Маленький большой человек - Томас Бриджер

— Ну а теперь, — сказал я, — расскажи мне, что все-таки произошло.

— Знаешь, — ответила она, настороженно трогая пальцем качающийся глазной зуб (передних и в помине не было), — раз уж ты мой брат, то должен пойти и пристрелить эту шлюху.

— Может, я так и поступлю, если узнаю, что она тебе сделала, кроме того как вываляла в грязи, хотя ты и выше ростом, да и руки у тебя длиннее.

— Нет у меня сейчас настроения лясы точить, Джек. Я себя что-то скверно чувствую. Наверное, скоро умру.

На моем месте, сэр, вы бы тоже вряд ли приняли всерьез подобные слова, произнесенные человеком, только что перекусившим дневным рационом роты солдат.

— Плохо не телу, — многозначительно пояснила Керолайн, — а душе.

Она осушила чашку кофе и вытерла губы рукавом.

— Конечно, — продолжала она, — такой хладнокровный человек, как ты, Джек, вряд ли поймет, что значит умирать от любви. Но ты хоть не смеешься надо мной, и на том спасибо.

— А что стало с твоим женихом, Керолайн? — изумился я. — С Френком Дилайтом? Я-то полагал, что в шестьдесят седьмом ты собиралась за него замуж?

— Ничуть не бывало. И вообще я с трудом вспоминаю, о ком ты говоришь, столько лет прошло… Это тот бродяга-сутенер на «Юнион Пасифик»? Он оказался страшным дерьмом, Джек. Когда ты сбежал, Джек, и бросил свою беззащитную сестру на произвол судьбы, этот Френк, или как там его звали, начал лезть ко мне под юбку, и мне пришлось разобраться с ним по-свойски. Куда ты тогда делся? — И тут же добавила: — Майор Норт сказал мне, что ты струсил в той драке с индейцами и смылся.

Керолайн принадлежала к людям, которые на каждые два слова умудряются допустить три логические ошибки. Объяснять же ей что-либо было равносильно голосовым упражнениям перед зеркалом, поэтому я свел свои комментарии к минимуму, то есть вообще промолчал.

— Ну а потом, — продолжала она, — я оставила работу на «Юнион Пасифик», поехала в Калифорнию, потом в Орегон, оттуда в Аризону, затем в Санта-Фе, в Техас, Вирджиния-Сити и Айову. О, я много повидала, Джек, но потом мне это надоело.

— А что за дурацкая история с Бедовой Джейн? Насколько я понял, ты выдавала себя за нее?

Керолайн сонно взглянула на меня, снова вытерла губы и нос (на этот раз широким воротником своей мужской рубахи) и не удостоила меня ответом.

— Зачем тебе это? — настаивал я. — Если та, вторая, и вправду Джейн, то она так уродлива и грязна на язык, что мужчины вряд ли считают ее привлекательной. А что касается драки, то, на мой взгляд, мордобой дело не женское.

Керолайн искренне позабавила моя наивность.

— Ты удивишься, — сказала она, — как много парней западают именно на драку. Везде, где я побывала, меня окружали толпы ухажеров. Сам Дикий Билл Хикок, хотя ты и вряд ли о нем слышал, плакал по ночам от любви ко мне, но эта мерзкая шлюха увела его прямо у меня из-под носа. Кроме того, мало кто видел настоящую Бедовую Джейн, и когда заявляешь во всеуслышанье, что, мол, вот она я, то сразу попадаешь в хорошую компанию и получаешь выпивку бесплатно. Мне так не везло в жизни, Джек, что я не вижу ничего страшного в том, чтобы оказаться таким образом среди крепких парней, любящих повеселиться.

Керолайн, как обычно, клонило к патетике, но я отлично понял, что она имела в виду. Возьмите, например, меня. Жизнь моя была яркой и опасной, я участвовал во многих событиях, вошедших в историю этой страны, но кто знает обо мне? А теперь вспомните Кастера, Эрпа, Дикого Билла — вот имена, которые говорят сами за себя. А «Дикий Джек Кребб» даже как-то не звучит…

Тогда, впрочем, я не думал об этом, поскольку она неожиданно упомянула моего старого знакомого.

— Дикий Билл? — спросил я. — Он здесь, в Шайене? Я не видел его с Канзас-Сити.

Однако Керолайн только фыркнула в ответ, заподозрив меня в желании попросту примазаться к ее славе. Я уж было решил, что она в свойственной ей манере слегка приукрасила свой рассказ, но буквально на следующий день случайно встретил Билла на улице.

Он слегка потолстел, был одет куда лучше прежнего и куда-то торопливо направлялся, держа под левой рукой несколько коробок в нарядных упаковках. Его острые, немного оплывшие глазки прочесывали улицу вдоль и поперек, а правая рука как бы невзначай покоилась в кармане, который оттягивало что-то тяжелое.

— Привет, Билл! Помнишь меня? — как можно радостнее заорал я.

Он тщательно оглядел меня с головы до ног. Богом клянусь, он сразу же вспомнил, кто я и откуда, но решил сначала удостовериться, что от меня не исходит никакой угрозы.

— Как дела, старина? — ответил Билл. — Все еще режешься в покер?

— Не так часто, как раньше. Думаю смотаться за золотом.

— И я туда собираюсь. Может, двинем вместе?

Мы отправились в салун, заказали выпивку, и тут он сказал:

— Я собираюсь жениться.

Я сразу вспомнил тревоги Керолайн.

— На Бедовой Джейн?

Хикок смущенно посмотрел на меня и ответил:

— Многие считают, что мы с Джейн муж и жена и что у нас есть дочь. Но это не так. — (Я привожу эту часть нашего разговора лишь для восстановления исторической справедливости.) — Я женюсь на миссис Агнес Лейк Тетчер, вдове знаменитого шоумена Вильяма Лейка Тетчера. Замечательная женщина, старина. Она выступала в цирке вместе со своим покойным мужем. Впервые я увидел ее в Нью-Йорке, куда приехал давать свое представление.

Эта часть карьеры Хикока была мне совершенно неизвестна.

— Да, — ответил он на мой вопрос, — все началось еще в Ниагара-Фолз. Я раздобыл там несколько бизонов, медведя и пару команчей, сварганил любопытное шоу и путешествовал с ним по стране. Но в Нью-Йорке индейцы окончательно спились, медведь подох, и мне пришлось продать бизонов, чтобы вернуться обратно.

— Кстати об индейцах, — сказал я, — думаю, сиу не понравится, когда в Черные холмы хлынут старатели.

Билл беззаботно махнул рукой:

— Не беспокойся об этом, старина. Армия их оттуда вышвырнет.

— Старателей?

— Да нет же, сиу, — нетерпеливо ответил он. — Белый человек волен идти туда, куда ему вздумается. Я слышал, — он понизил голос, — что Грант 13 отдал армии секретный приказ не препятствовать больше золотоискателям. Кроме того, готовится кампания против краснокожих, осевших на Пыльной реке.

Упоминание о Пыльной реке встревожило меня, ведь это была вотчина Старой Шкуры.

— И возглавит кампанию, без сомнения, Джордж Армстронг Кастер? — ехидно спросил я.

— Ты отстал от жизни, старина, — ответил Билл. — Ты что, ничего не знаешь о слушаниях в конгрессе?

Разумеется, я не знал о них, поскольку крайне редко читал газеты и считал всех политиканов сворой недоумков.