Маленький большой человек - Томас Бриджер

Оллардайс беспечно махнул рукой:

— Значит, я заплачу вам три тысячи. Но поторопитесь, ваше время истекает завтра в полдень. Я остановился в отеле «Эксельсиор».

И ушел, оставив визитную карточку.

Покупая брошь, я тоже как бы случайно обмолвился, где живу.

Проводив необычного клиента, ювелир тут же бросился ко мне. Мне не хотелось посвящать Амелию в свои дела, и я проводил его в спальню, плотно закрыв за нами дверь. Тому была еще одна причина: девочка как раз занималась с синьориной Кармелой, и скрежет их пения мог сорвать переговоры.

— Мой дорогой мистер Кребб, — начал старый лис, — случилась ужасная вещь. Эта брошь была куплена и полностью оплачена другим джентльменом еще до вашего прихода. Однако нерасторопный продавец забыл поставить меня в известность. Скажите, не мог бы я вернуть вам деньги и забрать брошь? В качестве компенсации за моральный ущерб могу гарантировать вам десятипроцентную скидку на наши другие товары.

Я мысленно хохотал до слез. В самом деле, все участники событий были обманщиками, пытающимися как можно успешнее надуть друг друга. Взять хотя бы старика Коллера, ожидаемая прибыль которого составляла две тысячи семьсот долларов в обмен на смехотворную скидку.

Разумеется, никакой симпатии к нему я не испытывал и заявил, что возврат броши вообще не подлежит обсуждению, поскольку моя маленькая племянница, знаменитая певица, просто влюбилась в нее, и я скорее перережу себе глотку, чем разлучу их. Кроме того, покупка состоялась совершенно легально, с соблюдением всех правил и законов, и если он занимается какими-то темными делишками, то меня это не касается.

Тогда он предложил мне больше заплаченного, и так, шаг за шагом, добрался до искомой суммы — двух тысяч. Я не подгонял его, опасаясь, что, если назову ее ему сам, он тут же скончается прямо у меня на ковре. Сразу видно, что в этом деле я был еще новичком.

Наконец мы ударили по рукам, и он достал пачку долларов, увидев которую я пожалел, что не поднял его еще на пять сотен.

Минут через двадцать мы встретились с Оллардайсом в баре для подведения итогов.

— Я зарегистрировался в «Эксельсиоре», — сказал мой приятель, — и оставил для Коллера у портье записку следующего содержания: «Планы поменялись. Уезжаю на недельку поохотиться в Топеку. Наш уговор в силе. Вернусь и заплачу». Это несколько прикроет мое поспешное бегство из города.

— И куда ты собрался? — полюбопытствовал я.

— О, в Сент-Луис. Там меня никто не знает. А как ты, Джек? Я бы и тебе советовал убраться из Канзас-Сити. Коллер пока ничего не сможет доказать, но вскоре все поймет и доставит тебе кучу неудобств. Не хочешь отправиться со мной? У тебя есть способности.

Он ничего не знал об Амелии, поскольку я предпочитал держать этого плута подальше от своего отеля.

— Пока не знаю, — ответил я. — Мне все же кажется, что лучше поохотиться на бизонов.

— Что ж, мы славно поработали, Джек.

— Да, Оллардайс, и я от души желаю тебе успехов в любом надувательстве, которое тебе придет в голову предпринять.

Он ушел, и больше я его никогда не видел.

Я закупил необходимое снаряжение и, что самое главное, нашел наконец школу для Амелии. Это было довольно снобское заведение под названием «Академия юных леди мисс Уомсли». Сама мисс прибыла то ли из Англии, то ли еще откуда-то, о чем ясно свидетельствовала ее речь. Например, вместо слова «половина» она произносила «плавина», но подобный акцент настолько очаровал Амелию, что все мои сомнения исчезли. Как-то навестив ее там и спросив, не скучает ли она по синьорине Кармеле, я услышал:

— Не смяши мня, дядь Джек.

Она всегда была способной ученицей.

Да, совсем забыл сказать, что я обзавелся всем необходимым для охоты в Колдуэле. А что до Канзас-Сити, то я удрал оттуда в первую же ночь после получения денег, оставив все счета на произвол судьбы. Полагаю, я должен по ним до сих пор.

Охотники на бизонов собирались на юге Небраски и двигались к реке Колорадо в Техасе. В местах, не затронутых строительством железной дороги, бизоны собирались в огромные стада и кочевали до самых границ Канады. Еще в 1871 году на южных равнинах паслось более десяти миллионов бизонов. К 1875-му с ними было покончено. Я и сам в меру сил принял участие в этой грандиозной бойне. Деньги тогда, как, впрочем, и сейчас, играли первую роль, а платили за шкуры очень неплохо. Их использовали в основном для изготовления приводных ремней, а также обуви и зимней одежды.

Если вы охотник за шкурами, то у вас просто нет времени заниматься мясом убитых вами животных, разве что удастся отрезать язык или кусок помягче себе на ужин. Большинство же туш так и оставалось там, где настигала их пуля; одних обгладывали волки, другие разлагались на солнце. Позже выяснилось, что из костей получается отличное удобрение. В прерию отправились повозки, кости собирали, измельчали и продавали фермерам.

Прежде чем винить нас, охотников, во всех несчастьях индейцев, следует учесть, что, несмотря на изобилие бизонов, голодали они и до строительства «Юнион Пасифик», да и вообще до появления белых людей на их земле, поскольку у них не было ни лошадей для охоты, ни ружей. Вообще как-то трудно поверить, что исчезновение бизонов целиком и полностью дело наших рук, особенно если вспомнить целые океаны мохнатых спин, растянувшиеся на двадцать миль.

Однако, сэр, мне бы не хотелось злоупотреблять вашим вниманием и вдаваться в подробности охоты, она, в конце концов, всего лишь мелкий эпизод в моей жизни, не более того. Да и тема эта не столь уж приятна…

Скажу лишь, что мы с приятелем заработали даже больше, чем ожидали. После возвращения в Колдуэл у меня на руках оказалось несколько тысяч долларов, и я отправился назад в Канзас-Сити, узнать, как идут дела у Амелии.

Но прежде моя дорога пересеклась с тем самым парнем со странным именем, что работал до меня погонщиком мулов на маршруте Сан-Педро — Прескотт, Аризона. Помните Уайта Эрпа? Вот об этом я и собираюсь рассказать.

Глава 23. КАРЬЕРА АМЕЛИИ

Мы стояли лагерем у реки Арканзас. После целого дня беспрерывной пальбы охотники на бизонов собирались там, чтобы промочить горло и перекинуться в покер. Запасы спиртного пополняли торговцы, привозя на своих фургонах отраву на любой вкус. Кажется, нет мест, куда бы они не добирались. Как говорится, для бешеной собаки сто миль — не крюк… В прерии было полно мест, где вы могли издохнуть от жажды, умоляя о глотке воды, зато практически повсеместно шла бойкая торговля виски.

Однажды вечером мы с приятелем заглянули в соседний лагерь и сразу наткнулись на бар-повозку, в котором заправлял, как вы думаете, кто? В жизни не догадаетесь. Мой братец Билл. Если помните, последний раз я видел его в пятьдесят седьмом. С тех пор он почти не изменился (поскольку деградировать дальше было просто некуда), если не считать выпавших зубов.