингабхуджу, да и велит ему: «Вот тебе упряжка волов, возьми их, ступай за город, насыпано там в кучу шесть тысяч четыреста двадцать кунжутных зерен, и ты все их посади!»

«Ладно!» — ответил ему на это Шрингабхуджа и, оставив его, пошел к Рупашикхе и рассказал про новую задачу. «Не горюй, благородный, разве это задача? Ступай, а я все сама с помощью колдовства устрою!» Послушался он и пошел туда, и только начал царевич из той кучи сеять, как увидел, что благодаря волшебству его возлюбленной и поле вспахано и весь-весь кунжут посеян. Обрадованный царевич пошел к Агнишикхе и сообщил, что выполнил работу, а хитрый ракшас ему и говорит: «Да не велел я тебе сеять! Иди и собери их в кучу!» Опять пошел царевич к Рупашикхе и обо всем поведал. Снова она велела ему идти на поле, куда послала бесчисленное множество муравьев, которые все зернышки собрали, и снова куча кунжута словно сама собой выросла. Опять Шрингабхуджа идет к Агнишикхе и опять говорит ему, что все зернышки кунжутные до одного в кучу собраны. А Агнишикха, глупый хитрец, опять ему велит: «Ты иди отсюда на юг на две йоджаны. Там, любезный, в лесу стоит пустой храм, посвященный Шиве. Там живет мой дорогой брат Дхумашикха. Тотчас же туда отправляйся, а как придешь, стань перед жертвенником и возгласи так: «О Дхумашикха, стоит здесь посланец Агнишикхи, брата твоего, с приглашением тебе со свитой, и следует тебе поспешить, ибо завтра утром будет свадьба дочери его Рупашикхи!» Когда же ты все это скажешь, тотчас же поспеши обратно, и на заре возьмешь ты в жены дочь мою Рупашикху!» Так-то наказывал царевичу этот грешник, а царевич в ответ: «Так тому и быть!» — и снова пошел к Рупашикхе и передал ей все, что было сказано. Она, добродетельная, дала ему глины, воды, колючек, огня и отличного коня и так наказала: «Ты садись на коня и скачи к тому храму, а когда Дхумашикхе передашь батюшкино приглашение, тотчас же на этом же коне мчись обратно и когда будешь возвращаться, то посматривай назад. Коли заметишь, что гонится за тобой Дхумашикха, то брось себе за спину на дорогу глины. Если же увидишь, что не перестал Дхумашикха за тобой гнаться, то точно так же плесни назад воду. Если и тогда не перестанет, кинь за спину колючек, а коли и это не поможет, то метни огонь. Сделаешь все так, как я тебе велела, никто тебе не помешает и ты благополучно вернешься. Увидишь ты сегодня силу моего знания».

Все она ему сказала, что и как делать, и снарядился Шрингабхуджа в путь, взяв с собой глины и всего прочего, и со словами: «Так тому и быть» — вскочил на коня. Вот добрался он через лес до храма и увидел там Шиву, повелителя всего сущего, слева от которого стояла Гаури, а справа Винайака, повелитель ганов, поклонился им и сделал все, как Агнишикха велел. Выкрикнул он приглашение Дхумашикхе и немедля погнал коня в обратный путь. Обернулся он через некоторое время и видит, что Дхумашикха за ним гонится. Быстро кинул он пригоршню глины себе за спину, а где бросил, тотчас выросла там огромная гора. Еще какое-то время прошло, и снова оглянулся царевич — видит, что перевалил ракшас через гору, и снова его догоняет. Плеснул Шрингабхуджа тогда на дорогу воды, и разлилась там река широкая, и волны заходили по ней. Но и ее одолел ракшас, в ночи бродящий, и опять царевич, обернувшись назад, увидал, что тот за ним гонится. Тогда швырнул он за спину колючек, а из тех колючек вырос дремучий лес. Но и через лес продрался ракшас и снова погнался за царевичем. Метнул тогда царевич ракшасу навстречу огонь, и от того огня и трава на дороге и лес запылали. Перепугался Дхумашикха при виде бушующего огня, да и утомился, и пошел восвояси, по земле пошел, так как околдованный Рупашикхой позабыл он небесную дорогу. Царевич же, изумленный великим волшебством возлюбленной, примчался в Дхумапур и, вернув коня Рупашикхе, поведал ей обо всем случившемся и как он все выполнил. Затем уже отправился он к Агнишикхе. «Был я там и пригласил брата твоего Дхумашикху» — так молвил ему Шрингабхуджа. Забеспокоился ракшас и спрашивает: «Коли там был, так расскажи, что видел!» И ответил ему царевич: «Вот что я видел: стоит там храм Шивы и изваяние Шивы в середине, а по левую руку от Шивы Парвати стоит, а по правую Винайака». Улыбнулся ракшас в ответ и призадумался: «Как же это не смог брат сожрать этого молодца?! Видно, не человеческий он сын, а божественного рода и что судьбой решено, так тому и быть! Пусть будет он достойным мужем моей дочери». Так рассудив, послал ракшас царевича, достигшего цели, к дочери, но не знал он, что он-то и был тем, кто его ранил! А Шрингабхуджа, спеша сделать возлюбленную женой, пошел к ней, и попил, и поел, и в нетерпении провел ночь. На заре Агнишикха, как подобало ему, все устроил и отдал, как полагалось по закону, перед жертвенным огнем царевичу в жены свою дочь. И веселье на свадьбе было такое, как в старые дни, и уж где там был царевич и где дочь ракшаса и что они оба делали, про то никому не ведомо. Как лебедь добирается до приглянувшегося ему нежного лотоса, расцветшего посреди трясины, так и царевич добился своей возлюбленной, дочери ракшаса, и был рад тому. И стали молодые там жить, не ссориться, вкушая всяческие удовольствия, создававшиеся волшебством ракшаса.