Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

СКАМАНДР

Я – изумрудный червь на олеандре,Усыпанный лазурной бирюзой.На тихоструйном родился СкамандреЕще перед троянской я грозой.Я обгрызал колючие ланцетыИ сладко пахнущие там цветы,Всползая на воздушные пальметыИ в мраморные истуканов рты.Меня ни псы не трогали, ни дети,Хоть любовались часто на меня,И не боялся я ни птичьей сети,Ни ритуального в ночи огня.В неведеньи слепом провел я лето,Как все в подножном мире существа,И дела не было мне до поэтов,Ни до святого в храме божества.Настала осень. Сгрыз у олеандраПоследние я жесткие листы.Вопила с пеною у рта Кассандра,Ломались копья и секлись щиты.Я сморщился, покрылся бурой кожей,Зарылся в землю, весь окостенел,И стал совсем на куколку похожим,И наконец совсем окаменел.Пришла весна. Как бронзовые копья,Вонзились в землю фебовы лучи,Растаяли сверкающие хлопья,И зажурчали меж камней ручьи.Я завозился в костяном коконеИ вытянулся в гробе во весь рост:Он треснул, – как микенский царь в короне, –Вдруг выпорхнул на мраморный я мост.Я стал крылатым, радужным, атласным,Почти что невесомым мотыльком,Я был воскресшим, вешним и прекрасным,Порхающим по миру огоньком.Погибла Троя на холме высоком, –Пожарищем чернеющим стоит, –Но дела нет мне до земного рока,И люди для меня – плохой магнит.Цветы пышны на берегу Скамандра,Политы кровью бронзовых людей,И сладко пахнут кущи олеандра,И никаких не слышу я речей.Мне хорошо на разноцветных крыльяхС цветка порхать за медом на цветок.Нет и следа уж прежнего бессилья, –Я солнечный, атласный мотылек!

ПОДОРОЖНИК

Я жил, как весь живет подножный мир,Совсем не ведая, зачем живу,Как будто призван был на вешний пир,И Бог вложил мне светоч свой в суму.

Скромней я, чем шуршащий колосок,Что над обрывом пляшет менуэт:Не надрывая слабый голосок,Подножников я радостных поэт.

Я ничего всю жизнь не утверждал,И ничего не тщился доказать,Хотя не меньше грамотеев зналИ без ума любил природу­мать.

Я копошился без толку, как все,И поклонялся солнечным лучам,И цвел и увядал во всей красе,И спал под целиною по ночам.

АЭД

Как скульптор, замерший над мертвой глыбой,Стремится в ней увидеть образ свой,Так я громадными глазами рыбыГляжу на звезд мерцающих конвой.

Гляжу, как объектив холодный Герца,На мозговой печатая пластинке,Пока не оживет нежданно сердце,Пока не зазыбятся в нем былинки

И не задышит дуновенье ветра.Тогда глаза находят в бездне Бога,И по волнам сияющего светаМеня влечет к безбрежности дорога.

Тогда аэд я высшего полета,Воскреснувших эпических сказаний,Творец величественного кивота, –Не раб словесных цирковых кривляний.

Встают тогда библейские героиИ новых мифов белокрылый конь,И Божество прядет в души покояхОбузданный гармонией огонь.

РАЗВЯЗКА

Начало – радужно, конец – трагиченДля каждого актера на земле.И мой конец не может быть отличен,Хоть и парю я часто на крыле.

В межмирья пропастях искал я Бога,Теперь нашел совсем вблизи Его,И не манит уж звездная дорога,И высохло земное естество.

Я должен в землю возвратиться снова,Как всякий до конца доживший зверь,Похоронить скончавшееся Слово,И запахнуть у мавзолея дверь.

Вначале мрак, затем полоска света,Как заревая змейка над волной...Мир будет после гибели поэта,Но будет ли он без него – живой?

БЛИЖНИЕ

Все существа важней меня в природе,Все – приспособленнее и смелей,Все – совершеннее в известном роде,Хоть многие живут и меньше дней.

Касатки совершеннее в полете,Собаки – в обонянии и в беге.Ехидны – в хитром, взвешенном расчете,Цветы – в благоуханья вешней неге.

И даже хищные в пруде угриИскуснее Колумба мореходы; –Без звезд, без компаса и без зариОни свершают в бездне переходы.

Я жальче всех, но мысленно дорогуНашел лишь я чрез звездный океанК неведомому в бесконечном Богу,Трагический скандируя пеан.

СМИРЕНИЕ

Чем дальше, тем трудней бороться с Богом:Он – всё сильней, мои ослабли силы.И в саване уже стою убогомЯ на краю зияющей могилы.

Да и напрасен всякий мой протест:Он так хотел, и будет так навеки.Будь я хоть трижды распятым на крест,Вовек не потекут обратно реки.

Смирись! Закутавшись в дырявый плащ,Уйди в пустыню под отцов курганы,Иль в недра возвратись древесных чащ,Спасись на остров синий в океане.

Рассыпься на незримые мезоны,В ничтожестве забвение найди, –Микроскопическими станут стоны, –С бушующей волной навек пройди!

Твой разум, как великий инквизитор,Печет тебя на медленном огне,Твой разум – пустословный древний ритор, –Сокройся глубже на болотном дне!

ПОДНОЖНАЯ БРАТЬЯ

В отцовском вижу я садуСебя лежащим в мураве,Где был со всеми я в ладу,Где гладили по головеМеня жучки и мотыльки,И юрких ящериц хвосты,И синим крылышком щурки,И желтобрюхие ужи.Я легкой сеткой их ловил,И приносил к себе домой,Чтоб изучать рисунок крыл,Иль допросить, как становой.Они барахтались в стекле,Ломали пестрые крыла,Но я, не думая о зле,Хотел познания до дна.В траве под липами концертИх приводил меня в экстаз,Под лупой же видна лишь смерть,И сам я – злобный дикобраз.Теперь не то, меньшая братья!Я сам себя ведь искромсал,Но, кроме общего проклятья, –Загадки лишь таил фиал.Вы безответны, но красивы,И вы ко мне летите в гости,Вы оживленно­хлопотливы, –Вы обглодаете мне кости.

НА ОБМЕЖКЕ

Я на спине на узеньком обмежке.Направо – рожь, налево – всё пшеница.На ржи спорынь, в пшенице сыроежки,И тут и там свистит степная птица.Уж тихо переполз мне через ноги,И ящерица мне всползла на грудь.Садовые не неподвижней боги,Я на обмежке – как громадный груздь.Мне хорошо. Косцов уже не видно,Они опять сошли в сырой овраг,А меж колосьев движется ехидна,Но и она давно уж мне не враг.Паук спускается мне прямо на носИ прикрепляет в ноздри паутинку,Но я недвижим, как двуликий Янус, –И каждую люблю вокруг былинку.И слушаю, и слушаю шуршаньеНесчетных злаков, – Баховский концерт, –И ничего мне – общее страданьеИ притаившаяся где­то Смерть...Теперь я в каменном живу мешке,Откуда виден только танец туч,Но мысленно я – на родном Днестре,Как золотой неопалимый луч,Но мысленно я – Толенька­малыш,Лежащий на обмежке на спине,Или ползущий чрез густой камыш,И наяву живущий, как во сне.Что это значит? Истекают сроки,И жажду я вернуться в чернозем:Душа старается найти истоки,Чтобы похоронить иллюзий том.

ТРАВКА

Учись у травки изумрудной,Разостланной ковром вокруг, –Она в весенний полдень чудныйПреображает скучный луг.

Пей солнца искорки святые,Пей росы зорные, пей дождь,Расти колосья золотые,И ветру кланяйся, как рожь.

Осыпь зерно на трупы предковИ безмятежно сам умри,Не оставляй цветов на ветках, –Ты лучик золотой зари.

Ты нужен был Творцу наверно,Хоть и не знаешь – для чего,И как бы ни казалось скверно,Люби и веруй в божество!

НА СЕНЕ