ГРАЙЛОК - МИР ГРЕХОВ - Игорь Арье

Итак, Лайк снова увенчал посох кристаллом, Махаба со стонами и грохотом железа взгромоздился на Круста, Морт накинул на голову широкий белый платок на манер гирхийских кочевников… а у черного ослика прибавилось поклажи - теперь тащил пожитки шестерых путников. Впрочем, парни взяли с собой немного.

- Они замерзнут, - предупредил Лайка Морт. - Здесь такая жара, они ничего, кроме жары, не знают. Холод во владениях Зимы их убьет.

- Мы купим им теплую одежду в Элерии, здесь все равно ни у кого не осталось подбитых мехом курток и зимних плащей, - объяснил старик. - Вот наша теплая одежда!

Произнося последнюю фразу, он легонько толкнул Туйвина в грудь. Под одеждой негромко, но отчетливо звякнуло. Морт уже давно заметил, что там толстяк прячет монеты. Что ж, в этом походе все расходы уже давно нес Туйвин.

Когда приготовления были окончены, путешественники двинулись через Квартал-без-императора на юг. По дороге Морт украдкой оглядывался. При дневном свете трущобы истинного народа выглядели еще неприглядней, чем ночью. Все, что можно встретить в самых бедных уголках Грайлока, было здесь представлено в изобилии. Полуголые загорелые дети, роющиеся в кучах вонючих отбросов, мелкие насекомые, которых даже жара не могла прогнать с улиц, нищие в лохмотьях, некрасивые женщины с едва прикрытой грудью, торчащие в полумраке за открытыми дверями. Все были невысокие, коренастые, черноволосые, с широкими лицами и маленькими черными глазками.

И все же этот город отличался от старой Джагайи, населенной потомками воинов Ирго Ужасающего. Мальчишки, играющие в грязи, не пытались забросать прохожих камнями, продажные женщины непременно требовали плату за услуги, и воры действовали тайно. В Городе Нечистых жили не джагаи, и грех здесь не выставляли напоказ. Морт решил, что он не бывал здесь прежде, увиденное не пробудило в памяти никаких откликов… скорей что-то такое во дворце, в библиотеке и даже в тайных лабиринтах, проложенных в толще стен. Вот там ему то и дело казалось, что он вот-вот припомнит… Хотя память так и не возвратилась, но осталось ощущение того, что его прошлое где-то совсем рядом.

Квартал-без-императора тянулся до самой крепостной стены, которую никто не охранял. Миновали ворота, лишенные створок, дальше тянулись все те же развалюхи из пропеченных солнцем камней, путешественники миновали и их. Наконец город остался позади… и снова потянулась выжженная равнина, пересеченная белыми лентами дорог. Изредка попадались поселения - кучки домов, группирующихся вокруг колодца. Куда чаще встречались заброшенные деревни. Люди покинули землю, которая была больше не в состоянии их прокормить, и подались в столицу, где императоры Хокси поддерживали жизнь джагаев тем, что удалось купить на деньги, вырученные от продажи наследства Ирго Ужасающего. От величия старой империи не осталось ничего, оно развеялось, как пыль из-под копыт жеребца Круста.

Кое-где на холмах торчали замки неизменно серого цвета. Морт развлекался тем, что пытался угадать их названия - какой назывался Синим, а какой Желтым… Некоторые замки все еще держались - должно быть, там пока что хватало воды. Можно было увидеть и распаханные поля с жалкими ростками. Эти участки - как правило, в тени какого-нибудь холма - были прорезаны канавами, и крестьяне занимались тем, что без отдыха таскали воду. Мутная жижа текла по дну канав и мгновенно впитывалась жадной иссохшей почвой.

Около часа пополудни всякое движение в полях прекратилось, поселяне укрылись в тени, чтобы переждать самое жаркое время. По дорогам изредка проползали обозы - унылые лошади волокли к старой Джагайе повозки, груженные мешками зерна. Охранники скинули шлемы и обмотали головы тряпками либо напялили широкополые шляпы, чтобы защитить лицо от солнечных лучей. Оружие болталось в ременных петлях под расслабленными ладонями, слишком жарко для разбойников, нападения опасаться не приходится. Махабу в его доспехах провожали удивленными и, пожалуй, сочувствующими взглядами.

Когда Лайк объявил, что пора остановиться на дневку и завел маленький отряд в тень за холм, Махаба принялся стягивать латы и объявил, что больше на себя это железо не наденет. Он, кажется, даже обжег ладони о раскаленную кольчугу. И эйбону, которому жара не в диковину, невозможно вытерпеть такую муку. Потом он растянулся в пыли и умолк - отдыхал. Морт поддержал эйбона, они уже достаточно далеко от столицы, и можно отбросить кое-какие меры предосторожности. Матиал и Глетхо тоже с непривычки устали - больше от зноя, чем от долгого пешего перехода, все-таки в городе всегда можно было найти тень. Туйвин молчал, он ушел в себя и не ввязывался в разговоры. Он и раньше-то был не слишком разговорчив, а теперь, когда его планы стали, как будто, исполняться, сделался еще более сдержанным и неуверенным, чем прежде, во всяком случае, так казалось Морту.

Лошадь и ослик пытались отыскать пропитание на пыльном склоне, жевали сухие стебли и наверняка были согласны с Махабой. Время шло, Лайк попытался поднять спутников, чтобы двигаться дальше, но на его призывы никто не отозвался. Ни один не спорил, просто вставать не стали. В конце концов старик махнул рукой и тоже уселся в тени. Морту показалось, что от кристалла на посохе мага струится легкое свечение, но это могло быть как проявлением магии, так и просто игрой солнечных лучей в кристалле. Хотя, вполне возможно, Лайк пользовался каким-то заклинанием, помогающим от жары и утомления… Морт не стал ломать голову над этим и уснул.

Когда его растолкали, уже порядком стемнело, и Лайк решил двигаться ночью. Махаба пошевелил ногой груду доспехов и пропотевшей одежды - все, что стащил с себя, когда расположились на отдых. Куртка, которую эйбон носил под доспехами, пропиталась потом и, высохнув, превратилась в жесткий короб. Теперь и Лайк, который прежде настаивал на всех возможных мерах предосторожности, сдался. Доспехи навьючили на жеребца Круста, и Махаба, пошел пешком, он вытащил из поклажи плащ и пообещал, что прикроет лицо, если покажутся встречные с факелами.

Путники возвратились на дорогу и зашагали на юг. Когда солнце не пекло, идти было намного легче, но и ночь была жаркой, душной, воздух казался липким, а ветерок, который дул в спину, вовсе не приносил облегчения. Он был наполнен зноем.

Один из новых членов команды, Морт так и не разобрал, кто из двоих это был, Матиал или Глетхо, заметил впереди огни. Путники свернули в сторону, отыскали заброшенный хутор и завели животных за стены, чтобы их не приметили с дороги. Морт взобрался на крышу и лег, прижимаясь к сухим теплым доскам. Теперь и он видел, как по дороге приближаются факелы, пламя отклонялось, клочья рыжего огня летели назад, вот донесся стук копыт и тяжелый металлический грохот. Приближались всадники, в руке переднего был факел, и еще несколько тех, кто скакали следом, также несли огонь. Морт насчитал восемнадцать конных. Они были в белом, а лязгала их поклажа, притороченная к седлам. Когда огни удалились в сторону столицы, Морт спустился и услышал объяснения Лайка: