Обещание - Люси Даймонд

это потому, что заполнял декларацию по НДС. — Он взял еще один чипс. — Но это было не потому, что Патрик продолжал встречаться с ней или что-то в этом роде. Очевидно, он прекратил все их отношения, как только она забеременела, и, по сути, расплачивался с ней. Платил ей за то, чтобы она молчала и не лезла в его жизнь.

Фу. Чем больше Зои узнавала о секретах своего мужа, тем хуже становилась ситуация. И, должно быть, именно поэтому Дэн так странно повел себя с ней на прошлой неделе, когда она упомянула документы Патрика, — поняла она. Господи. Так много слоев обмана.

— Знаешь, — глухо сказала она, — все это время я действительно сожалела, что ничего не сказала о Патрике на похоронах. Не произнесла в тот день должной надгробной речи. С тех пор я пишу ее у себя в голове, чтобы сказать, когда мы развеем пепел — самый верный, любящий, замечательный муж и отец… Что-то в этом роде. — Она разразилась ужасным лающим смехом, который больше походил на рыдание. — Но как я смогу сказать это сейчас? Как я смогу произнести эти слова?

Дэн отложил столовые приборы и взял ее за руку над столом.

— Послушай, Патрик сделал несколько глупостей, ясно? Настоящих глупостей, которые никто из нас не понимает. Но это не значит, что он не любил тебя и детей. И ты любила его ничуть не меньше. То, что ты чувствовала к нему, было реальным — и это все еще есть. То, что было между вами, было хорошо. Он действительно любил тебя. У него просто была эта… эта слабость, я думаю, которая означала, что он не мог быть удовлетворен. — Он пожал плечами: — Я тоже этого не понимаю. Но это не значит, что между вами не было ничего хорошего.

Она знала, что он делает все возможное, чтобы утешить ее, но была слишком потрясена, чтобы его слова могли что-то изменить прямо сейчас. Возможно, пришло время поговорить о чем-то другом, найти тему для более легкого, ни к чему не обязывающего разговора. Но, с другой стороны, она подумала, что, может быть, это идеальный момент, чтобы выложить карты на стол. Услышать каждую деталь, какой бы мрачной она ни была. Больше никаких секретов. Худшее уже случилось, ведь так?

— В ту ночь, когда умер Патрик, — медленно начала она, — мы поссорились. Глупый вопрос о том, должны ли дети поступать в университет или нет. Если бы он вернулся на следующий день, мы бы помирились, это было бы забыто, но с тех пор меня убивает мысль о том, что он умер, злясь на меня. Он был… — Она замолчала, бросив страдальческий взгляд на Дэна. — Он что, плохо отзывался обо мне в пабе той ночью? Я всегда задавалась вопросом, не поэтому ли ты не рассказывал мне, что случилось.

Дэн покачал головой:

— Нет. Он не говорил о тебе плохо. — Дэн наморщил лоб, напряженно размышляя. — Он… Что он говорил о тебе? Кажется, упомянул о том, что ты хорошо справляешься на работе. Что ты нашла школу, которая тебе действительно понравилась. — Она кивнула, вспомнив, с чего началась ссора. — Но он определенно не говорил о тебе ничего плохого. Он, казалось, гордился тобой, если уж на то пошло. Эй! — Он встревожился от того, как вытянулось ее лицо. — Это же хорошо, правда?

До сих пор она не осознавала, насколько напряженной была их ссора.

— Да, — неуверенно согласилась Зои. — Это хорошо. Я так волновалась, что… — Эмоции захлестнули ее. — Ты знаешь, как бывает, когда ссоришься, и все внутри взрывается, и ты говоришь вещи, которые на самом деле не думаешь? У меня так и не было возможности сказать ему, что я сожалею. Он так и не узнал. И…

— О, Зо! Тебе следовало сказать мне об этом раньше. — Дэн выглядел подавленным. — Если он и умер в гневе на кого-то, то на меня, а не на тебя. Это точно.

— Он поссорился и с Мари — с той другой женщиной, с которой встречался, — с несчастным видом ответила она, ее желудок скрутило, когда она представила, как Патрик перебегает от одного человека к другому, ряд за рядом. Неужели, в конце концов, все это оказалось для него слишком? Несмотря ни на что, ей была ненавистна мысль о том, что в ту последнюю ночь он чувствовал себя загнанным в угол и отчаявшимся. Если бы только он добрался до дома, они могли бы все уладить! Она высморкалась, пытаясь собраться с мыслями. — Ты не хочешь рассказать мне об этом? — тихо спросила она Дэна. — Учитывая, что наш разговор превратился в исповедь во всех грехах.

Настала его очередь выглядеть страдающим, смотреть на то, что осталось от рыбы с жареной картошкой, тыкать вилкой в последние несколько горошин.

— Я поклялся, что никогда не буду обсуждать это с тобой, — пробормотал он, — но… Ладно. Он сказал мне, что он и Ребекка… Ну, что они крутили шашни за моей спиной. И твоей тоже. Вот почему я вышел из себя.

Зои разинула рот. Еще один ящик Пандоры, и она пожалела, что открыла его. Жена Дэна и Патрик?

— Он сказал тебе… — повторила она, не в силах произнести эти слова вслух, потому что они были ужасны. Была ли у Патрика хоть толика стыда и совести? Каждый раз, когда ей казалось, что она достигла дна, оказывалось, что впереди еще один уровень падения. Сколько еще женщин оставались в тени?

— Но это было неправдой, — поспешно добавил Дэн. — Понимаешь? С тех пор я узнал — от Ребекки, которая чуть было не разорвала меня на части за то, что я спросил, — что они не спали вместе или что-то в этом роде. Патрик все это выдумал. — Он устало поднял ладони. — Понятия не имею, зачем. Твои догадки могут оказаться не хуже моих. Может быть, он сказал это потому, что я собирался отправиться в путешествие и хоть раз немного повеселиться, а он… — Он пожал плечами. — Не знаю. Захотел помочиться на мой фейерверк. Как это время от времени делают братья.

Зои пошатнулась.

— О, Дэн. Так вот почему ты не позволил ему остаться у тебя.

— Вот почему я не позволил ему остаться у меня.

У нее закружилась голова, когда