Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - Френсис Уэлч

несколько дней прибыли в Екатеринбург. Дорогой Родионов также худо держал себя с нами. Он не позволял в грубой форме, с придирками затворять Княжнам Их каюты. Алексея Николаевича с Нагорным он запер снаружи на ключ, и Нагорный нарочно разбудил его ночью, требуя выхода» (Российский архив. VIII. Н. А. Соколов. Предварительное следствие. 1919–1922 (протокол допроса Е. Н. Эрсберг 6 июля 1919 г.). М., 1998. С. 143).

Из воспоминаний фрейлины М. Г. Тутельберг, одной из первых поступившей на службу к Ее Величеству и состоявшей при Императрице с 1894 года:

«Когда уезжали мы с детьми, тогда Родионов взял все из дома: все вещи, принадлежащие Губернаторскому дому. Опознавал ли Татищев или Гендрикова или Буксгевден Родионова, я не знаю и не слыхала об этом ничего. Я ничего не знаю, как обходился Родионов с Нагорным. Я не слышала, чтобы Родионов плохо обращался с княжнами и Алексеем Николаевичем. Я слышала, что он „советовал“ княжнам не запирать дверей их кают, мотивируя это требованиями безопасности для них же самих: может ведь случиться пожар. Я знаю, что он запер каюту Алексея Николаевича снаружи на замок, но, по-моему, он это сделал из хороших побуждений: мало ли кто может взойти, а внутренней охраны не было. Мы прибыли в Екатеринбург 9 или 11 мая» (Росс Н. Гибель Царской Семьи (допрос М. Г. Тутельберг 23–27 июля 1919 г.). Ф/М., 1987. С. 413).

Из воспоминаний С. И. Иванова, состоявшего лакеем при Цесаревиче с 1912 года:

«Этот Родионов обращался с ними плохо. Он старался показать свою власть и требовал от княжон, чтобы они не смели запирать и закрывать дверей своих комнат на ночь, объясняя это тем, что он, если пожелает, может во всякое время прийти к ним. Даже в алтарь он поставил солдата, когда совершалось на дому богослужение. Когда мы ехали на пароходе, он запер на замок Алексея Николаевича вместе с Нагорным» (Росс Н. Гибель Царской Семьи (допрос С. И. Иванова 18 июля 1919 г.). Ф/М., 1987. С. 406).

Из воспоминаний полковника Е. С. Кобылинского — командира отряда особого назначения по охране Царской Семьи в Тобольске:

«Приехавшие [из Екатеринбурга] рассказывали следующее. Обращение с Семьей, когда она еще ехала, было возмутительное. Родионов запрещал запирать изнутри каюты на пароходе, а Алексея Николаевича и Нагорного запер снаружи. Нагорный не утерпел и сильно с ним поругался из-за того, что он запер больного ребенка. (Еще здесь, в Тобольске, он усвоил эту манеру и не позволил Ольге Николаевне не только запирать на ночь дверь их спальни, но и затворять ее.)» (Росс Н. Гибель Царской Семьи (допрос Е. С. Кобылинского 6–10 апреля 1919 г.). Ф/М., 1987. С. 307).

Как видно выше, описываемый фрагмент перевозки Царских детей у Кинга выглядит малоправдоподобно. Автор дает волю воображению и представляет все в новом свете. Выхватывая слова из контекста, он таким образом фальсифицирует исторические события. По сноскам в американском издании можно проследить все источники, которыми пользуются авторы.

Как видно из приведенных выше воспоминаний, очевидцы ничего не говорили о том, что пьяные солдаты приставали к Великим Княжнам и якобы надругались над Великой Княжной Ольгой Николаевной, — сведения, приведенные Грэгом Кингом в его книге на с. 251–253. В качестве подтверждения Кинг приводит отрывок из воспоминаний А. А. Волкова, которые были изданы на французском языке.

Впервые эти воспоминания были опубликованы в Париже в 1928 году на русском языке еще при жизни автора, который в то время проживал в Эстонии, в г. Юрьев (ныне Тарту). Через некоторое время они были изданы на французском языке издательством «PAYOT». Волков не знал французского языка, и перевод его воспоминаний с русского на французский был выполнен Е. П. Семеновым. Он же является и автором предисловия к изданию 1928 года на русском языке. Позже появился перевод с французского текста 1928 года на английский язык. Таким образом, существует три текста воспоминаний А. А. Волкова: оригинал на русском языке, а также переводы на французский и английский языки. Русское и французское издания несколько отличаются друг от друга. В русском издании этот эпизод включен в главу «Под большевиками». Во французском издании в интересующем нас фрагменте отсутствует фраза: «Стреляли не только из ружей, но и из пулеметов». Вместо нее включена загадочная фраза: «It was a savage orgy» («Это была дикая оргия» — англ.), которой нет в русском издании. Перевод всей главы выполнен весьма точно. Вызывает недоумение только этот пример вольного перевода. И именно это вольное допущение сыграло ключевую роль в данной фальсификации, которую Грэг Кинг всячески пытается подкрепить документальными свидетельствами очевидцев.

Стрельба из ружей и пулеметов метафорически названа переводчиком «дикой оргией». Из приведенных выше отрывков воспоминаний совершенно ясно, что речь не идет ни о каком пьяном разгуле солдат охраны. Солдаты строго выполняли приказ Родионова и Хохрякова. Охрана узников требовала большой ответственности. Из воспоминаний видно, что Родионов очень беспокоился о порученном ему деле.

Далее Грэг Кинг приводит сведения, полученные им при частной встрече с Георгием Павельевым, приемным сыном Чарльза Гиббса, состоявшейся в 1989 г. Информацию эту проверить нельзя, так как Георгий умер в 1993 г. В июне 2012 г. мне удалось задать этот вопрос Кингу. Он своеобразно ответил мне через второе лицо. Вспоминая свою короткую встречу с приемным сыном Чарльза Гиббса, он сказал, что у него «сложилось впечатление, что при их разговоре Георгий очень сильно переживал те события, которые произошли на пароходе „Русь“, рассказанные ему Гиббсом. А то, что ему рассказал Георгий, Кинг написал в своей книге».

Ключевая фраза «это была дикая оргия» позволяет судить о том, что Георгий Павельев не мог рассказать все это Грэгу Кингу так, как Кинг представил в своей книге. Описанный в книге эпизод не имеет ничего общего с реальными событиями. Маловероятно, что Гиббс не рассказал бы об этом преступлении на допросе у следователя Н. А. Соколова, так же как и остальные очевидцы событий, оставшиеся в живых. Совершенно невероятным представляется свидетельство Георгия о том, что «эти крики Великих Княжон» Гиббс не мог забыть «до конца своих дней», и эти события оказались «более кошмарными, чем известие о мученической гибели Царской Семьи». Если предположить, что такие события действительно имели место, то, безусловно, Гиббс упомянул бы о них в своих дневниках и записях.

Ясно, что Грэг Кинг не читал оригинальный текст воспоминаний А. А. Волкова на русском языке. Иначе он не смог бы так исказить события. Ключевая фраза «дикая оргия» дала повод к развитию фантазии автора, так подробно описавшего эту сцену в книге «Романовы. Судьба царской династии».

Недоумение вызывает и описание последнего снимка Цесаревича и Великой Княжны Ольги Николаевны, сделанного Гиббсом на пароходе «Русь» в начале их путешествия (так подписана эта фотография в книге Джона