Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

То есть, чего именно я хочу от этого так называемого ритуала перемены удачи, соответствующая сущность совершенно не знает и может действовать по своему усмотрению... по своему усмотрению...

Чёрт побери! Эта книга, Записки о тайных искусствах династий Цинь и Хань, такая подстава!

У меня, должно быть, крыша поехала, раз я решил это попробовать...

Клейн отложил перо и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Фух... — он выдохнул и продолжил анализ:

Нужно обдумать, как переделать этот ритуал, сделать его полным, а целью мольбы — возвращение на Землю, в мир, где живут мои родители, родные и друзья.

Возникает вопрос: действительно ли та сущность действует по своему усмотрению? Или у неё есть скрытая, глубинная цель?

Более того, та сущность, к которой обращено заклинание на Земле, и та, к которой оно обращено в этом мире, — это одна и та же сущность?

Если да, то разницу в эффекте первого и второго ритуалов можно объяснить импровизацией. Но почему второй и третий ритуалы, когда я попадал над серый туман и связывался со Справедливостью и Повешенным, были почти идентичны? В чём причина этого?

Если завтрашний, четвёртый ритуал докажет, что результат стабильно повторяется, это будет означать, что цель мольбы скрыта в пока ещё не понятном мне элементе. В таком случае, добавление новых описаний и новых просьб не даст чёткого ответа, а может лишь внести хаос в ритуал и привести к плохим последствиям.

Разницу между первым и последующими ритуалами, если придерживаться версии, что объект мольбы не менялся, можно ли объяснить тем, что мир, в котором находишься, влияет на отклик? Словно используешь разные интерфейсы...

Как же тогда составить ритуал, чтобы достичь желаемого эффекта?

Если предположить, что в первом и последующих случаях я обращался к разным сущностям, то некоторые предыдущие вопросы находят вполне удовлетворительное объяснение. Но, опять же, стабильность и неизменность второго и третьего ритуалов означают, что цель мольбы скрыта, и пока что я не могу ничего изменить.

Самый главный вопрос: кто эта сущность, к которой я обращаюсь, где она, и почему она не даёт мне никаких намёков или указаний?

Она находится в глубинах того мира серого тумана?

А что, если представить её как спящую сущность, которая на определённые стимулы даёт фиксированный отклик, но в остальном не вмешивается и не влияет на меня?

Тогда можно было бы разработать разные ритуалы для стимуляции, обобщить закономерности откликов и в итоге найти правильный способ вернуться.

Но проблема в том, что если она не спит, то все эти пробы могут привести к ужасным последствиям. Это очень опасно.

Первая проба должна быть предельно осторожной, чтобы сама её структура исключала возможность вызвать гнев...

Как же это всё сложно. Нужно продолжать учиться.

Клейн вздохнул и подвёл итог.

Затем он вразброс записал ещё несколько мыслей:

Постоянно слышу невидимые голоса, шепчущие у уха, выкрикивающие «Хорнакис» и... хм, как правильно произносится, Флегрея или Фрегрея?

Хорнакис — это горный хребет, простирающийся через Королевство Лоэн и Республику Интис. Его главная вершина достигает высоты более шести тысяч метров.

Согласно запискам семьи Антигон, в Четвёртую Эпоху там находилась Страна Ночи. Страна Ночи, Богиня Вечной Ночи — есть ли между ними какая-то связь? Союзники или враги? Не была ли Страна Ночи одной из причин уничтожения семьи Антигон Церковью Богини Вечной Ночи?

Шёпот, который я слышу, исходит от тех записок, от крика семьи Антигон, длившегося тысячу или две тысячи лет?

Флегрея... хм, Флегрея, что это значит?

Интересный вопрос: раз уж они смогли оставить такие записки и Запечатанный Артефакт 2-049, значит, семья Антигон обладала значительной Потусторонней силой. Какой же путь Последовательности был у них? Полный или неполный?

То, что записки оказались у Райера Бибера, — немного странное совпадение, но следов подстроенности нет. Неужели это узы судьбы?

Мысли одна за другой ложились на бумагу. Клейн подробно описывал всё, что с ним произошло за это время, и свои догадки.

Он исписал целых четыре страницы, с обеих сторон.

Ш-ш-ш! — Клейн вдруг вырвал эти четыре страницы, ещё раз перечитал их с начала до конца, иногда обводя что-то пером, иногда добавляя пару фраз.

Время летело незаметно. Красную луну на мгновение скрыли тучи. Клейн взял со стола карманные часы, щёлкнул крышкой и посмотрел на время.

Он отложил часы, достал из ящика коробок спичек, чиркнул одной и поднёс к четырём страницам своих записей.

Оранжевое пламя лизнуло бумагу и быстро поползло вверх.

Клейн положил горящие листы на край деревянной мусорной корзины, наблюдая, как пепел опадает вниз.

Он разжал пальцы, позволив бумаге упасть. Не прошло и десяти секунд, как всё исчезло. Лишь кружащийся пепел и обугленное дно корзины напоминали о случившемся.

Из-за тайных дневников императора Розеля Клейн не смел оставлять доказательств того, что он умеет писать по-китайски. Если бы Старый Нил или кто-то другой обнаружил эти четыре страницы, объяснить было бы невозможно.

А при записи секретных вопросов, будь то на лоэнском, древнем Фейсаке или гермесском, Клейн боялся, что та сущность, что наблюдала за ним во сне, сможет увидеть и прочитать их. Поэтому он писал на китайском, чтобы проанализировать и подытожить, а затем сжигал бумагу, не оставляя следов.

И именно потому, что хранить записи было нельзя, он разработал для себя план — подводить итоги раз в неделю, чтобы ничего не забыть.

Убедившись, что весь пепел осыпался, Клейн взял чистый лист бумаги и вверху написал:

«Уважаемый наставник...»

Он собирался написать письмо старшему доценту Квентину Коэну и спросить, нет ли у него исторических материалов, связанных с главной вершиной Хорнакиса.

Глава 58: Идея

На следующее утро, в понедельник.

В свой выходной Клейн не стал выходить из дома. Вместо этого он передал Мелиссе письмо для своего наставника Квентина Коэна и деньги на марки, попросив сестру отправить его на почте возле Тингенской технической школы.

Позавтракав, он неспешно отоспался за все рабочие дни и проснулся только ближе к полудню от урчания в животе.

Разогрев вчерашние остатки и съев овсяный хлеб, Клейн с газетой в руках направился в уборную на втором этаже.

Каждый раз в такие моменты он не мог не вздохнуть об отсутствии мобильного телефона.

Спустя семь-восемь минут он вышел оттуда посвежевшим, вымыл руки, вернулся в спальню и запер дверь на ключ.

Затем Клейн задёрнул шторы, зажёг газовую лампу, полчаса медитировал, полчаса практиковался в Духовном Зрении, гадании на маятнике и с лозой, и час повторял по памяти знания о мистике.