Семейка Лампри - Найо Марш

Найо Марш

Семейка Лампри

Посвящается Сэру Хью и леди Акленд, которым я признательна за помощь в работе и любовь к моим историям

Действующие лица

Роберта Грей (Робин)

Лорд Чарльз Лампри

Леди Чарльз Лампри (Шарлотта)

Генри Лампри, их старший сын

Фрида Лампри (Фрид), их старшая дочь

Колин и Стивен Лампри, их второй и третий сыновья, близнецы

Патриша Лампри (Пэт), их вторая дочь

Майкл Лампри (Майк), их младший сын

Мейлинг, их шофер

Миссис Барнаби, няня

Баскетт, дворецкий

Кора Блэберн, горничная

Пассажир на корабле

Стэмфорд, швейцар

Леди Кэтрин Лоуб, тетя лорда Чарльза

Лорд Вузервуд (Гэбриэл) (дядя Г.), старший брат лорда Чарльза

Леди Вузервуд (Вайолет) (тетя В.), его жена

Гигл, их шофер

Тинкертон, горничная леди Вузервуд

Доктор Кантрип, семейный врач Лампри

Сэр Мэтью Кэрнзток, врач-невропатолог

Сотрудники полиции

Доктор Кертис, врач

Детектив Фокс

Инспектор Родерик Аллейн

Сержант Бейли, дактилоскопист

Сержант Томпсон, фотограф

Констебль Мартин

Констебль Гибсон

Констебль, знаток «Макбета»

Детектив-сержант Кемпбелл, дежурный на Браммел-стрит, 24

Найджел Батгейт, журналист

Миссис Моффат, экономка на Браммел-стрит, 24

Мистер Моффат, ее муж, дворецкий

Мистер Раттисбон, адвокат

Патронажная сестра

Глава 1

Новая Зеландия

Роберта Грей училась в одном классе с Фридой Лампри и с ее помощью познакомилась со всем семейством. Это случилось здесь, в Новой Зеландии.

Остальные дети Лампри получали образование в Англии. Мальчики в Итоне (их было четверо — старший Генри, близнецы Колин со Стивеном и младший Майкл), а Патриша — в престижной женской школе в окрестностях Тонбриджа.

Правда, младшие дети, Пэт и Майк, в школу тогда еще не ходили. За ними присматривала няня, а потом появилась гувернантка. А когда Фриде надо было ехать в Англию, семейство в очередной раз разорилось, и пришлось ей остаться. Так Роберта Грей и Фрида Лампри оказались одноклассницами.

Надо сказать, Лампри в Новой Зеландии были весьма заметны. Титулованные особы здесь вообще редкость, а столь многодетные и подавно.

Потом, годы спустя, Роберта, вспоминая те времена, дивилась иронии судьбы. Ведь именно благодаря тогдашнему их разорению она и смогла подружиться с этой семьей. И должно быть, они сели на мель основательно, потому что леди Чарльз пришлось уволить всех английских слуг и купить стиральную машину. Ту самую, которая чуть не убила няню и Пэт, когда во время работы вдруг сорвалась с креплений.

Впрочем, бедствия Лампри длились недолго. Вскоре пришло известие о смерти тети лорда Чарльза, глубокой старухи, которая оставила ему немалое состояние. Они вновь разбогатели, и все вернулось на свои места, в том числе и слуги. Именно тогда Роберта посетила их поместье первый раз.

Даже спустя два года этот визит в ее памяти нисколько не потускнел. В середине семестра им предстояли небольшие каникулы, когда можно было поехать домой. За два дня до начала каникул Фрида неожиданно пригласила Роберту погостить у них.

— Поехали, Робин, дорогая, — произнесла она своим чуть хрипловатым приветливым голосом. — Немного развлечемся.

Затем мама Фриды позвонила родителям Роберты.

Никто из них, конечно, не подозревал, что для девочки это приглашение было как гром среди ясного дня. Ее мама после звонка леди Чарльз тут же принялась за шитье, которое продлилось до двух ночи, а отец потом преодолел на велосипеде четыре мили, чтобы успеть в интернат к восьми утра и передать дочке сумку с обновками, письмо с наставлениями, как себя вести в гостях, и пять шиллингов, которые надлежало дать горничной на чай.

Фрида знала, что родители у подруги небогатые, и искренне ей сочувствовала, намекая, что тоже знакома с бедностью. Правда, позднее Роберта, как ни старалась, не смогла обнаружить у них признаки бедности. Во всяком случае, глядя на лорда Чарльза, рассеянно улыбающегося, с моноклем в глазу, никак нельзя было сказать, что этот человек сильно нуждается.

Автомобиль к школе прибыл, когда уже начало смеркаться. Роберта в смятении обнаружила на переднем сиденье, рядом с шофером, леди Чарльз, а сзади темноволосого элегантного Генри. Но не прошло и трех минут, как смущение сменилось восторгом. Эти люди моментально покорили ее своей добротой.

До предгорий, где находилось поместье Лампри, было тридцать пять миль, но Роберта не замечала времени. Девушка была как во сне. Они вместе напевали старую песенку «Я построю лестницу в рай», и Роберте казалось, она действительно взлетает вверх по этой лестнице. Асфальтовое покрытие дороги сменилось щебнем, по днищу машины стучали камешки, а в окно подул горный ветерок.

Было уже совсем темно, когда начался подъем по извилистой горной дороге. Воздух наполнился лесными ароматами и свежестью. Наконец автомобиль остановился. Генри, щурясь от света фар и бормоча себе что-то под нос, вылез открывать ворота. Только сейчас Роберта его как следует разглядела.

Подъездная дорожка оказалась довольно длинной. Когда они встали на усыпанной гравием стоянке перед домом, у девушки вновь засосало под ложечкой.

Годы спустя после возвращения семейства Лампри в Англию Роберте время от времени снилось, как она снова приезжает в это поместье. Причем почему-то всегда поздно вечером. Во сне парадная дверь была открыта, и на ступеньки струился свет. У входа стоял дворецкий Баскетт с молодым лакеем, чье имя во сне не вспоминалось. Она взбегала по ступенькам, и ее приветствовали разнообразные запахи — горящих поленьев голубого эвкалипта, цветов капустной пальмы и эфирного масла, которое леди Чарльз воскуряла в гостиной.

Там, в этой гостиной, как и в самый первый вечер, она видела их всех. Пэт и Майка, которым сегодня разрешили лечь спать попозже, близнецов Стивена и Колина, развалившихся в креслах, они только на этой неделе прибыли из Англии, и, наконец, Генри, возлежавшего на коврике у камина, упираясь головой в мамины колени. Лорда Чарльза, видимо, что-то позабавило в журнале месячной давности. Он мягко улыбается, но при появлении Роберты вежливо откладывает журнал в сторону.

Начало сна никогда не менялось, как и ощущение волшебства.

Тогда, при первой встрече, Лампри поразили ее своей завораживающей утонченностью. Постоянно цитировали что-то из книг. Их семейные шутки казались воплощением житейской мудрости. Потом, повзрослев, Роберта поняла, что Лампри, конечно, милы и забавны, но с житейской мудростью у них проблема. Кроме, пожалуй, Генри.

Все так, однако в тот первый вечер Роберта не замечала недостатков. Ее переполнял восторг.

Оглядываясь назад, она видела их всех молодыми. Самому старшему, Генри, только исполнилось восемнадцать. Близнецам, которых забрали из Итона по причине безденежья, было по шестнадцать. Фриде — четырнадцать. Патрише — десять, а малышу Майку — четыре. Леди Чарльз — Роберта забыла, когда начала называть ее по имени, Шарлотта, — было тридцать семь, и тогда как раз был ее день рождения. Супруг подарил леди чудесный несессер, а из Англии пришло много посылок. Шарлотта распаковывала их, мягко улыбаясь, время от времени восклицая; «Очаровательно!», а некоторые подарки удостаивая особыми комментариями по поводу того, как это мило со стороны тети М., Джорджа и Гэбриэла.

Последний прислал ей браслет.

Леди Чарльз подцепила его пальцем из пакета и произнесла, обращаясь к мужу:

— Представляешь, Чарли, это от них обоих. Значит, все в порядке.

— С чем все в порядке, мама? — спросил Генри.

— Они были в ссоре, а теперь помирились, — ответила она и посмотрела на мужа. — Думаю, Вайолет так и не сможет с ним разойтись.

Лорд Чарльз усмехнулся:

— Какой там развод. Они еще нарожают кучу детей, и не видать мне наследства как своих ушей. Не могу представить, как она его терпит.

— Гэбриэл — это наш дядя, — пояснила леди Чарльз, повернувшись к Роберте. — Должна признаться, не очень симпатичный человек. — Она примерила браслет. — А вот его подарок не так уж плох.

— Все равно он противный, — буркнула Фрида.

Близнецы согласно закивали.

— Ма, а почему вы ругаете дядю Гэбриэла? — спросила Пэт из-под рояля, где она сидела с Майком.

— Это мы шутя, деточка, — успокоила ее Шарлотта и развернула следующий пакет. — О, Чарли, полюбуйся. Это от тети Кэт. Конечно, вязала она сама. Только я не пойму, что это.

— Тетя Кэт очень милая, — объяснил Генри, посмотрев на Роберту. — Она носит высокие ботинки на кнопках и разговаривает еле слышно, почти шепотом.