Право на жизнь. История смертной казни - Тамара Натановна Эйдельман

с полной реализацией садистического влечения, некросадизмом и каннибализмом… Указанные особенности психики при отсутствии… болезненных нарушений мышления, памяти, интеллекта и сохранности психических способностей… не мешали Чикатило А. Р. во время совершения инкриминируемых ему деяний отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими… В периоды, относящиеся к совершению инкриминируемых ему деяний, Чикатило А. Р. не обнаруживал также и признаков какого-либо временного расстройства душевной деятельности…

Чикатило А. Р ‹…› как не страдавшего каким-либо психическим заболеванием и сохранявшего способность отдавать себе отчет в своих действиях… следует признать вменяемым[213].

Итак, Чикатило был вменяем, то есть он осознавал смысл того, что делал, вред, который приносил. Здесь сразу возникает много вопросов. У меня – прежде всего один, дилетантский, непрофессиональный, но все-таки… Он явно осознавал то, что делал, потому что прятался, скрывал следы преступлений, организовывал их. Он был вменяемым, но значит ли это, что он был нормальным человеком? «Некросадизм и каннибализм» – это все-таки не просто пристрастие к жестким формам секса, можно ли назвать некрофила и людоеда нормальным человеком? А если нельзя, то можно ли его приговаривать к смертной казни? Мысль о том, что душевнобольных нельзя казнить, далеко не сразу была признана юриспруденцией, и не случайно экспертиза определяет именно «вменяемость». Психические болезни бывают самыми разными, и огромное количество людей, ими болеющих, вполне безопасны и для себя, и для общества, именно потому, что они вменяемы и контролируют себя. Но некрофил и людоед?

Институт Сербского, вернее Центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, в течение многих лет ставил правозащитникам диагноз «вялотекущая шизофрения», так насколько можно доверять диагнозу, вынесенному в данном случае?

Сам Чикатило на процессе вел себя, мягко говоря, странно: то сидел и слушал со скучающим видом, даже зевая, описание таких ужасов, от которых в зале людям становилось дурно. То вставал, поворачивался к присутствующим и быстро спускал штаны. В какие-то моменты он начинал буйствовать, кричать что-то о независимой Украине (надеялся, что отправят туда?), то вообще заявлял, что он «беременная хохлушка», в какие-то – вел себя вполне нормально. Что это – он притворялся в надежде на принудительное лечение? Или действительно судили человека, который временами впадал в умопомешательство? Ох, как хочется сразу воскликнуть: «Притворялся! Притворялся!» Защитник Чикатило потребовал новой психиатрической экспертизы и постоянного присутствия экспертов в зале суда, чтобы они могли оценить состояние его подопечного. Удивительным образом его поддержал прокурор, которого тоже шокировали и многочисленные газетные статьи, где Чикатило уже называли убийцей, и поведение судьи Леонида Акубжанова, который не скрывал своего отвращения к подсудимому и регулярно бросал фразы вроде: «Закройте рот, Чикатило, а то в газетах пишут, что вы ненормальный! Вы – нормальный!»

В конце концов Чикатило сделал заявление: «Судья уже признал меня виновным и много раз высказал эту мысль… Это нашло отражение и в прессе… Не рассмотрев дело, не запросив экспертов, судья заявил: у меня – железная психика, стальные нервы… Считаю, что вывод о моей вине судом уже сделан и моя судьба уже предрешена. Поэтому не буду давать никаких показаний…» Действительно, какой же он сумасшедший, если может так связно и доходчиво обосновать свой протест? А кто знает – может быть, этот текст написал для него адвокат? Кто знает, на какие логичные поступки способны безумцы? Насколько можно доверять экспертизе, проведенной под таким общественным давлением?

Родители жертв, конечно же, были возмущены. Мать одного из погибших мальчиков сказала: «Давайте выстроим в этом зале погибших женщин и детей – они здесь не поместятся. А теперь ему жить захотелось. А о нас кто подумал? Какие у него там нарушения в психике? Почему он своих детей не убивал? Я возражаю против экспертизы».

Что можно ответить на это женщине, которая знает, что ее ребенок погиб так страшно? Наверное, только промолчать. Но должен ли суд действовать как отчаявшаяся мать? На то это и суд, воплощающий публичную, стоящую над всеми нами власть государства, чтобы быть беспристрастным. Каково быть беспристрастным, когда слышишь свидетельские показания о замученных и изуродованных женщинах, растерзанных девочках и мальчиках? Но это же суд, это суд государства, а не суд Линча…

Юрист Елена Топильская пишет, что примерно в то время, когда Чикатило начинал свои злодеяния, «не дай бог было заикнуться о том, что причины преступности могут корениться не только в социальных факторах, а еще и в самом человеке, его психофизиологических качествах, наследственности. Криминологи знают, как в 1974 году началась травля уважаемого саратовского профессора И. С. Ноя – за невиннейшее упоминание в монографии о том, что не только социальные детерминанты обусловливают преступность, но некоторые причины преступности носят биологический характер. Всего один робкий абзац про то, что да, преступность – это результат действия социальных факторов, но все же не надо сбрасывать со счетов достижения великих ученых, с которых начиналась криминология (Чезаре Ломброзо, Энрико Ферри, отечественных Д. А. Дриля, И. Я. Фойницкого и других), – и профессора И. С. Ноя выкинули с работы, изъяли его книгу из библиотек и категорически запретили на нее ссылаться»[214].

Так изучал ли кто-нибудь по-настоящему, серьезно психику и судьбу Андрея Чикатило?

На процессе тот постоянно приводил подробности, которые, очевидно, по его мнению, должны были смягчить сердца судей. У него было страшное детство в голодной Украине 1930-х годов – такое ощущение, что его жизнь вобрала все ужасы, обрушившиеся в те времена на нашу страну: деда раскулачили, отца, воевавшего во время войны в партизанском отряде, позже отправили в советский лагерь.

Родители страшно голодали во время коллективизации, по словам Чикатило, у него был старший братик Степан, которого во время голода съели – не то кто-то из соседей, не то сами родители. Доказательств существования несчастного Степана никто не нашел, и этот рассказ списали на желание подсудимого объяснить таким образом свою склонность к каннибализму. Но вообще-то, во время коллективизации на Украине людоедство действительно было. И кто там следил, какой маленький ребенок исчез? Потом Чикатило, родившийся в 1936 году, перенес фашистскую оккупацию, во время которой, по его рассказам, он вместе с другими мальчишками подсматривал, как расстреливали жителей села, после чего солдаты открыли огонь по детям. Маленький Андрей Чикатило оказался брошен в яму с трупами и чудом сумел оттуда выбраться. Может быть, и эта трагедия повлияла на его психику?

А еще его дразнили и обижали в школе, избивали в армии и приставали к нему, говоря его