Вне времени - О. Шеремет

Потом мы переходим в трапезную- Алхаст догоняет нас с Даром, обнимает за плечи.

— Как дела, мой трехногий друг?

— Щас как взбрыкну! — замахивается тростью, морщится, потом улыбается, будто извиняясь. Ему бы ещё недельку отдохнуть, но пропускать учебу упрямый маг не хочет.

Уже войдя в огромный зал, мы соображаем, что приходится разделиться: старшие факультеты сидят за разными столами. И я чувствую себя потерянной, вцепляюсь в руку Сессен и ещё одного однокурсника в ярко-алых одеждах Ордена.

— Надеюсь, нас не съедят, — бормочет он, глядя на наших собратьев по ремеслу. За столом хаотиков колдуют больше всех — их мысли переходят в магические действия, прежде чем успевают облечься в слова… Нам до этого далеко, мы ещё мелкая рыбка.

— Привет, макрель! — подтверждает мои мысли некий студент, толкает товарищей в бок Воздушным тараном, так что они съезжают пî скамье, освобождая для нас четыре места. — Страшно?

— Есть немного, — соглашаюсь я.

Сессен фыркает. Инферналы ничего не боятся никого… кроме Ксавье, но он, к счастью, декан другого факультета.

— Теперь Ринальдо за вас возьмется. Любит новеньких! Зато на третьем курсе полегче будет.

Слышатся возражения тех, кто с трудом одолел третий год обучения. Девушка-оборотень со звериными глазами напротив Сессен машет рукой и смеётся.

— Главное, не забывайте девиз нашего факультета.

— Какой?

— Позор! — шумят хаотики, и над нашими головами собираются громыхающие грозой тучи. В ту же секунду ставим зеркальный щит, и молнии отлетают в наших соседей. Тот, что назвал нас макрелью, трясет обожженным рукавом. Смех.

— Честность, — говорит девушка-оборотень. — И, если вы не сделали домашнее задание по зельеварению, потому что вас тошнит от темы любовных зелий, так и скажите…

— Репрессий не будет?

— Будут. Но зато вас совесть не замучает.

…Краем уха прислушиваясь к болтовне новых соучеников, смотрю за сине-зеленый стол Сердца Бездны. Там Алхаст. Честность, да?..

После трапезы, распрощавшись с Алхастом у выхода из Главного Корпуса, мы с Даром обходим территорию МУМИ, осенний сектор. Он знает, что такое осень, не понаслышке — достаточно времени провёл на поверхности. Но любить её так и не научился.

— Зато мне понравилась зима, — неожиданно даже для себя выдаёт темный эльф. — Красивая, но холодная. Как девушка, которую нужно завоевать.

— Или как эскимо в форме пингвина, — как всегда, брякаю невпопад, чтобы тон нашего разговора не стал слишком лиричным. — А что? Красиво же.

Мы помолчали. Эльф ворошил тростью опавшие листья, я любовалась восхитительно-колючими звёздами, которые бывают только в сентябре.

— Дар, а какой девиз вашего факультета?

— Отвага.

— А у остальных?

— Почему ты не найдёшь нужную книгу в библиотеке?

— Хочу дать тебе возможность почувствовать себе умным и потешить твою самооценку.

Он рассмеялся. Я улыбнулась — он увидит даже в темноте.

— Каждому факультету приписана одна из добродетелей чародеев. Орден Света — Милосердие, Роза Ветров — Справедливость, Лига Теней — Отвага, Сердце Бездны — Смирение, Легион Хаоса — Честность.

— Знаешь, чего не хватает? Здравого смысла….

— И трудолюбия, — Дар провёл свои подсчеты. — Что ж, маги-основатели сами виноваты, что их студенты — невменяемые лентяи.

Глава 24

ЛАЭЛИ

Единственное, что чуть облегчило нам жизнь — это отсутствие черных меток. Деление на маленькие группы исчезло, теперь за нами не надзирало неумолимое око преподов. Мы теперь делились сами — факультеты были направлены на различные области магии, поэтому и лекции мы чаще всего посещали разные. Или, например, у Розы Ветров было три часа практики ВТО (1), а у всех остальных — один час. У студентов с одного факультета было больше общих тем, проблем, специфических шуточек. Но ниточки дружбы, протянувшиеся между нами в прошлом году, оказались прочнее, чем можно было подумать — и по вечерам мы точно так же собирались вместе в восьмигранке, и в трапезную старались ходить одной кучей.

Итак, у нас было много свободного времени, одно оставшееся Зеркало и два Святых Грааля — отобранная у некроманта Якова чаша и кровь мага-праведника.

— Со свободным временем ты погорячилась, — Сессен недовольно выпятила нижнюю губу, разглядывая себя в зеркало. — разве в этих балахонах можно выглядеть сексапильно? Эрик меня разлюбит… ох.

Дитя ответило пинком изнутри. Демоница погладила живот.

— Весь в меня характером.

— Так что ты говорила насчёт времени?

— Ты забыла, что со второго курса начинается распределение обязанностей?

— Совсем из головы вылетело, — я перевернулась на спину и закинула ноги на стенку. Всё тело болело — вчера возобновились уроки фехтования.

— Какая ты стала рассеянная, Лулу. Влюбилась, что ли?

— Еще в прошлом году.

Подруга подозрительно сощурилась.

— Рогатый?

— Нет, не Аспид.

— Клыкастый?

— И не Януш.

— Ушастый?

Я задержалась с ответом на долю секунды, но этого хватило, чтобы подруга плюхнулась рядом на кровать и обняла меня железной хваткой.

— Признавайся теперь. Так слухи не зря ходят?

— Слухи? — захлопала ресницами, но такой трюк проходит только с теми, кто знает меня меньше недели.

— Про тебя и Дара.

— Слухи — это всегда интересно, — я выпуталась из нежных инфернальных объятий. — Но, раз уж ты заговорила о распределении обязанностей, предлагаю поторопиться, а то Ринальдо придёт за нами лично.

Подруга осталась сидеть. Когда я обернулась, пухлые губы демоницы были надуты, а глаза налились слезами. Она воплощала собой разобиженную невинность и преданную дружбу.

— Лулу, ты всё про всех знаешь, к тебе полкурса бегает поплакаться, а ты…

— Сами виноваты, — я задержалась возле зеркала, распустила хвост, разбросала локоны по плечам в художественном беспорядке. Вдруг в восьмигранке встретим Дара?

— …А нам про себя ничего не рассказываешь!

— И не расскажу. Развивайте дедуктивные способности, мои юные падаваны. Как думаешь, накрасить ресницы? Глаза подвести?

— Иди сюда, горе луковое. Ты накрасишься, как забор в деревне у хоббитов — в три ряда, чтоб ни дождём ни снегом не пробивало.

Я показала язык нашим отражениям.

В восьмигранке были, кажется, все — кроме Дара. Мучения, принесенные на алтарь красоты, пропали впустую; захотелось вернуться, смыть тушь и подводку, заплести косу и… и, в общем, превратиться в себя обычную.