Пришелец в земле чужой - Роберт Хайнлайн

Джилл угрюмо проговорила:

— Ты прав: человек смеется, когда его ближний падает и разбивает нос. Чувство юмора не украшает человеческое племя.

— Напротив! Я думал, то есть, мне говорили, что смешное — это хорошее. Это не так. Человеку, с которым случается «смешное», не смешно. Голый шериф не смеялся. Хорошее — это сам смех. Я вникаю, что смех — это мужество, это помощь в борьбе с болью, стыдом и неудачами.

— Но, Майк, смеяться над теми, кому больно, нехорошо!

— Конечно. Я смеялся не над маленькой побитой обезьянкой, а над нами — людьми. А когда я понял, что смеюсь, что я человек, я уже не мог остановиться, — он помолчал. — Это трудно объяснить: ты не жила на Марсе. Там не над чем смеяться. На Марсе запрещено или вообще невозможно то, над чем люди смеются. На Марсе нет того, что ты называешь «свобода», там все распланировано Старшими Братьями. Там есть вещи, над которыми люди смеялись бы, но марсиане над ними не смеются. Это, например, смерть.

— Что смешного в смерти?

— Почему же о ней так много анекдотов? Для нас, людей, смерть так страшна, что мы должны над ней смеяться. Религии противоречат друг другу по всем вопросам, кроме одного: они пытаются помочь человеку не бояться смерти и накануне ее смеяться над нею.

Майк замолчал, и Джилл почувствовала, что он на грани транса.

— Джилл, может быть, я неправильно к ним подходил? Может быть, все религии правы?

— Это невозможно. Если права какая-то одна, все остальные неправы.

— Покажи мне кратчайший путь вокруг Вселенной! Куда бы ты ни показала, всегда покажешь кратчайший путь, и всегда на себя.

— Майк, ты мне ничего не докажешь. Ты уже дал мне ответ на все вопросы. Ты есть Бог.

— И ты есть Бог, моя дорогая. Все религии с этим согласны, значит, все они правы.

— Если они все правы, то почему бы не воздать почести, например, Шиве? Прямо сейчас.

— Язычница! Тебя выгонят из Сан-Франциско.

— А мы и так едем в Лос-Анджелес, там на это не обращают внимания. Ты есть Шива!

— Танцуй, Кали, танцуй!

Ночью Джилл проснулась и увидела, что Майк стоит у окна.

«Что случилось, брат?»

Он обернулся.

— Почему они такие несчастные!

— Поедем домой, милый. Тебе вредно жить в большом городе.

— Я и дома буду их чувствовать. Боль, голод и вражда — зачем им такая жизнь? Это так же глупо, как драка обезьян в клетке.

— Милый, ты в этом не виноват!

— Виноват!

— Майк! Так живут пять миллиардов людей. Ты не сумеешь всем помочь.

— Почему не сумею? Надо подумать.

Он отошел от окна и сел рядом с ней.

— Я понял их и могу с ними говорить на их языке. Мы сделаем такой номер, что болваны животики надорвут от смеха. Я уверен.

— И правда, давай сделаем. Пэтти будет рада. И я. Мне очень нравилось в цирке, а теперь, когда Пэтти наш брат, мы будем там, как дома.

Майк не отвечал. Джилл настроилась на него и почувствовала, что он что-то обдумывает. Она ждала.

— Джилл, что нужно сделать для обращения в веру?

Часть четвертая

ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНАЯ КАРЬЕРА

Глава 30

На Марс прибыла первая смешанная группа колонистов. Шестеро из двадцати трех первопроходцев, оставшиеся в живых, отправились домой. Вновь прибывшие проходили специальную подготовку на высокогорной базе в Перу. Президент Аргентины, захватив два чемодана, бежал в Монтевидео. Новый президент обратился в Верховный Суд с просьбой вернуть если не предшественника, то хотя бы унесенные им чемоданы. Состоялись похороны Эгнес Дуглас. Средства массовой информации отмечали твердость, с которой Генеральный Секретарь перенес постигшую его утрату. Лошадь по кличке Инфляция выиграла дерби в Кентукки при ставке пятьдесят четыре к одному. Двое постояльцев «Колони Аэротель» дематериализовались: один добровольно, другой — вследствие сердечного приступа. В Соединенных Штатах вышло подпольное издание книги «Дьявол и Преподобный Фостер». Все экземпляры, обнаруженные властями, были сожжены, а набор уничтожен. Ходили слухи (ложные), что один экземпляр первого издания в Британском музее, а второй (что соответствовало действительности) — в Ватикане, но выдается лишь ученым-богословам.

В Теннесси выдвинули законопроект, в котором предлагалось считать число «пи» равным трем. Автором законопроекта выступал комитет народного образования. Нижняя палата сената приняла его без возражений, верхняя замяла. В Арканзасе межцерковная фундаменталистская группа открыла офис и стала собирать пожертвования для отправки миссионеров на Марс. Доктор Джубал Харшоу сделал пожертвование, но отправил его на имя и адрес редактора журнала «Новый гуманист», который был его хорошим знакомым и закоренелым атеистом.

Больше Джубалу нечем было развлечься: разговоров о Майке было много, а сам он дома не появлялся. Джубал радовался, когда Джилл и Майк приезжали, живо интересовался делами Майка, но такая возможность редко ему выпадала.

Джубал не огорчился, когда Майка изгнали из Теологической Семинарии разъяренные богословы: одни потому, что верили в Бога, другие потому, что не верили. В следующий раз будет знать, что с теологами лучше не связываться, особенно если ты марсианин.

Не волновался Харшоу и тогда, когда Майк под вымышленным именем нанялся на службу в Вооруженные Силы Федерации. Он знал, что ни один сержант не успеет Майку сильно надоесть, а о судьбе Вооруженных Сил Федерации и вовсе не беспокоился. Джубал был консерватором, и, когда Вооруженные Силы Соединенных Штатов прекратили свое существование, сжег свой мундир.

Майк прослужил целых три недели и — удивительно — не наделал большого шума. Он всего лишь стал проповедовать отказ от силы. В самом деле, зачем оружие, если избыток населения можно ликвидировать с помощью каннибализма? Он предложил себя в качестве мишени для любого оружия и пообещал доказать, что оружие бессильно против личности, организованной должным образом.

Силу личности Майка никто испытывать не стал. Его выгнали.

Дуглас позволил Харшоу ознакомиться со сверхсекретными документами, фиксирующими обстоятельства прохождения рядовым Джонсом (Человеком с Марса) воинской службы. Документы содержали весьма противоречивые отчеты о поведении рядового Джонса на стрельбище. Джубал удивился: некоторые свидетели имели мужество заявить, что оружие на их глазах исчезало.

Заключение гласило: «Рядовой Джонс является прирожденным гипнотизером и может быть полезным разведке. Использовать его в каком-либо другом роде войск возможным не представляется. Однако низкий коэффициент умственного развития и параноидальные тенденции делают привлечение Джонса к какой-либо воинской службе нежелательным».