Убийца Шута - Робин Хобб

- Ты оставила эту дверь открытой?

Она явно была в ужасе и ответила беззвучно:

- Я не помню. Возможно. Нет. Ты оставил, а я её не трогала.

- Оставайся тут.

Я подошёл к двери и открыл её до конца. Маленькая комната была плохо освещена, так как в ней не было собственных окон. Там ничего не было, кроме мятого одеяла на кровати. Я наклонился и посмотрел под кровать. Это было единственное место в этой маленькой комнате, в котором можно было спрятаться. Там никого не было. Не было ни одного знака, что наша гостья побывала тут, кроме кувшина с водой и постельные принадлежности, сваленные в кучу к стене у узенькой кроватки. Я сделал шаг назад и закрыл дверь.

- Она ушла.

- Я тебе это уже сказала!

- И теперь я сам убедился, что её нет в комнате. И это всё, что нам известно. - Я выстраивал свои мысли. - Расскажи мне в точности, как ты обнаружила, что она исчезла.

- Я стояла в этой комнате. Тавия принесла поднос с едой, поставила его на маленький столик. Я пошла к девушке после того, как Тавия ушла. Она только что проснулась. Я попыталась дать ей немного бульона, но от него она только сильнее кашляла. Потом она закрыла глаза и снова заснула. Я сидела тут некоторое время. Затем мне понадобилось воспользоваться гардеробом. Я так и сделала. А когда вернулась сюда, то пошла в комнату проверить, там ли она. Но её уже не было.

- Ушла, - подумал я. - Как должно тебя не было?

- Только несколько минут, - её глаза были очень большими.

- Пчёлка. Весь оставшийся день ты от меня ни на шаг. И если я скажу тебе сделать что-то, неважно насколько странное, ты немедленно сделаешь. Понятно?

Она кивнула. Её губы были красными на фоне её бледного лица, и она дышала через приоткрытый рот. Ужас в её глазах был тем выражением, которое я никогда не хотел увидеть на лице моего ребенка.

- Почему мы должны бояться? - требовательным голосом спросила она.

- Мы не знаем точно, стоит ли нам быть осторожными. Так что, на данный момент, нам безопаснее бояться.

Глава шестнадцатая. Почетные гости.

Белые, как лед. Глаза того же цвета. Волосы того же цвета. Они приходят, но редко, возможно, один раз на три поколения. Или на четыре. Но мы помним их. Они ходят среди нас, и выбирают одного из нас. Не как слугу или друга, а как инструмент для формирования будущего, того, которое могут видеть только они. Если (нет идеи, как перевести это слово), то они все одного цвета.

Издавна, они размножаются (фраза под пятном) каждый - мужчина или женщина, их собственный ребенок или один из наших. Но их потомки не ограничены тем сроком, которые соответствует нашему собственному. Таким образом они могут уйти и это годы спустя (эта часть свитка настолько повреждена насекомыми, что я могу разобрать только отдельные слова и фразы), пожилые ( большой интервал) бледные (пропуск, оцениваю в последующие семь строк текста), старше своих лет. (Еще один большой пропуск, ограничен, по крайней мере, двумя строками) более милостив, чтобы уничтожить это. (Остальная часть свитка выжжена).

Частичный перевод из стола Фитца Чивэла Видящего.

Таким образом, за один этот день, ночь, и последующие за ними дни, моя жизнь изменилась. Я помню, как я разозлилась из-за всего этого. Так много изменений, и ни разу меня не спросили, хотела ли я этого.

Никто ни о чем не спрашивал меня в те дни.

Сначала была эта Шун, занимавшая сейчас комнату через две двери от меня и моего отца, пока для нее готовились более достойные комнаты. Мой отец приказал, чтобы Желтые покои были отремонтированы для нее. У нее будут спальня, небольшая гостиная, комнатка для служанки и другая комната, с "которой она могла сделать все что захочет", как выразился мой отец. Я всегда любила Желтые покои и часто запиралась в них, чтобы поиграть. Никто и не подумал спросить меня, не хотела бы я иметь такие же комнаты, как те. Нет. Одна спальня и крошечная комната для несуществующей няни считалась подходящей для меня. Но незнакомка вошла в наш дом, и мой отец пригнал целую армию плотников, каменщиков и уборщиков, и даже горничную, предназначенную для одной только Шун.

Потом эта странная незнакомка, которую поместили в маленькую комнату, примыкающую к моей. Он не спросил, может ли поместить ее туда, он просто сделал это. Я сказала ему, что понимаю причину, и полагала, что он мог бы поблагодарить меня за то, что я понимаю его грубость. Вместо этого он просто кивнул, как будто ожидал, что я запросто приму все, что он делает. Будто я состояла с ним в каком-то заговоре, а не была его собственной дочерью. Конечно же, он ожидал, что я поддержу его ложь Шун и Риддлу. И буду подчиняться ему, особенно после того как он обнаружил, что я сказала чистую правду: Бабочка пропала.

Я так и сделала. Я беспрекословно подчинилась ему тем вечером. Он все провернул быстро, сдернув с меня одеяло и вручив охапку ароматических свечей моей мамы. Он заставил меня идти прямо перед собой, в поле его зрения, и таким образом мы добрались до его секретного кабинета. Он торопил меня, дважды остановил рукой, сжав мое плечо, и оттащил в сторону, чтобы проходящая мимо служанка не увидела меня.

Когда мы достигли его кабинета, он немедленно закрыл за нами дверь, запер ее, и направился прямо к ложным панелям.

- Что ты делаешь? - спросила я его.

- Прячу тебя, - ответил он. Он говорил не резко, но его тон исключал любые вопросы. Он зажег для меня одну свечу от увядающего в камине огня.

- Пошли, - сказал он мне. А затем последовал за мной, будто чтобы убедиться, что ни один шпион не проник в наше тайное место. Я видела, как в изумлении приподнялись его брови, когда он заметил изменения, которые я привнесла.

- Должно быть, ты была очень занята, - сказал он с невольным восхищением.

- У тебя было совсем немного времени для меня, так что я нашла себе занятие, - я хотела упрекнуть его за то, что он игнорировал меня, но его улыбка при виде изменений, привнесенных мной, слишком меня растрогала. Он гордился мной. Я не смогла быть такой жестокой, как мне хотелось.

- Ты молодец. Здесь все хорошо продумано, - он воткнул свечу в мой держатель. Казалось, напряжение покидало его. - Здесь ты будешь в безопасности, пока я не буду уверен, что тебе ничего не угрожает. Сейчас я должен оставить тебя здесь, но я вернусь так скоро, как у меня получится.

- Ты проверишь все комнаты в Ивовом Лесу?

Его глаза потемнели, когда он увидел, что я поняла, чего он боялся.

- Риддл поможет мне.

- Так много незнакомцев приходило и уходило в последние дни. Почему ты так сильно боишься именно ее?

- Мало времени для разговоров, дорогая. Чем раньше я позабочусь об этом, тем быстрее вернусь к тебе. Но я боюсь ее, потому что я доверился ей слишком быстро, не задумываясь. Она может и не опасна, но опасности преследуют ее. Я был неосторожен. Я исправлюсь, - и он оставил меня, проникнув в небольшое помещение в узком коридоре. - Запри дверь за мной. Но не бойся. Я скоро вернусь.

Я бы боялась, если бы не приготовила заранее свое собственное тайное укрытие за кладовой. Я проводила его взглядом, а затем прижалась к глазку и наблюдала за тем, как он скрывает тайную панель. Он обернулся и посмотрел прямо на меня, кивнул и покинул кабинет.

Итак. Я здесь. Я была рада, что обеспечила себе укрытие. Какое-то время я сидела и обдумывала все, что произошло. Слишком много всего для такого короткого промежутка времени. Шун. Мне она не нравилась. Мое видение. Я подумала, что должна была бы быть напугана им, а не пребывать в состоянии веселья. Почему я так чувствовала? Я попыталась сопоставить факты для себя. Я была словно цветок, распустившийся в первый раз. Нет. Скорее, ребенок, который впервые осознал, что может дотянуться до чего-то рукой и схватить это. Часть меня взрослела и сегодня она, наконец, заработала как положено. Я надеялась, что в ближайшее время это произойдет снова. Я задумалась, почему я не объяснила все это своему отцу. Не все люди видят сны, и, получается, видения? Я попыталась вспомнить, откуда мне известно, что эти сны являются важными, что они должны быть записаны и что наиболее важные видения овладеют мной и будут преследовать, пока не будут воплощены. Я громко рассмеялась, когда поняла, когда мне стало это известно. Я видела это во сне.

Очень скоро я начала жалеть, что не придумала себе занятие, чтобы скоротать время. Я достала свой дневник и уделила время предыдущему дню, но сделала это достаточно быстро. На лучшем листе бумаги я описала прекрасный сон, даже подробней, чем я записывала когда-либо ранее. Я убрала лист и свой дневник обратно на специальную маленькую полочку и начала наблюдать за тем, как горит свеча моей матери. Мне было невыносимо скучно. Я вернулась к тому, что сказал мне Волк-отец, и моему обещанию. Что имел в виду мой отец, сказав остаться здесь? Что я должна оставаться в лабиринте за стенами. Некоторое время я убеждала себя в этом.