Маленький большой человек - Томас Бриджер

— Просто незабываемое зрелище! Ну что, коротышка, может, отправимся ко мне? Подберешь там себе еще одну племянницу…

Тогда я решил, что никогда больше не увижу девочку и даже не услышу о ней. Но в 1885-м, а может в 1886-м я случайно прочел в газете, что Гровер Кливленд 11 взял ее мужа в свой кабинет! Ей не просто повезло, а повезло фантастически. Поэтому, собственно, я и рассказал вам всю эту историю.

Несколько последующих лет я снова охотился на бизонов, но, когда весной семьдесят пятого мне удалось выручить лишь 350 долларов, я махнул на все рукой и отправился на север. Почему именно туда? Вы будете смеяться, но это опять имело отношение к генералу Кастеру. Нет, я больше не собирался его убивать. По слабости характера, должно быть. Я о нем вообще не думал и, когда в 1874-м услышал, что он вернулся на равнины и ведет свои войска к Черным холмам для составления карт местности, не придал этому никакого значения.

Однако ученый, принимавший участие в его экспедиции, обнаружил там признаки золота, и журналисты тут же раструбили об открытии по всей стране. Газеты тех дней пестрели заголовками типа:

ЗОЛОТО!

Земля обетованная!

Рай на земле!

(новости с Черных холмов)

Наконец-то сокровище найдено:

Золотой пояс

шириной в тридцать миль!

ЗОЛОТОЙ ПЕСОК

прямо под копытами ваших лошадей!

(оживление в войсках)

Всего ШЕСТЬ дней пути!

(экспедиции за золотом по всей границе)

По договору шестьдесят восьмого года Черные холмы были отданы сиу, после того как индейцы нанесли армии несколько серьезных поражений и сожгли с дюжину фортов. Земля там действительно напоминала рай: густые леса, чистая вода, изобилие дичи. Лакота называли это место Па-Сапа, то есть Священные холмы, поскольку любое скопление деревьев и живности было для краснокожих свято. Белый же человек в своем необузданном стремлении подчинить себе природу уже превратил в лысую степь добрую половину доставшихся ему земель. Он не думал, подобно индейцам, о дне завтрашнем.

Как-то, еще мальчишкой, я там побывал. До этого Старая Шкура долго молился, и его посетило видение, что мы вернемся с двумя медведями и шестью оленями вапити. Ровно столько мы и принесли с собой тогда, ничем более не повредив изумрудно-голубому лесу и серебряным ручьям. Найди мы тогда золото, мы бы все равно не знали, что с ним делать.

Но с тех пор я сильно изменился. Теперь-то я знал, как с ним следует поступать, и отправился в Дакоту. В «золотую лихорадку» пятьдесят восьмого года в Колорадо я мало чего добился, но цвет моей кожи снова погнал меня вперед.

Я больше не выслеживал Кастера и не хотел возвращаться к индейцам. Однако мне суждено было встретиться с ними вновь.

Глава 24. КЕРОЛАЙН

Весной семьдесят шестого я добрался до городка Шайен в Южном Вайоминге, где на одном из полустанков «Юнион Пасифик» возникло нечто вроде перевалочной базы для золотоискателей, направляющихся к Черным холмам.

По договору с сиу белые люди обязались держаться подальше от этого места, а армия должна была следить за его неукоснительным соблюдением и заворачивать назад любую направлявшуюся туда экспедицию независимо от ее целей. Но сил двух полков явно не хватало для надежной охраны, и не было в те времена старателя, который бы не мог похвастаться, что хотя бы раз вонзил лопату в запрещенную землю. Тем же, кого ловили солдаты, говорили «нельзя!» и… отпускали. Надо ли уточнять, в какую именно сторону они направлялись? Ну разумеется, не домой!

Повторялась старая история, опробованная во время золотой лихорадки в Колорадо. Снова был выдвинут девиз «Прогресс против дикости!» — и войскам развязали руки. Самые горячие головы рванулись вперед, но сиу, с одной стороны, не желавшие смотреть на это сквозь пальцы, а с другой — опасавшиеся пока убивать незваных гостей, довольно жестко выпроводили их со своей земли.

Едва попав в Шайен (не в племя, а в город с таким названием; индейцев здесь не было, да и быть не могло), я сразу же наткнулся на двух парней, вдохновенно бивших друг другу морды прямо на главной улице. Поскольку никакие неотложные дела надо мной не висели, я остановился на них поглазеть. Можете представить себе мое изумление, когда в одном из дерущихся я опознал свою родную сестру Керолайн.

Стоять и смотреть, как какой-то мерзавец молотит ее, было выше моих сил, и, дождавшись небольшой паузы в драке (вызванной мощным ударом в челюсть, от которого Керолайн ткнулась лицом в грязь), я выхватил свой новенький «кольт»-миротворец, но, прежде чем мне удалось прицелиться, какой-то парень рядом со мной произнес:

— Подождите, сэр. Пусть докажут, кто из них настоящая.

— Настоящая… что? — опешил я.

— Не что, а кто. Настоящая Бедовая Джейн 12, — ответил он и послал длинную струю желтой от жевательного табака слюны точно между носками своих сапог. — Эти две стервы все время дерутся, сэр. Вон та рыжая кобыла весь день бахвалилась в баре, что она и есть та самая, а потом туда вошла другая, и они отправились выяснять отношения.

Я убрал револьвер и, взглянув повнимательнее на противника Керолайн, разглядел страшную уродину, которая к тому же в тот момент так ругалась, что ответная брань моей сестры, признанной мастерицы этого дела, звучала как пасхальный гимн.

Бедовая Джейн… Я часто слышал это имя, но видел ее впервые. Квадратная фигура, лицо, как картофелина, оттопыренные уши, сломанный нос, вместо волос жидкая пакля… Снова уложив Керолайн на землю, она пнула ее сапогом, сплюнула, подобрала упавшую шляпу и вразвалку направилась обратно в салун.

Помните, как Керолайн спасла меня однажды, когда несколько пьяных негодяев решили, что я мул? Она была слишком велика и тяжела, чтобы тащить ее на себе, поэтому я просто принес в шляпе воды и вылил ей на лицо. Она тут же пришла в себя и прорычала:

— Где эта потаскуха? Я ее убью!

Я опустился на корточки и сказал:

— Тебе и так изрядно досталось, Керолайн. И поделом, если ты и впрямь решила выдать себя за Бедовую Джейн. Ну скажи мне, зачем тебе это понадобилось?

Ей потребовалось минут пять, чтобы собраться с мыслями и узнать меня, но она была еще слишком возбуждена для выражения сестринских чувств. Я помог ей встать. Особого урона ей не нанесли, если не считать, конечно, фингал под глазом, клок вырванных волос, разбитую губу и прокушенное ухо. Все же я нашел доктора, который быстренько привел ее в порядок, а затем мы отправились в ресторанчик, где она проглотила бифштекс величиной с мой зад и фунтов пять жаренной на сале картошки.

— Ну а теперь, — сказал я, — расскажи мне, что все-таки произошло.