Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный - Эван Хантер

ступенькам, окликнув Роджера негромким «эй». Роджер остановился и ждал. Парень шел к нему праздной походочкой, без угрозы, приятно улыбаясь.

— Что-нибудь ищете? — обратился он к Роджеру.

— Нет, — ответил Роджер.

— Вы, по-моему, неместный, верно?

— Да.

— Я подумал, что, может быть, вас сюда послали.

— Зачем? — удивился Роджер.

— Да мало ли… — Парень зашагал рядом с ним. — Только скажите, что. Все есть.

— Да мне ничего не нужно.

— Женщину нужно?

— Нет, я…

— Цвет? Белую, черную, коричневую? Загорелую? Даже желтую… Только скажите. У нас их тут полна улица, на любой вкус.

— Нет, мне не нужна женщина.

— Может быть, больше нравятся маленькие девочки? Возраст? Девять, десять, одиннадцать лет? Говорите.

— Нет, — сказал Роджер.

— Что же тогда? Наркотики?

— Наркотики?

— Героин, кокаин, морфий, опиум, кодеин, демерол, бензедрин, марихуана, фенобарбилат, алое сердечко, белые шарики — только скажите.

— Спасибо, нет.

— Что же вам нужно? Оружие? Хату? Алиби? Отмазаться? Только скажите.

— Мне бы чашечку кофе, — сказал, улыбаясь, Роджер.

— Ну-у, чего проще… — человек пожал плечами. — Вот чудак вы. Встретили волшебника, я готов три ваших любых желания исполнить, а вы просите чашку кофе… — Он опять пожал плечами. — Вон, за углом. Кофе и прочее. Лучшее и округе.

— Ну, хорошо, — согласился Роджер.

— Я, пожалуй, с вами, — предложил человек.

— Что это нынче утром все хотят со мной? — спросил Роджер.

— Кто знает? — откликнулся парень, пожав плечами. — М ожет быть, сейчас национальная неделя братства идет? Как знать?… Вас как зовут?

— Роджер Брум.

— Рад познакомиться с вами, Роджер, — он выпустил воротник пальто, протянув ему руку для короткого рукопожатия, и тут же запахнул туже воротник вокруг шеи. — А я Ральф Стаффорд, будем знакомы.

— Очень приятно, Ральф.

Они повернули за угол и подошли к небольшой закусочной в середине квартала. Из вентиляции над входом вырывался громадным облаком пар, застилая тротуар. Чувствовался тяжелый жирный запах чада. Роджер нерешительно остановился перед дверью, но Ральф потянул его за собой:

— Пошли, тут хорошо готовят.

— Ну, что же, пойдем.

Внутри было тепло и тесновато. Восемь-девять табуретов, обитых искусственной кожей, шли вдоль пластикового прилавка. За ним стоял толстяк, почти лысый, г закатанными рукавами на мускулистых руках.

— Чего? — обратился он к ним, едва они сели.

— Кофе моему другу, горячий шоколад мне. — Ральф доверительно понизил голос — У меня от шоколада прыщи на спине появляются, да кому какое дело? Так зачем же вы здесь? Вы не козел?

— А это кто?

— Легавый.

— Нет.

— Кто же тогда? Ищейка?

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— А то тут один такой болтался месяца два-три назад. Постой-ка, как раз перед Рождеством было… да, точно. Так вот, он был сыщик, наркотики вынюхивал… У него крупные неприятности были!.. — Ральф помолчал. — Вообще-то, на феда[33] ты, вроде, не похож… Можно и попробовать…

— Что попробовать?

— Допустим, парень, ты — оттуда, что тогда?

— Что тогда?

— Допустим, у меня есть?

— Есть что?

— Наркотики.

— О-о…

— Неважно для меня обернется, ясно?

— Еще бы, — сказал Роджер.

— Так что, я здорово рискую, даже просто разговаривая с тобой.

— Спасибо, — сказал Роджер, улыбаясь.

— Так ты — не?..

— Нет.

— Я имею в виду Закон.

— Нет, нет.

— Ну, ладно.

Им принесли заказанное. Наступила пауза. Ральф взял чашку с шоколадом, отпил и снова повернулся к Роджеру.

— Ну, а кто же ты, если не Закон?

— Просто человек. Обычный человек, как все.

— И что же ты тут делаешь?

— Да снял комнату поблизости два дня назад.

— Зачем?

— Приехал сюда по делам, кое-что продать.

— Фальшивые деньги.

— Нет.

— Ты толкач?

— Это что такое?

— Да нет, не похоже, — Ральф пожал плечами. — Так что же ты продавал!

— Салатники. Ложки. Скамеечки. Такие штуки.

— Да? — скептически переспросил Ральф.

— Да. У нас с братом маленькая мастерская, работаем по дереву.

— А-а… — Ральф казался разочарованным.

— Вот я и привез товар сюда на продажу.

— А на чем ехали?

— У меня с братом грузовичок, пикап.

— Какой?

— «Шевроле-59».

— Много можно в него загрузить?

— Да, наверное. А что?

— Ну, каких размеров груз он может везти?

— Ну, точно не знаю. Он не очень большой, но, наверное…

— Например, пианино влезет?

— Наверное. А что? Нужно перевезти пианино?

— Нет, просто прикидываю… Иногда ребятам нужно кое-что перебросить, улавливаете?

— Что? .

— Ну, перевезти надо.

— Что именно?

— Краденое, — непринужденно сказал Ральф и отхлебнул шоколад.

— Как?!

— А вы что думали?

— Вряд ли я смогу одолжить свою машину для перевозки краденого.

— М-мм… — Ральф изучающе посмотрел на него и снова отпил шоколад.

Дверь закусочной открылась. Вошел крупный высокий мужчина в коричневом пальто, шумно закрыл дверь, снял пальто, повесил его и, энергично потерев руки, направился к стойке.

— Кофе и французский рулет, — сказал он продавцу, развернулся на табуретке, мельком взглянул на Роджера и увидел Ральфа, сидящего в конце стойки. — Ба, смотрите-ка, что тут на свет выползло.

Ральф поднял глаза от чашки с шоколадом и, коротко кивнув, произнес:

— Доброе утро.

— Я думал, Ральфи, что с Рождества до Пасхи ты впадаешь в спячку.

— Нет, только медведи впадают в спячку, — тихо сказал Ральф.

— Я-то думал, что ты нагребешь героина на всю зиму и заляжешь дома в берлоге.

— Не пойму, что это вы о героине, — сказал Ральф.

— А что это за приятель тут у тебя? Дружок-наркоман?

— Никто из нас не наркоман, — сказал Ральф. — Вы же знаете, я завязал с наркотиками, чего же вечно шум поднимать?

— Ага, так я и поверил, — ответил мужчина. Он повернулся к продавцу — Видишь этого парня, Чип? Это же самый отпетый наркоман во всей округе. За дозу он у собственной матери стеклянный глаз украдет и заложит. Я прав, Ральфи?

— Не прав, — откликнулся Ральф. — Как всегда, не прав.

— Как же!.. Интересно, сколько всяких пакостей ты за день делаешь, уж не говоря о преступном хранении наркотиков?

— Я не совершаю никаких противозаконных поступков, — сказал Ральф с достоинством. — Можете хоть сейчас меня наизнанку вывернуть. Буду счастлив вам помочь. Добровольно. Если вы меня подозреваете в незаконном хранении…

— Слышал его, Чип? — снова обратился мужчина к продавцу. — Выверни его наизнанку!.. Я уж подумываю, не заняться ли этим. Когда такие типы рвутся на обыск, верный признак, что им есть что прятать.

— А, оставь его в покое, Энди, — сказал продавец.

— Конечно, оставь его в покое, Энди, — повторил Ральф.

— Для тебя, приятель, де-тек-тив Паркер. Заруби себ* на носу. .

— Извините меня, детектив Паркер. Простите, что я вообще существую.

— Вот так, — заключил Паркер. — Спасибо, — кивнул он продавцу, поставившему перед ним кофе и рулет. Он откусил громадный кусок, и рулет превратился в жалкие остатки, взял чашку с кофе, шумно отхлебнул и поставил обратно на блюдце, при этом