Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

— Вижу, наставник, и совершенно ничего понять не могу. Физически он здоров, все потоки были уравновешены, все нити связаны.

— Я наделал много глупостей… — печально покаялся незнакомец, — вот прямо сейчас по городу где-то болтается мой фантом. Он, разумеется, скоро исчезнет, а пока исправно жрет мои силы. Развеять его я не могу, потому что тогда нас всех найдут.

— Когда вы только успели! — леди Даллет и сама не смогла бы сказать, чего в ее голосе было больше: возмущения или восхищения.

— Когда вы предложили помощь. Я не имел права подвергать вас опасности. Исцелять себя я тоже пока не научился.

— Сумасшедший… — схватился за голову Гай, — и что мне с вами делать?

— Поскольку стража бегает за шустрым фантомом, нам надо просто идти к Мосту, а оттуда домой, — устало предложила целительница, — вы же сами говорили, что на выходе они никого не проверяют.

— Можно попытаться. Ладно, пойдете с нами, уважаемый. Одного слабого мы уж как-нибудь дотащим.

— Увидите, не настолько уж я слаб, — усмехнулся исцеленный, — в любом случае, примите мою искреннюю благодарность, мастер. И вы, леди, тоже. Тайри, если не ошибаюсь?

— Это для своих, — неожиданно сухо ответил ваюмн, — а для прочих леди Даллет. Вам, кстати, тоже недурно было бы представиться.

— Даррен. Для своих и для чужих, без исключения, — с улыбкой ответил юноша, и Тайри наконец поняла, где слышала похожий акцент и похожие интонации. Такое часто проскальзывало в речи Ская. Между тем, ее пациент поднялся и подошел ближе, — я готов, господа.

Создатель ли был к ним милостив, фантом ли сыграл свою роль, но никто по дороге им не встретился. Только Город вывел их не к мосту, а на главную площадь, к дому Мудрых.

— Ну вот, все зря. Можно сказать, пришли… — мрачно проворчал Габриэль.

— Ты так уверен? — леди Даллет отодвинула его плечом и отворила калитку в сад, — может быть, нужно всего лишь спросить разрешения?

Они осторожно вошли и замерли в изумлении. Там, за низеньким забором, царила ночь, а здесь, под сенью Творец знает откуда взявшихся золотых и краснолистных кленов, был ясный день. В полном безветрии падали редкие листья, журчала в небольшом бассейне вода, пылало в плоской чаше на возвышении удивительное зеленое пламя. Тайри заглянула в воду, точно в зеркало. Там отражалось шесть человек — не пять, как было на самом деле. А еще какой-то крупный зверь заглядывал Габриэлю через плечо. Секунда — и видение исчезло, стертое порывом вернувшегося ветра. Вокруг снова был сад с яблонями и ночное небо над головой. У крыльца ярко горели магические светильники, на ступенях стояли двое в длинных синих плащах с капюшонами. Тот, у которого на шее была тяжелая золотая цепь с каким-то камнем, спокойно открыл лицо — немолодое, усталое, исхудавшее. Второй не стал этого делать, только удобнее перехватил посох с навершием-шаром.

— Что ты о них скажешь, Смотрящий-сквозь-Время? — спросил пожилой, внимательно вглядываясь в лица стоявших перед ним людей, — это те самые?

— Вне всяких сомнений, командор. С ними нет главного, которого мы ждем и о ком говорит пророчество, но это и понятно. Не все установления изменились, и Город пока еще вне опасности. Раньше, чем предсказано, мы его не увидим, а увидев — не поверим.

— Тогда почему среди них двое, способных укротить пути между мирами?

— Один, командор, всего лишь один. И это Лоцман. Второй — опытный странник, не более. Но он привел к нам будущую Хранительницу, а это важнее всего. Остальные — лишь спутники, но я вижу, что именно те, из пророчества. Их дорога лежит кольцом на много лет, и они еще вернутся сюда, когда Город будет в шаге от гибели.

— Ты уверен? В неизбежности войны мы убедились, но должна быть и надежда.

— Это закон Равновесия, командор. Тьма наполнила свою чашу весов, значит, заполнится и наша.

— Но почему они появились раньше времени? Не говорит ли это…

— Это говорит лишь о том, что судьба и Город уже знают, кого призовут. Я счастлив, что увидел их и убедился в правдивости пророчества. Скажите, уважаемые, — обратился он к посетителям, — что вы увидели в отражении?

— Нас было больше, — ответил Габриэль, — на одного. Я видел еще какого-то мальчишку, темноволосого, кажется, с золотым обручем на голове.

— Вы слышали, командор! — в голосе Смотрящего-сквозь-Время сквозило ликование, — разве это не подтверждение? Разве это не надежда?

— Пусть так, — ответил тот, но сомнение так и не покинуло его взгляд.

— Какие вам еще нужны доказательства?

— Сейчас — никакие. Если все случится так, как ты предсказываешь, я буду знать наверняка. Но лучше бы ничего не случилось, — он повернулся к стоящим в молчании посетителям:

— Идите с миром. Вас пропустят.

Усталые путешественники молча поклонились в знак благодарности и сочли за благо как можно скорее покинуть обиталище Мудрых.

— Как же ему тяжело… — прошептал, глядя вслед уходящему последним ваюмну, командор.

— Кому? — спросил тот, что держал посох.

— Страннику. Он ведь увидел свою судьбу.

— Не судьбу. Будущее. Его, в отличие от судьбы, можно изменить. Но он не будет даже пытаться, потому что уверен, что все давно предрешено.

— А он мог бы?

— Не мне вам рассказывать, командор, как много иногда зависит от воли и желания человека.

— О да, я помню вашу любимую поговорку: "Тому, кто сильно чего-то желает, сам Вседержитель помогает". Полагаете, Странник не пожелает изменить…

— Нужно не только желать, но и действовать. Впрочем, нам это должно быть безразлично. То, что нужно Городу, он уже сделал. Кроме того, у него вряд ли бы получилось… Человек создан не более, чем для одной миссии, и у него она давно предопределена. При всем желании, он не смог бы занять место Лоцмана.

— Но ведь он нашел дорогу сюда.

— Не он. Это Город притянул их всех. Как и полторы тысячи лет назад, когда восемь рыцарей чудом спаслись после кораблекрушения на этом берегу. Как и тогда, когда мы потеряли короля, чтобы династия не погибла.

Командор тяжко вздохнул.

— Надеюсь, Вседержитель и все Светлые силы слышат тебя, Герт. Надеюсь, что ты прав…

Всю дорогу до Белого Моста никто не тревожил путешественников. Разве что Город перестал быть равнодушным и теперь, точно желая понравиться и запомниться, показывал гостям чудесные места, особенно красивые ночью. Он вел их аллеями, где светили магические фонари, хитро расположенные в ветвях каштанов. Свет, проходящий сквозь листву, образовывал танцующие узоры на серебристой мостовой. За ними открывался парк, где кружились стаи маленьких и больших светящихся бабочек. В длинном канале показывали яркой луне сверкающие бока разноцветные любопытные рыбы. Жилые дома тонули в темноте, лишь в какой-то башенке горело единственное окно, ветер шевелил легкие занавески. Там, внутри, кто-то дивно пел на два голоса под аккомпанемент струн и флейты. Мотив, как любил говорить мастер, ложился на сердце и не отпускал слух.

Габриэль и Одри тихо восхищались увиденным, золотоволосый незнакомец тоже смотрел во все глаза, только ваюмна не трогали дивные пейзажи ночного Города. Он шел рядом с Тайри, молчаливый и мрачный. Услышав песню, он какое-то время прислушивался к словам, но лишь плотнее сжал губы. Ученица прекрасно чувствовала его состояние, но понять, откуда взялась эта тоска и боль, не могла. Ведь все же обошлось! Тайри осторожно взяла его за руку — пальцы были ледяными.

— Гай, что с тобой творится? Пожалуйста, не пугай меня.

— Прости, я не должен был давать волю эмоциям. Эти двое в синих плащах совершенно выбили меня из колеи. Их сила впечатляет…

— Радость моя, ты лукавишь, причем очень неумело, — тихо и ласково произнесла юная леди, с укором глядя на любимого наставника, — но я не буду допытываться. Я только прошу тебя выйти на Тропу спокойным. Боюсь, меня одной не хватит, чтобы довести до дома всех. Потому что я буду сосредоточена только на тебе.

— Не волнуйся, я справлюсь, — горько усмехнулся Гай. Сейчас его уговаривали, точно неопытного ученика. Дожил…