Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник) - Найо Марш

– А мистер Пэриш находился близко от этого стола?

Кьюбитт затянулся и посмотрел на Аллейна.

– Близко, – сообщил он. – Ну так вот: Децима поднесла бренди Люку, а тому, похоже, стало в этот момент совсем плохо. Даже, кажется, конвульсии начались. – Кьюбитт сделал паузу. – Зрелище, короче, было ужасное, – добавил он изменившимся голосом. – Потом стаканчик отправился в полет, а мисс Дарра устремилась к Люку с бинтами. А потом в комнате погас свет.

– Все ясно, – сказал Аллейн. – Значит, начиная с того момента, когда Абель отправился за бинтами и йодом, и кончая тем, когда мистер Уочмен умер, все присутствующие находились вблизи дивана, на котором он лежал?

– Да. И для этого не надо было слишком далеко идти. В частности, Ледж, Уилл и мы с Себом почти не изменили своего положения в пространстве. Только Абель и обе женщины сделали несколько шагов.

– А когда освещение включилось снова, – произнес Аллейн, – эта картина не изменилась?

– Практически. Но…

– Слушаю вас?

Кьюбитт посмотрел на Аллейна в упор. В зубах у него торчала трубка, а руки ощупывали карманы в поисках не то спичек, не то кисета с табаком.

– Странное дело: как только погас свет, до моего слуха неожиданно донеслись многочисленные приглушенные звуки. Словно кто-то специально ждал этого момента, чтобы начать действовать.

Глава 11

Рутина

– Какого рода звуки вы слышали? – спросил Аллейн.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – вставил Пэриш, прежде чем Кьюбитт успел ответить. – Это Люк завозился на своем ложе. Возможно, у него начались предсмертные судороги. Боже! Как же все это ужасно…

– Я не об этом, – произнес Кьюбитт. – Поскольку знаю, какие звуки издавал Люк. Перед смертью он выбивал подошвами ботинок о спинку дивана что-то вроде частой дроби или стаккато, безостановочно сжимал и разжимал руки – ну и так далее.

– Ради бога! – взорвался Пэриш. – Перестань говорить о последних секундах жизни моего кузена в подобном тоне! Не понимаю, как можно обсуждать такие вещи, развалившись в кресле и покуривая трубку.

– Похоже, нам придется – хотим мы этого или нет, – заметил Кьюбитт.

– Я тоже так думаю, – согласился Аллейн. – Итак, какие еще звуки вы слышали, помимо звуков, которые издавал умирающий мистер Уочмен?

– Некое странное шуршание. Кто-то полз по полу, – ответил Кьюбитт.

Пэриш нетерпеливо взмахнул рукой, словно отметая слова приятеля.

– Мой дорогой Норман, – возмутился он, – ты говоришь совершеннейшую ерунду. «Кто-то полз по полу» – подумать только! Такое впечатление, что ты намеренно пытаешься создать у мистера Аллейна ложное представление о ситуации. Возможно, кто-то просто споткнулся в темноте, встал на колени, чтобы поддержать Люку голову, – или что-то в этом роде.

– Ничего подобного, – спокойно возразил Кьюбитт. – Кто-то в прямом смысле полз по полу. Более того, этот кто-то ткнулся головой мне в колени.

– А где вы тогда стояли? – осведомился Аллейн.

– У боковины в ногах дивана. Точнее, спиной к дивану.

– А откуда ты знаешь, что это была голова? – воскликнул Пэриш. – Может, ты спутал ее с ногой?

– Слава Создателю, я могу еще отличить голову от ноги, – сообщил Кьюбитт. – Даже в темноте.

– Возможно, кто-то хотел подобрать с пола стаканчик для бренди, – предположил Пэриш.

– Это случилось после того, как стаканчик упал на пол и разбился. – Кьюбитт посмотрел на Аллейна. – Когда зажегся свет, его осколки уже вовсю хрустели под ногами. Боюсь, мои наблюдения ничего не стоят, поскольку я понятия не имею, чья это была голова.

– Может, голова Леджа? – предположил Пэриш.

– Я только что сказал, Себ, – мягко проговорил Кьюбитт, – что понятия не имею, чья она. Просто я знаю, что кто-то толкнул меня головой. И сразу после этого убрался.

– Все ясно, – сказал Пэриш. – Это Абель.

– Почему Абель?

Пэриш повернулся к Аллейну.

– Он уронил бутылочку с йодом как раз перед тем, как погас свет. Я точно это помню. Должно быть, пытался ее найти.

– Если это и впрямь был Абель, – сказал Аллейн, – то он в своей миссии не преуспел. Как известно, бутылочку с йодом нашли потом под диваном.

– Так темнота же стояла.

– С этим не поспоришь, – согласился Аллейн. – Но почему вы решили, что это была голова Леджа?

Пэриш мгновенно насупился и помрачнел. Потом подошел к висевшему над камином зеркалу, сунул руки в карманы шортов, втянул живот и выпятил подбородок.

– Честно говоря, не знаю, – начал он. – Не хочу никого ни в чем обвинять. С другой стороны, мы с Норманом столько об этом говорили, что…

– Брось, Себ, – прервал его рассуждения Кьюбитт. – У нас нет против этого парня ни единой улики, и ты прекрасно об этом знаешь. Так что наши домыслы никакого интереса для мистера Аллейна не представляют. Я отлично отдаю себе отчет в том, что, говоря все это, мы подсознательно пытаемся выгородить себя. Полагаю, мистер Аллейн в курсе, что Уочмен мне тоже оставил по завещанию приличную сумму?

– Да, – подтвердил Аллейн.

– Ну вот. А это мотив, который ничуть не хуже любого другого. Даже, я бы сказал, куда весомее многих. Так что я не считаю себя вправе высказывать рискованные предположения, связанные с другими людьми.

Кьюбитт произнес это со значением, глядя в окно и чему-то улыбаясь.

– Такого рода события, – добавил он после паузы, – помимо всего прочего, являются своеобразной проверкой на порядочность.

– Если необходимы подобные проверки, – заметил Аллейн, – то, быть может, говорить о порядочности уже поздно?

– Интересная мысль, – сухо ответил Кьюбитт. – Спасибо. Я об этом как-то не подумал.

– Знаешь что, Норман? – сказал Пэриш с видом человека, которому не терпится вставить в разговор свои пять центов. – Я с тобой не согласен. Лично я не делаю никакого секрета из того, что Люк оставил мне большую часть своих денег. Если разобраться, он не мог поступить иначе. Ведь я как-никак самый близкий его родственник.

– Зато я, – сказал Кьюбитт, – никаких родственных связей с вашей семьей не имею.

– Ну что ты говоришь, старина! – воскликнул Пэриш. – Ты ведь был его лучшим другом. Мне сам Люк об этом сказал, когда… – Тут он неожиданно прикусил язык и замолчал.

– Давайте все-таки вернемся к мистеру Леджу, – предложил Аллейн. – Насколько я понял, вы хотели поговорить о нем, не так ли?

– Я хотел, – подтвердил Пэриш. – И мне плевать, Норман, что ты по этому поводу думаешь. Короче говоря, я никак не могу отделаться от мысли, что участие Леджа в этом грязном деле очевидно. Никто, кроме Леджа, не мог знать, что отравленная цианидом стрела может привести к подобной трагической развязке. И никто, кроме него, не мог метнуть ее в цель с такой убийственной точностью и хладнокровием. И в этой связи лично я ничего особенно загадочного или таинственного в этом деле не вижу.

– Но какой у него мог быть мотив? – осведомился Кьюбитт.

Аллейн сказал:

– Насколько я знаю, ваш кузен, мистер Пэриш, дал вам понять, что не знаком с этим человеком.

– Да, – согласился Пэриш. – Он дал мне это понять. Только я не верю, что это соответствует истине. У меня сложилось впечатление, что Люк узнал Леджа. Возможно, не в первую минуту, когда увидел, но позже – несомненно. Скажем, вечером в баре. Полагаю, вы в курсе, что Ледж врезался в машину моего кузена еще до того, как тот доехал до «Плюмажа»? Как-то это странно, не находите?

– К чему эти многозначительные намеки, Себ? – поинтересовался Кьюбитт. – И что странного может быть в этом столкновении? Всем известно, что дидлстокский перекресток – весьма опасное место, особенно если при повороте не смотреть по сторонам и гнать на большой скорости. Или ты намекаешь, что Ледж специально подкарауливал там Люка, намереваясь протаранить его на своей крохотной двухместной машинке?

– Только не надо передергивать. Я просто хотел сказать, что подобное совпадение, учитывая случившееся, кажется мне подозрительным.

– Давайте лучше поговорим о первом вечере в баре, – предложил Аллейн, решивший, что таких говорунов, как Пэриш и Кьюбитт, необходимо держать в узде и по возможности направлять их мысли в нужную сторону.

– Я могу вам рассказать об этом, если хотите, – произнес Пэриш. – Поскольку разговаривал с Люком за ужином. Тогда-то он и поведал мне о столкновении с Леджем, обругав его за неосторожную езду. Интересно, что Ледж все это время сидел на том самом диване, где Люк… короче, где все это потом случилось. Позже Люк заметил его, понял, что тот невольно подслушал наш разговор, и отправился налаживать с ним отношения. Даже принес свои извинения, так сказать, amende honorable[24], хотя не был ни в чем виноват, но Ледж отреагировал на его слова без всякого энтузиазма, пробормотав в ответ нечто невразумительное, и нам стало ясно, что он не расположен поддерживать разговор.

– Скажите, все это происходило в то время, когда Абель травил в гараже крыс?