Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин

Запада неубедительны, ибо, по Ильичу, «концессия это не мир, это тоже война, только в другой форме, более нам выгодной… это продолжение войны в хозяйственной плоскости…» (ПСС. Т. 42. С. 49).

Легкость Октябрьского переворота вскружила Ленину голову, и его дооктябрьский бред о мировой революции становится сущностью внешней политики вождя мирового пролетариата. Создание в марте 1919 года Коминтерна стало заявкой на мировой престол. Публичные выступления Ленина так и пестрят здравицами в честь мировой революции, которая вот рядом, за поворотом. И не в бровь, а в глаз нынешним хулителям Троцкого на IX партконференции в сентябре 1920 года он заявляет: «Экспортом революции занимались и будем заниматься впредь» (Исторический архив. № 1. 1992. С. 25).

Редкий цинизм и безжалостность относительно собственного народа, без малейших угрызений совести предопределяющие ему роль постоянно истекать кровью в бесконечных битвах с мировой буржуазией, ибо «интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства» (ПСС. Т. 36. С. 342) и «пролетарский интернационализм требует подчинения интересов пролетарской борьбы в одной стране интересам этой борьбы во всемирном масштабе; требует готовности со стороны нации, осуществляющей победу над буржуазией, идти на величайшие национальные жертвы ради свержения международного капитала» (тезисы ко II конгрессу Коминтерна, июль 1920 года. ПСС. Т. 41. С. 166).

Ради этих интересов народы России и клали свои головы свыше семидесяти лет.

Среди учиненной им всеобщей российской разрухи 6 декабря 1920 года, выступая на партактиве Московской организации РКП(б), Ленин поучает: «Пока мы не завоевали всего мира, должны взять за правило использовать противоречия между империалистическими государствами, натравливая их друг на друга. Не держась этого правила, мы давно бы висели на разных осинах» (ПСС. Т. 42. С. 56).

Упоминание о «разных осинах» примечательно тем, что раскрывает потаенную суть политики мировой революции раздувая ее пожар, кремлевские поджигатели спасали собственные шкуры, так как у них не было полной уверенности в победе «социализма» в одной стране, поэтому необходимо было в как можно большем числе капиталистических стран разжечь ее костер, попытаться руками своих наймитов захватить там власть и т. п., то есть раздуванием пламени мировой революции они в первую очередь преследовали сугубо шкурнические интересы, спасая себя от осин, спасая свои шкуры жизнями миллионов.

И вот этого людоеда, палача собственного народа апологеты большевизма вчера и сегодня записывают в разряд защитника всех угнетенных и оскорбленных. Редкое лицемерие!

Если Ленин погряз в троцкизме, то что оставалось делать его лучшему ученику (со слов самого Сталина) Сталину? И после смерти учителя он повторяет его бредни (ноябрь 1926 года, XV Всесоюзная конференция ВКП(б): «Победа социализма в одной стране не является самоцелью, а подспорьем, средством и орудием для победы пролетарской революции во всех странах… Октябрьская революция база для дальнейшего развертывания мирового революционного движения» (Фроянов. Уроки Красного октября… С. 67).

Несмотря на эти четкие экспансионистские постулаты, Фроянов продолжает бубнить, что «сталинский курс… исключал тактику “подталкивания” мировой революции» (указ. соч., с. 67).

Коминтерн для того и создавался, чтобы подталкивать мировую революцию, о чем открыто на IV конгрессе Коминтерна в 1922 году заявил «любимец партии» Бухарин, потребовав от его делегатов эту мысль оформить программным положением данной организации: «Мы должны установить в программе (Коминтерна), что каждое пролетарское государство имеет право на красную интервенцию», поскольку «распространение Красной Армии является распространением социализма, пролетарской власти, революции» (Персиц М. А. Застенчивая интервенция. О советском вторжении в Иран и Бухару в 1920–1921 гг. М.: Муравей-Гайд, 1999. С. 33), и Сталин на протяжении всей своей жизни только этим и занимался. Германия (ноябрь 1923 года), Кантонское восстание в Китае (декабрь 1927 года), восстание Престеса в Бразилии в июле 1935 года по указке Коминтерна (Бубер-Нейман М. Мировая революция и сталинский режим. Записки очевидца о деятельности Коминтерна в 1920-1930-х годах. М.: АИРО XX, 1995. С. 223), Испания, Финляндия, страны Прибалтики, включение восточноевропейских стран после Второй мировой войны в орбиту советского влияния, Корея (1950 год) вот вехи унаследованной Сталиным от Ленина социал-империалистической внешней политики Советского Союза, политики, автором которой Троцкий никогда не был.

Советские идеологи обвиняют Троцкого и в таком грехе, как отношение к народным массам на основе принуждения. (Ленинское учение о союзе рабочего класса с крестьянством. М.: Наука, 1969. С. 228). Пожалуй, мало кому неизвестно, что вся политика большевиков на протяжении семидесяти лет основывалась на принуждении с первого дня переворота и до последнего. В социализм загоняли массовыми расстрелами, тюрьмами, концлагерями, холодом и голодом. Вот язык большевистской власти, например, в начале 1921 года в Петрограде, где, как и по всей России, свирепствовали аресты, голод и холод. Рабочие на такую «заботу» о них отвечали забастовками и требовали объявить свободу торговли, ликвидировать заградотряды. Зиновьев, глава петроградских большевиков, 26 февраля 1921 года с трибуны Петроградского Совета обращался к бастующим рабочим: «Если заводы не начнут с понедельника работать, то мы все эти заводы пошлем на топливо и поставим над ними хорошую палку… будем бить больно» (Семанов… С. 48).

Таким образом, говоря о расхождении троцкизма с большевизмом-ленинизмом, необходимо признать, что никакого расхождения не было, ибо суть того и другого одна — предательство России и ее народов, а троцкизм постулировался еще до большевистского переворота и активно проводился как во время Гражданской бойни, так и после.

Жупел троцкизма понадобился Сталину, чтобы оправдать массовые репрессии двадцатых сороковых годов, приравняв троцкистов к врагам народа, проникшим во все поры общественного организма. Этим создавалась видимость их многочисленности и оправдание массовости репрессий. В действительности троцкистами были все от Ленина до Горбачева с Ельциным, которые, на словах открещиваясь от Троцкого, в реале проводили приписываемую ему политику. Уж такова лицемерная природа большевистских лидеров. Взяв власть обманным путем, они и не могли быть иными.

Все они погрязли в субъективизме, авантюризме и непомерной гордыне. Их диадохи прилагают неимоверные усилия, чтобы отмыть их. Но черного кобеля не отмоешь добела.

Часть V. Коминтерн

Описывая события Гражданской бойни и последующих десятилетий, необходимо остановиться, хотя бы коротко, на истории организации, рожденной по инициативе Ленина в разгар Гражданской бойни в марте 1919 года, III Коммунистического интернационала, или Коминтерна. Это был большевистский таран, призванный прошибать стены главных буржуазных цитаделей и сеять среди их населения смуту, поднимать восстания, свергать правительства и, в случае удачи, образовывать советские республики.

Это была чистой воды империалистическая организация и политика, исходящая из ленинской империалистической платформы, рожденной в августе 1915 года (ПСС. Т. 26. С. 354). Правда, в июне 1918 года он прикинулся голубем, ступив на собственную