Странница - Тамара Воронина

Он опустил меч, невольно оперся на него, но лезвие ушло в землю, и Маркус упал сначала на колено, а потом навзничь. Карие глаза смотрели вверх почти без выражения. Целитель. Ему нужен лучший целитель, какого можно найти во всех доступных мирах, потому что стрела в живот — случай, трудный даже для Арианы. Значит, нужен кто-то лучше Арианы.

Лена даже не поняла, как оказалась возле Маркуса, как вцепилась одной рукой ему в плечо, как шут схватил ее за другую руку, и уж совсем было непонятно, как оказался рядом с ними Гару, которого никто не держал.

Трава была высокой, ровной, будто подстриженной. Лес чуть в стороне уже был тронут осенью, но на траве это никак не отразилось: она была сочно-зеленой и мягкой.

— Иди за помощью, — крикнула Лена. Шут огляделся, должно быть, увидел что-то и легко и стремительно побежал, словно по гаревой дорожке, а не по траве, доходившей ему почти до пояса. Лена наклонилась к Маркусу, положила ладонь ему на грудь, но он вдруг взял ее за руку.

— Не надо, — тихо, но отчетливо сказал он. — Не надо, Лена. Поверь старому солдату… Ты мне уже не поможешь. Пришло время умирать, Лена. Ничего. Это не страшно. Я хорошо пожил… и тебя встретил. Ты не можешь исцелить меня, но можешь дать силу, которая только продлит умирание. Я не хочу. Ты молчи. Я знаю, что такое стрела в кишки. Что такое стрела в печень. Мне осталось-то с полчаса… Ты только побудь со мной, хорошо? Просто… просто побудь.

Жизнь уже уходила из его глаз. Господи боже, он был прав. Пробитую печень не под силу исцелить даже Ариане. А значит, никому не под силу. У Лены не было с ним такой связи, как с шутом, но уже умом она понимала: умирает. Действительно умирает. Несокрушимый и такой земной Маркус… Лена встала около него на колени, взяла за руку. Побыть с ним. Подержать его руку и подождать, пока разожмутся пальцы… пока они похолодеют. Просто подождать, когда он уйдет. Совсем. Безвозвратно.

Заворчал Гару. Лена подняла глаза. Высокий подтянутый мужчина стоял рядом, склонив к плечу голову. Лица его Лена не видела — слепило солнце, но по общему облику, по длинным волосам, по тому, что подошел он неслышно даже для собаки, она поняла — эльф.

— Он умирает, — сообщил мужчина негромко. Маркус часто и трудно дышал, глаза его были закрыты, но пальцы стискивали руку Лены. Отчаяние захлестнуло ее.

— Я понадеялась на себя, — сказала она без голоса, — так была уверена, что приведу его к лучшему целителю, какой вообще есть во всех мирах, и так промахнулась. И теперь он умирает.

— Привела? — Мужчина наклонился и заглянул ей в глаза. — Светлая? Неужели — Светлая? Ты просто подумала, что ему нужен самый лучший целитель, и сделала Шаг? Так?

Шел бы подальше. Своей дорогой. Без всяких Путей. Оставил бы их. Он им не нужен. Маркусу не нужен. Лицо Маркуса серело на глазах. Лена погладила его по щеке. Она не знала, что отчаяние бывает таким острым и таким горьким. Почему Маркус? Почему сейчас? Все было так хорошо, так естественно, так правильно… Ты нужен мне, Проводник, не уходи… Как я без тебя?

— Надо же… — пробормотал мужчина. — Ну, ты и не ошиблась.

Он вдруг отстранил Лену, не без труда разжал пальцы Маркуса и толкнул ее в плечо, усаживая на землю. Потом присмотрелся к чему-то, выдернул одну стрелу — Маркус только слабо дернулся, потом вторую и, не касаясь тела, сложил ладони над ранами крест-накрест, как медики, когда собираются делать непрямой массаж сердца, и сосредоточенно нахмурился. Маркуса подбросило в воздух, выгнуло. Эльф поднял руки повыше — и тело Маркуса потянулось за ними, повисло над травой. Руки держали его, словно магнит держал тонкий металлический прут: голова и ноги Маркуса касались земли. Эльф ничего не говорил, даже смотрел куда-то в сторону. Маркус вскрикнул, захрипел, судорожно сжались кулаки, но глаза оставались закрытыми. Лене так хотелось прикоснуться к нему, но она боялась помешать магии и просто сидела, не сводя глаз с его лица, искаженного мукой, какую не под силу выдержать человеку.

Это продолжалось недолго. Эльф убрал руки, и Маркус довольно сильно ударился о землю. Он дышал. Трудно, часто, хрипло, но лицо уже расслабилось, и Лена не знала, что это означает: жизнь или смерть.

— Ну все, — обыденно сообщил мужчина. — Выживет. Поболеет какое-то время, может, две недели, может, три. Больно будет, пока ткани не приживутся, но никаких трав не давай, кроме укрепляющих, нельзя ни снотворного, ни обезболивающего. Ничего, он крепкий, стерпит. А теперь забирай его и уходи, быстро.

Лена нашла силы только удивиться:

— Почему?

— Не будь въедливой, Странница. Забирай и уходи, пока еще есть время.

— Почему? — повторила Лена. Мужчина ответил раздраженной скороговоркой:

— Потому что это мир эльфов. Потому что его убьют, как только увидят. Хочешь, чтобы он жил, — убирайся отсюда вместе с ним.

— Но я не могу, — растерянно сказала Лена, — нас трое, третий пошел вон туда, за помощью.

— Туда? Значит, его уже убили. Здесь люди долго не живут. Уходи, Светлая, пока можешь.

— Убили? Но он полукровка…

Эльф засмеялся.

— Тогда и не раздумывай. Уводи своего Проводника, а потом возвращайся за полукровкой, он дождется. Хватит у него ума не уходить далеко от этого места. Уходи… — Он прислушался и как-то поник. — Впрочем, поздно.

Откуда они взялись, Лена не поняла, ведь ни кустов не было поблизости, ни деревьев. Возникли словно из воздуха — тоже против солнца, группа высоких, тонких и гибких, двигающихся так лениво-легко, как могли двигаться только эльфы.

— Человечек, — с удивленной радостью произнес один.

— Дохлый, — уточнил второй.

— Не слышишь, что ли? Дышит, — усмехнулся третий.

— Это ненадолго, — утешил друзей четвертый, доставая из ножен кинжал.

— А еще и женщина.

— Это тоже неплохо. Хочешь?

— Чур, я первый!

— Ты чему радуешься, дурак? Не настолько ж она молода, чтоб быть девственницей, так какая разница — первый или пятый? Человечка прикончи для начала.

Отчаяние уступило место медленно растущему гневу. Неожиданно для самой себя низким голосом Лена сказала:

— Проклятия Странницы захотел попробовать?

Эльфы остановились.

— Светлая? — удивился один, кланяясь не так чтоб очень глубоко, но достаточно вежливо. — Прости, Светлая, я не понял сразу. Прости нас за вольности, которые услышала. Отойди от этого человечка, чтобы я тебя не забрызгал его кровью.

— Ты не понял? Еще шаг — и будешь проклят.

Эльф даже растерялся.

— Светлая, это закон нашего мира. Наш мир тих и спокоен только потому, что в нем нет людей.

— А есть другой мир, в котором нет эльфов, — сообщила Лена чуть ли не басом. — Уже нет эльфов. Потому что его прокляла Странница. Хочешь получить пустой мир?