Проба сил - Александра Лисина

Я не мешала им заново познавать этот красивый мир. Не заставляла соблюдать какие-то рамки помимо тех, которые они выбрали для себя сами. Я хотела, чтобы они почувствовали себя свободными. И хотела, чтобы это счастливое время продлилось для них как можно дольше. Особенно теперь, когда с основными проблемами мы все-таки разобрались и когда у них была реальная возможность осуществить все то, о чем всего полгода назад они и мечтать не смели. Да, я старательно не замечала, с каким удовольствием и жадностью они делают каждый новый вздох. Делала вид, что не вижу, какими глазами они следят за проходящими мимо женщинами. Я искренне верила, что однажды они по-настоящему почувствуют себя живыми, и очень надеялась, что когда-нибудь увижу на их смуглых лицах самые настоящие, широкие, блаженные до сумасшествия улыбки.

И вот теперь, наконец, все может измениться. Да оно, черт возьми, должно измениться! Иначе что я, зря старалась, что ли? Зря так спешила и до отказа накачивала их жизненной энергией? Зря они в моем теле так долго жили? Зря мучились, не имея возможности вернуть свои собственные тела? Зря сходили с ума, восторженно оглядывая и ощупывая себя, когда драгоценная плоть все-таки вернулась? И зря так дико на меня смотрели, не зная, как подобрать слова, чтобы выразить все, что они чувствуют?

Вот уж нет. Вот уж хватит аскетизма.

Я решительно тряхнула головой и, завидев далекие башни Шестой, твердо сказала, что туда мы, против обыкновения, непременно заедем.

Кажется, на мое заявление Тени здорово удивились.

Кажется, они даже здорово удивились, вероятно, полагая, что мы теперь всю оставшуюся жизнь проведем, не слезая с коней. Ага, как же. Фигу. Я давно хочу в ванну. Просто мечтаю о горячем душе. Я одеться хочу нормально, в конце-то концов! Скоро забуду, как выглядят платья и каблуки! Да даже чистые штаны и рубаха! Так что Тени и правда удивились, когда я громко об этом заявила. Но удивились приятно, потому что и им надоело мотаться по дорогам, коротая ночи на неудобных кроватях (а для этих верзил почти все кровати были короткими и неудобными) и проводя дни напролет в постоянно трясущемся седле.

В конце концов, герои мы или нет?!

На этот пафосный тон Лок, наконец, позволил себе нерешительную улыбку, а Мейр, не сдержавшись, спросил, как всегда, в лоб:

— Гай, ты устал?

— Есть немного, — усмехнулась я, перехватывая удивленные взгляды от Дея и Рорна. — Я ж не каменный. Да и вы, полагаю, тоже. Так что после последнего рывка и перед отчетом у Фаэса предлагаю всем хорошо отдохнуть. Теперь уже можно. Не то из нас не Фантомы получаются, а какие-то бледные призраки. Прямо на глаза показываться стыдно.

Тени, услышав про призраков, дружно хмыкнули.

— Выгонит нас старик к такой-то матери, — добавила я, чтобы избавить их от сомнений. — Выгонит и скажет, что знать нас не знает и вообще, в первый раз видит. На Мейре, вон, уже лица нет. Лок килограмма три потерял, не меньше, пока перекидывался туда-сюда. На мне тоже одежка висит, как на пугале. Не говоря уж о том, что отмываться нам теперь надо долго и упорно, чтобы нормальные люди не шарахались. Так что все, решено: мы едем отдыхать! Намек понятен?

— И… сколько ты предполагаешь отдыхать? — осторожно уточнил Лок.

— Сутки. Может, двое. А что?

— Да нет. Ничего. Просто думаю: успею ли отстираться как следует или не стоит даже пытаться?

— Успеешь, — тихо рассмеялась я, заработав еще два странных взгляда от рейзеров. — Все успеешь. Даже в бордель сходить… кхм… если сильно приспичит.

У оборотня лукаво сверкнули глаза.

— Ну, уж если так разговор повернулся…

— Да-с. Именно так.

— Отлично! Самая чудесная новость за последнюю дюжину дней! После такого предложения, Гай, я готов во второй раз поклясться тебе в верности!

— Второго как раз не надо, — отмахнулась я. — Ты и первый-то еще не отработал до конца. Так что не плоди долгов там, где не нужно. Я, хоть и жадина от природы, не люблю неоплаченных счетов. А что касается остального, то как устроимся, так можешь на сутки исчезнуть с моих глаз. В какой угодно стороне. Только чтобы потом вернулся трезвый и способный к работе.

— Правда? — отчего-то вдруг насторожился хвард. — Вот так сразу? А ты что будешь в это время делать?

Я усмехнулась.

— Спать. Причем, упорно, долго и беспробудно. Один, если тебя ЭТО интересует. А на всякие попытки изменить мои планы буду реагировать крайне некрасивым словами и всякими острыми предметами, которые имеют свойство летать по воздуху и втыкаться в задницы особо любопытствующих. Все понятно?

— Угу.

Тени озадаченно переглянулись.

— Гай, ты нас что, прогоняешь? — наконец, осторожно уточнил Гор.

— Точно. На сутки. Или нет, даже на двое.

— Мы тебе настолько надоели? — блеснув зелеными глазами, хитро прищурился Бер.

— Еще как. Просто до жути.

— И ты отпускаешь нас на все четыре стороны? — почему-то не поверил Ван.

— Да, — спокойно заявила я. — В том числе, и туда, куда непременно направит стопы один неугомонный, оголодавший, давно не видевший женского тела хвард.

Тени, оторопев от такого предложения, буквально застыли в седлах.

— Гай… — очень странно посмотрел на меня Ас.

— Что?

— Ты не слишком много на себя берешь?

— Нет, не думаю.

— Это что, приказ?

Я вздохнула.

— Нет, конечно. Но этот вопрос рано или поздно все равно бы возник. Так что годом раньше, годом позже… вам ведь и так уже нелегко. А я не зверь, чтобы лишать вас самых насущных потребностей. Поэтому, если есть желание, пожалуйста, гуляйте. Но на тех же условиях, что и все остальные.

Дей и Рорн торжествующе переглянулись. Правда, не по поводу отпуска, а, кажется, в связи с тем, что оказались правы в своих предположениях и что я впервые четко обозначила свои права командира. Мейр с Локом, внезапно просияв, заговорщицки переглянулись. Сговорились, нелюди. Теперь друг от друга уже за уши не оттащишь. И у Бера отчетливо загорелись глаза. А вот Гор, напротив, глубоко задумался. Ван, судя по всему, здорово растерялся… жаль, я за масками не вижу их лиц. И эмоций больше не ощущаю так же хорошо, как раньше. Однако Ас, как мне показалось, остался не слишком доволен моим предложением, потому что сперва очень долго и пристально смотрел, не говоря ни да, ни нет, а потом глухо уронил:

— Мы поговорим об этом позже, Гай. Будь уверен.

Я только плечами пожала.

— Пожалуйста. Не имею ничего против.

Ну, поговорим. Ну, обсудим. А что, он думал, что я понятия не имею касательно некоторых мужских потребностей? Или не знаю, чем девочка отличается от мальчика? Может, он решил, что мне все равно, как они себя чувствуют? Но тогда нам точно давно пора поговорить. В том числе, и на тему пестиков-тычинок. Тем более, когда основные дела закончены и им больше нет необходимости держать себя в ежовых рукавицах. Потому что мне нисколько не улыбается видеть подле себя четырех морально неудовлетворенных мужчин, каждый из которых голодным взглядом провожает любую мало-мальски привлекательную даму, но при этом находиться может только рядом со мной. Пребывать в качестве главной героини их эротических фантазий мне совсем не хочется. Поэтому, пусть это и грубо звучит, но лучше, если они сейчас восполнят острый дефицит полового общения, чем потом у нас с ними возникнут проблемы. Сто лет воздержания еще никого не сделали покладистым. И они, при всей своей выдержке, не исключение. Так что поговорим, Ас. Обязательно поговорим. О сексе только юные девочки-школьницы стесняются говорить вслух, а я уже давно вышла из этого возраста. И давно знаю, какие трудности случаются на почве грубо нарушенных интимных отношений. Поэтому не сомневайся, брат мой. Только угол какой-нибудь найдем, комнату снимем, перекусим, отоспимся и… поговорим.