Вне времени - О. Шеремет

Лаэли посмотрела на меня с нескрываемым удивлением.

— Вроде жар уже прошёл… ладно, слушай, только болтай поменьше. Тебе, наверное, ещё вредно.

Девушка рассказала, что с того злосчастного дня прошла уже неделя, в течение которой мне просто не давали приходить в сознание, залечивая раны.

— Ты бы себя видел, — она сдвинула брови, провела ладонью по моей щеке. — Я так испугалась — думала, уже всё… Что ты улыбаешься?!

Испуганная и рассерженная рука сбежала, на щеках девушки снова вспыхнул румянец. Но больному страдальцу прощается всё, и скоро я слушал продолжение.

Алхаст, недаром ведь он Архимаг, понял, что это было посмертное проклятье и попытался, как мог, ослабить его отравляющее действие на меня. Спасло то, что, во-первых, карающее заклинание было предназначено не мне; во-вторых, недаром ведь я некромант. После того, как меня со всеми предосторожностями доставили в палаты целителей на Ллотройке, гений смерти объявился и с серьезным видом попросил разрешения откланяться. Алхаст должен был умереть именно тогда — но его судьба изменилась, и посланнику костлявой пришлось убираться восвояси. Впрочем, было не до него.

— Мы подняли на уши всех целителей… но ведь самых лучших к тебе в палату пускать нельзя, вот в чём штука.

Конечно, ведь хороший целитель сразу распознает мою личность, какую бы иллюзию не накладывали. Это значит — Лаэли и Алхаст вдвоём вели неусыпную стражу у моей кровати.

Только тогда я заметил темные круги под глазами у магички, бледность кожи, измученный вид. Если они лицемерили передо мной всё это время, то к чему такое беспокойство?

…- Так что они готовят свои жуткие зелья за дверью, а уж травим тебя мы, — Лаэли замолчала на время. — Дар…

— Не надо.

Она хочет поблагодарить меня — но не за что. Если бы не я, ей не пришлось бы выкарабкиваться из пут проклятья, не пришлось бы носить на шее раскаленный ошейник.

Она проследила за направлением моего взгляда и, улыбнувшись, приподняла волосы.

— Ожоги уже сошли, всё хорошо. Если не желаешь выслушивать мои благодарности…

— Дай мне руку, — попросил я.

Было очень тихо — не слышно даже нашего дыхания. Мне тяжело было шевелиться, но я смог повернуть голову, когда лица коснулась ладонь Лаэли. Она несмело взъерошила волосы, провела по щеке, коснулась пальцами мочки уха, шеи… Я прикоснулся губами к этой ладони, пахнущей какими-то лекарствами и нарциссами.

Ничего не произошло. Мир не остановился. Кружились вокруг своих звёзд планеты, в небе плыли облака, где-то отмечали свадьбу, а где-то отпевали родных, Небытие расползалось по мирам… но это время было моим — нашим.

— Ты рассказала Алхасту?

— Нет, — она тоже думала об том же самом, поэтому ответила сразу же. — А ты?

Я открыл глаза, пытаясь понять, лжет ли она. Нет, не лгала… Значит, я ошибся? И Алхаст по-прежнему считает меня другом?..

— Нет.

— Думаешь, стоит? — Лаэли наклонился голову к одному плечу, потом соскользнула с кровати и села на пол. Она сложила руки и уткнулась в ни лицом. — Я не смогу. Представляешь, что он будет чувствовать: предательство и лучшего друга и девушки… Не могу.

Я с трудом приподнял руку и положил на гриву медных волос. Мне хотелось прикасаться к ней всё время, чувствовать, что это не сон. Казалось, присутствие Лаэли исцелило от безумия, которое сжигало меня почти всё лето.

— А что ты скажешь про Дартона?

Она подумала, что я милосердно меняю тему, повернула лицо так, чтобы видеть меня.

— Он рассказал мне, что станет Владыкой. Это важный государственный секрет?.. Вообще-то, — на миг девушка задумалась. — Да, он мне очень понравился. Я думала всё время, особенно после того, как он без колебаний освободил Олега, как признался в своём страхе… Я думала: "Такими ты хочешь видеть свои соотечественников!".

Значит, она думала обо мне! Почему-то я уловил только эту фразу.

— И мы с Дартоном здорово повеселились на обратном пути, — тут Лаэли хихикнула. — Когда выздоровеешь и сможешь смеяться, напомни, чтобы я рассказал тебе, какой спектакль мы разыграли, чтобы отбить от меня назойливого поклонника.

— Спектакль? — медленно проговорил я. Ни грана фальши не чувствую… да и не всё ли равно?

— Любительский, — подмигнула она. — За невинность этого темного эльфа можешь не беспокоиться.

Нет, не всё равно.

— Лаэли, я тебя… предал. Это я привёл Настоятеля к тебе.

Молчание. Я ожидал, что сейчас она ударит меня, или, что ещё хуже, — встанет и уйдёт навсегда.

— Ты заплатил за это.

Она подперла подбородок кулаком, внимательно глядя на меня.

— Если бы Алхаст пострадал, я бы тебя не простила. А вообще-то, я догадывалась.

— Я хотел спасти его — от тебя!

— Дар, — девчонка прыснула со смеху. — ты неисправимый романтик. И безнадежный лгун!

ЛАЭЛИ

Дар провёл в постели всё время до начала учебного года. Первую неделю — в Ллотройке, а вторую — у себя. Только придя в себя он начала требовать, чтобы его отправили на родную каторгу (то бишь государственную службу), и пригрозил сбежать.

Он и ходил с трудом — посмертное заклятье жестоко обошлось с дроу, будь он хоть Архимаг, хоть некромант, хоть пловец в океане Времени. Так что, какого бы героя комиксов темный эльф из себя ни строил, ему требовалась нянька. Алхаст благословил меня от всей души на этот подвиг, и последнюю седмицу каникул я прожила в государстве дроу.

Сначала были сомнения — надевать ли личину… Нет, не так. Сначала мы про неё забыли. И у почетного конвоя, встретившего нас с Даром у входа в его отчий дом, челюсти отвисли самым что на есть человеческим образом. Но под огненным взглядом моего однокурсника (который становился тем злее, чем слабее себя чувствовал) вытянулись в струнку и почтительнейшим образом начали поедать нас глазами.

— Скройтесь с глаз долой, — процедил Дар.

— Помогите, пожалуйста, — взмолилась я. — Дар, между прочим, хрупкой девушке тяжело тебя тащить будет на второй этаж.

— Я и сам ходить могу! — дроу отшатнулся от моего плеча, на котором висел добрые последние пятнадцать минут, покачнулся и едва не упал. Но воины успели среагировать и подхватить падшего мага. Меня, уже знакомую по рассказам неуравновешенную боевую чародейку, вне всякого сомнения, назначили нà должность временно исполняющей обязанности Архимага. Да и ладно — лишь бы слушались.

Всё семейство Кенррет встретило нас внизу: теперь в направленных на меня взглядах читалось куда больше доброжелательности, чем в первый раз, год назад.

— Больше нет нужды в вашей помощи, — отец Дара повелительно взмахнул рукой. Но воины не сдвинулись с места, пока тот же приказ не повторила я. Добавив, разумеется, "пожалуйста". Не люблю командовать.