Зеркало судьбы - Татьяна Митрофановна Никифорова

идущих по улице Мирдана и Милану в сопровождении детей и вскричал:

– Ликея! К нам идут гости.

Ликея метнулась к окну, посмотреть, каких гостей углядел муж, и кинулась открывать дверь.

Мирдан привязал лошадей у коновязи и следом за всеми вошёл в родительский дом.

Ликея засуетилась у стола, кидая на первенца лучащийся счастьем взгляд.

Вилан крутился вокруг старшего брата, а Элина полностью завладела вниманием царевны.

Гонтарь отложил кисти и краску в сторону и с самодовольной улыбкой смотрел на всех.

Самовар поспел.

Хозяева и гости расселись вокруг круглого стола, чтобы лучше видеть лица друг друга.

Ликея с умилением переводила взгляд с весело болтающих о пустяках детей на внимающих им гостей, у которых чай в чашках давно остыл.

Гонтарь хотел урезонить детей, но Ликея толкнула его под столом ногой, и он промолчал.

Мирдан видел, с каким нетерпением брат и сестра взирают на него и Милану. Он поблагодарил мать за угощение и вышел из-за стола.

Милана предложила Ликее свою помощь по уборке посуды, но Ликея замахала на неё руками:

– Что вы, что вы! Не хватало ещё, чтобы мои гости работали у меня! Как хозяйке дома мне это не пристало. Да и Элина проела вас глазами. Ей не терпится поделиться с вами своими секретами.

– Хорошо! Я выслушаю её. Но если понадобится моя помощь…

– Ладно, – отмахнулась Ликея. – Если понадобится помощь – обязательно обращусь.

Элина увлекла царевну в свой угол комнаты, усадила её на коврик и достала из корзинки поделки. Одной из поделок была глиняная кукла в свадебном платье, умело сшитом из красных лоскутков.

– Это я? – спросила Милана, разглядывая куклу со всех сторон.

Да.

– Похожа. Можно я возьму куклу на память?

Элине жаль было расставаться с любимой игрушкой, но ответить отказом царевне она не могла. Девочка взяла из рук Миланы куклу, расправила складки её лоскутного платья и, не сумев подавить вздох, со словами «Возьмите, пожалуйста! Я люблю свою куклу так же сильно, как и вас. Мне трудно с вами обеими расставаться» вернула игрушку.

Трогательное, наивное детское признание тронуло Милану. Она привлекла девочку к себе, погладила по голове и пообещала любить куклу так же сильно, как и хозяйка.

– Кукле будет хорошо у меня. Как её зовут?

– Милана!

– О, во дворце будут теперь жить две Миланы – одна большая, а другая маленькая, – засмеялась царевна. – Когда в следующий раз мы приедем к вам в гости, я обязательно захвачу тёзку с собой. Пусть она вместе с нами погостит у вас. Согласна?

Девочка кивнула.

Вилан в это время показывал старшему брату начатую модель корабля, в глиняный корпус которого были вставлены мачты из струганых палочек различной длины. Рядом с поделкой лежали прутики, верёвочки, нитки и лоскутки.

Мирдан заинтересовался игрушкой и незаметно для себя начал пристраивать на место рей палочки, а вместо канатов – веревочки и нитки, попутно объясняя любознательному мальчику назначение такелажа корабля. Вилан слушал его с открытым ртом.

Мирдан и Милана, занятые с детьми, не заметили, как за окном стало смеркаться.

Гонтарь потянулся, разминая уставшую от росписи горшка спину.

Ликея отложила шитьё и зажгла в комнате свечи.

Мирдан посмотрел на сидящую на полу жену, на коленях которой покоилась голова спящей девочки. Милана рассказывала Элине о проводимых во дворце балах и праздниках, и та незаметно для себя задремала.

– Как быстро пролетело время! – с сожалением сказал Мирдан. – Нам, гостям, пора честь знать.

Милана пошевелилась.

Элина открыла глаза и сонным голосом спросила:

– Я заснула?

– Да. Что тебе приснилось?

– Мне приснился удивительный сон. Я была на балу среди красиво одетых людей. Я так чудесно танцевала, что все смотрели только на меня.

– Ты танцевала одна?

– Нет, не одна. Я не запомнила лицо своего кавалера, который был прекраснее всех остальных молодых людей на балу. Мы парили с ним в воздухе, и все рукоплескали нам.

– Наверное, это был прекрасный принц. Как его имя?

– Не знаю. Он не назвался мне. – Элина зевнула, потерла кулачками глаза и грустно сказала:

– Жаль, что сон закончился…

– Не расстраивайся! Твой настоящий бал впереди. Подрастёшь, встретишь своего принца и наяву станцуешь с ним замечательный танец, – утешила девочку Милана и поднялась поправить помявшееся от сидения платье.

Во дворе призывно заржали кони.

Мирдан взял жену под руку и начал прощаться с хозяевами дома.

– Извините, нам пора ехать домой! Хорошее быстро кончается. Спасибо за радушный приём.

– И вам спасибо, что навестили нас! – вежливо отозвался Гонтарь. – Ликея, проводи гостей.

Ликея в свою очередь сказала, что будет рада видеть Мирдана и Милану в любое удобное для них время.

– Наш дом – ваш дом, – добавила она слова, сказанные в своё время Гонтарем царице.

Мирдан и Милана вернулись во дворец, и время для Мирдана словно остановилось. Совместные с Миланой конные прогулки за стены дворца и редкие поездки в Лонион для проверки состояния своих судов вносили некоторое разнообразие в монотонную дворцовую жизнь Мирдана, но не спасали от скуки. Со дня отъезда Марина прошло больше трёх недель.

Находясь в порту, он надеялся получить какие-нибудь вести от бывшего разбойника, но вестей не было. Мирдан подолгу стоял на крутом скалистом мысу неподалёку от старой прибрежной крепости и смотрел на море. В его памяти всплывали события давно минувших дней.

Любознательная его натура жаждала новых впечатлений и познаний о неведомых странах. Ему хотелось как можно больше узнать о быте и нравах других народов. Тоска по морскому простору постепенно завладела сердцем юноши, и грусть поселилась в его сердце.

Милана, в отличие от мужа, с детства привыкла к монотонноразмеренной жизни дворца, и это однообразие не тяготило её. Она всё чаще видела любимого с грустным лицом, и от этого ей становилось тоже тоскливо. Царевна как могла отвлекала мужа от грустных мыслей, но с каждым разом это делать ей оказывалось всё труднее – больно мал для этого был арсенал её возможностей.

Царица тоже скучала. Её деятельная натура жаждала активности и интриг. «Ах, как давно у нас не было приёмов и балов!» – зевая от скуки, думала Карина, пока, наконец, не решилась воспользоваться грустным настроением зятя и дочери как поводом уговорить мужа организовать какое-нибудь светское развлечение. С этой целью она пришла в его кабинет и скромно уселась в кресло у окна.

Царь поднял голову от деловых бумаг, ожидая, что жена скажет о цели своего визита, но Карина взяла со стола книгу и начала лениво листать её. Стамир углубился в записи и на время забыл