На поводу у сердца (СИ) - Майрон Тори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне нужно закончить макияж.
— Мне плевать, что тебе нужно… Не смей прикасаться ко мне! — в стремлении помешать ей, игнорируя боль в запястьях и щиколотках, начинаю брыкаться и активно вертеть головой, неожиданно отмечая, что мои волосы уложены аккуратными крупными спиралями.
Они что, раздели меня, провели какие-то «банные процедуры» и гинекологический осмотр, а после ещё и макияж с укладкой сделали? Что за беспредел они тут устроили?! От одной только мысли о том, что с моим телом творили всё вышеперечисленное, пока я была в тотальной отключке, к всепоглощающему страху добавляется ещё и злость вместе с ярым желанием сейчас же отправиться в душ, чтобы отмыть себя от всех сотворённых со мной манипуляций.
Несмотря на ограничения в движениях, мои брыкания таки помогают мне избежать действий женщины, но лишь до тех пор, пока сильная рука Мэрроу не накрывает мой лоб и мощно не прибивает голову к кровати, нисколько не заботясь, делает ли он мне больно или нет.
— Я наслышан о твоём буйном нраве, но со мной это не прокатит, Аннабель, — грозно чеканит Эрик, глядя мне прямо в глаза, но адская смесь эмоций во мне помогает не стушеваться.
— Я не Аннабель. Меня зовут Николина. И убери от меня свои мерзкие руки! — на фоне твёрдого голоса Мэрроу мой звучит до невозможности жалко, но я несказанно рада, что могу говорить хоть как-то.
— Мне по*уй, как тебя зовут, идиотка! Либо ты успокоишься сама, либо я это сделаю за тебя.
— И как же? Ударишь меня? Так давай! Бей! Но я не собираюсь позволять делать со мной то, что вы тут делаете! Отпусти меня! Это похищение! У тебя будут крупные проблемы! Я этого так… — мой и так сиплый голос и вовсе пропадает, когда со следующим вздохом мой рот намертво прикрывает мужская рука.
— У кого и будут проблемы, то исключительно у тебя. Бить я тебе не буду, Анна, ты и без моих усилий уже донельзя подпорченная. Но если ты сейчас же не успокоишься сама, мне придётся повторно вколоть в тебя чудо-средство, что вмиг сделает тебя покорной и тихой. Хочешь снова стать безвольным овощем или будешь вести себя нормально? Что выберешь?
А вот после этих его угрожающих слов страх перед перспективой вновь лишиться возможности контролировать своё тело наглухо перекрывает все остальные возмущения, отчего я неохотно, но всё-таки заставляю себя прекратить бороться.
— Вот и молодец, правильный выбор, — неспешно убирая ладонь с моего рта, хвалит Эрик, на лице же ни один мускул не приходит в движение, что мог бы проявить хоть толику удовлетворения мужчины моей смиренностью. — Совсем не хочется накачивать тебя наркотой перед встречей с покупателями. Думаю, ты тоже не хочешь знакомиться со своим будущим хозяином, будучи под кайфом, не так ли? — он выпускает вопрос мне в губы, от которого я вмиг каменею похлеще, чем от воздействия его «чудо-средства».
— О каком хозяине ты говоришь? — сдавленный сип рвётся из горла сквозь учащённое от страха дыхание, когда Мэрроу, наконец, отодвигается от меня. Взглядом приказывает женщине продолжить работу и неспешно отходит в другой угол комнаты.
— Пока не знаю. — Прислоняется спиной к стене и, не торопясь с ответом, закуривает сигарету, специально играя на моих нервах.
— Что значит не знаешь?
— Всё зависит от того, кто предложит больше денег за тебя, — сообщает он, выдыхая идеальное кольцо дыма в воздух. До меня оно не добирается, но я начинаю задыхаться лишь от его слов, чувствуя, будто густая чёрная нефть наполняет мои лёгкие.
— Ты собрался меня кому-то продать? Ты с ума сошёл, Эрик? Что происходит? Зачем ты это делаешь со мной?
По серьёзному лицу Мэрроу понимаю, что он не шутит, однако мозг до сих пор отказывается принимать реальность происходящего.
— Слишком много вопросов, Анна, но так уж и быть я отвечу, а точнее, спрошу… Ты помнишь, что я тебе сказал в нашу последнюю встречу? — сухо задаёт вопрос и даёт мне не больше десяти секунд, чтобы среди царящего в голове балагана выловить наш с ним недавний диалог. Но так и не дождавшись ответа, он произносит его сам:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Я предупреждал, чтобы ты не смела меня подводить. Было такое? Было. А что, в свою очередь, сделала ты?
Я подвела.
А если выражаться более точно просто-напросто без предупреждения и объяснений продинамила Эрика, напрочь забыв о нашем горячем плане отомстить Адаму, потому как, во-первых, в этом неожиданно отпала всякая необходимость, а во-вторых, мои последние два дня были настолько насыщенные, непредсказуемые и полные ярких событий, что в моих мыслях даже на секунду не появлялось места для воспоминания о нашей договорённости.
— Вижу, ты поняла свою ошибку, — безрадостно констатирует Мэрроу, сквозь табачный дым сосредоточенно всматриваясь в моё лицо.
— Так, значит, это твоя месть? Я всего лишь не явилась на встречу, а ты похищаешь меня, накачиваешь снотворным, приказываешь незнакомым людям лапать меня, чтобы в итоге продать неизвестно кому? — торопливо проговариваю я, чувствуя, как вновь начинаю мелко дрожать от страха.
— Нет, твоя продажа — это не месть, Анна. Ничего личного, чистый бизнес. Ты могла избежать для себя такого будущего, если бы пришла ко мне и сняла видео для Харта, а затем продолжала бы работать в «Атриуме». Но ты не сделала первого, как и второго тоже делать больше не собиралась.
Мэрроу замолкает на несколько секунд, смакуя мой вконец оторопелый взгляд, ведь об увольнении я ему также ни слова не сказала.
— Не смотри на меня так. Я в курсе, что ты не собиралась возвращаться после отпуска в клуб, потому что сдалась Адаму. Он сам вчера позвонил мне и с неприкрытым самодовольством сообщил об этом. Да только вы оба не были в курсе, что уйти из «Атриума» можно лишь одним путём, и выходит он, как ты уже сама понимаешь, далеко не на улицу.
— Боже мой… — единственное, что получается ошеломлённо выдохнуть, когда в памяти всплывает разговор Талии и Лолы о пропавшей подруге. — Селена.
— Да. И она тоже сейчас далеко не на курорте отдыхает, — тут же подтверждает мои подозрения Мэрроу.
— Что ты за человек такой? Вы же были вместе…
— Были вместе — это громко сказано. Скорее она была очень выгодной для меня: в клубе всегда приносила хороший доход и ублажала меня отменно. Не собирался я её продавать, однако этот суровый приговор ей подписал Адам.
— А он тут вообще при чём? — в груди предательски ёкает при упоминании о нём.
— После твоего побега для своих утех из всех танцовщиц он умудрился выбрать именно мою любимую шлюху, поэтому пришлось от неё избавиться. После него я к ней не собирался прикасаться.
Меня передёргивает, как от вспыхнувшей перед глазами картины страстного секса Адама с рыжей, так и от бездушного тона Эрика. Он словно не о живой женщине говорит, с которой между прочим состоял в продолжительных «выгодных» отношениях, а о бракованном товаре, что подлежит уничтожению.
— За Селену велась нехилая борьба. Столь опытную, красивую бестию всем хотелось получить в свою коллекцию. Не зря она годами была моей фавориткой. Такое в постели творила, что за долю секунды любого мужика с ума свести могла. Девушки из «Атриума» вообще всегда особенно пользуются спросом из-за своих отточенных навыков и часто приносят мне практически такую же прибыль, как и девственницы. Ты могла бы стать идеальной комбинацией из двух этих плюсов, но твоя явно бурная ночка обломала мне все планы заработать на тебе неплохую сумму. Теперь придётся делать на тебя скидку, — раздражение свистит в его ровном голосе, когда Эрик сканирует меня с головы до ног изучающим взглядом, задерживаясь на несколько секунд на шее и груди. — Хотя знаешь… если так подумать… осознание, что ты решила погулять на славу перед работой на Харта, радует меня в разы сильнее, чем несколько лишних тысяч за твою девственность. Могу представить себе праведный гнев этого секс-символа, когда он узнает, что его заветный подарочек до него успел распаковать кто-то другой. Я сам лично ему доложу об этой прекрасной новости, перед тем как всучу свой презент, — заливистый смех Мэрроу, такой же гадкий, как и всё его змеиное нутро, покрывает ледяной коркой всю поверхность кожи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})