Психосоматика. Практика воплощения эмоций - Раджа Селвам

и она не спала по ночам. Пока она ела китайскую еду, которую я принес, я держал малышку на руках и разговаривал с подругой, вспоминая все, что произошло в нашей жизни со времени последней встречи. Я стал замечать, что ребенок устраивается у меня на руках и издает странные звуки, на которые мое тело словно реагирует собственными звуками. Девочка погружалась все глубже в сон, а я все продолжал разговаривать с ее матерью сквозь дымку транса, которая будто окутывала и меня, и ребенка. В какой-то момент я попрощался с подругой, передал ей дочь и поехал обратно домой.

В свою квартиру вернулся около четырех часов дня. Я чувствовал себя измученным; если честно, таким измученным я не был еще никогда. Не сомневался, что именно так чувствовала себя мать, день за днем ухаживающая за младенцем. В семь вечера я собирался пойти в кино и подумал, что лучше сначала немного вздремну и приду в себя, а уже потом пойду, куда планировал. Я прилег и проснулся в семь утра на следующее утро от звука телефонного звонка. Подруга звонила сообщить, что давно так хорошо не отдыхала, добавив, что ее дочка проспала всю ночь. Молодая мать спросила, что я такого сделал, и в конце разговора предложила: «Навещай меня почаще!»

Инстинктивной реакцией тела на ее предложение было решительное «нет», что понятно, учитывая измождение, нахлынувшее на меня накануне вечером, когда я вернулся домой. Мое вечно неуверенное в себе эго, всегда ищущее, что бы приписать себе как заслугу, вообразило, что я стал даже лучшим эмоциональным ко-регулятором (термин, заимствованный из теории привязанности) для ребенка, чем родная мать21.

Психика в целом не выносит такого раздутого эго. Компенсация наступила быстро, уже на следующее утро, как раз перед тем, как я проснулся. Во сне меня посетила бабушка по отцовской линии, матриарх, архетип безусловной матери; я всегда чувствовал, что она испытывала ко мне более сильную и абсолютную любовь, чем кто-либо другой в моем детстве. Мне приснилось, что я или сплю или нахожусь без сознания. Бабушка разбудила меня и передала следующее сообщение: «Раджа, тебе пора провести церемонию для всех богинь-матерей мира. Отправляйся в нашу деревню. Там ты найдешь молодую маму с новорожденным. Я присматривала за ней, когда она была ребенком. Скажи ей, что я послала тебя, и попроси у нее ребенка для церемонии. Она отдаст тебе ребенка. Возьми его и поднимись с ним на небо, туда, где обитают все богини-матери. Не забывай про Марию и ее маленького сына. Положи младенца к их ногам и молись им со всем смирением».

Я проснулся от этого сна совершенно смиренным; по спине бежали мурашки. Для меня это послание было громким и ясным. Какую бы материнскую заботу я ни проявил к младенцу моей подруги, в конечном счете она исходила от архетипических богинь-матерей мира. Молодая мать в деревне олицетворяла материнские способности, которые воспитала во мне бабушка, направляя всех богинь-матерей мира в их взаимодействиях со мной. Символ ребенка из деревни, которого я во сне положил к ногам богинь, я истолковал как дальнейшее развитие моих материнских способностей, которые я приобрел, регулируя ребенка моей подруги, – не больше, не меньше, подарок богинь матерям и младенцам. Когда я рассказываю студентам эту историю о божественном, или архетипическом, источнике нашей способности резонировать в коллективной психике всех человеческих существ с целью успокоить тех, кто не уверен в своей способности к резонансу и регуляции, я часто вижу на их лицах благоговение. То же самое благоговение я испытал после смирения, которое принес мне сон.

Заключение

Будущее

Написание этой книги только усилило мой интерес к эмоциям как к предмету изучения. Работа над книгой связала меня с мировым сообществом, занимающимся изучением сложных эмоций. Этот труд вдохновил меня и наполнил глубоким смирением. За время своего существования человеческий род накопил массу знаний об эмоциях, однако, похоже, мы еще многого не знаем. Продолжительность человеческой жизни и вклад отдельного человека еще более ограничены. Поэтому для дальнейшего исследования можно сосредоточиться лишь на узком спектре тем, представляющих исключительно личный интерес.

Эту главу я посвящу двум темам, как для себя, так и для всех тех, кто испытывает подобный интерес.

• Как объяснить, используя больший объем теории и доказательств, чем представлено в этой книге, что человек может «испытывать» эмоцию, такую как печаль, на протяжении всей жизни своей физиологией мозга и тела? Если этот вопрос вас озадачил, обратите внимание, что доказательства, которые мы до сих пор видели, – показывающие, что вся физиология мозга и тела бывает вовлечена в создание эмоционального переживания, например любви, – не обязательно подразумевают, что можно осознанно переживать это во всей физиологии мозга и тела.

• Опираясь на достижения в квантовой физике и понимание этой дисциплиной более глубоких структур и процессов внутри нас, что мы получим, изучив, как квантовые или субатомные уровни физиологии влияют на эмоциональные переживания? И как это поспособствует нашему пониманию эмоций для работы с физиологией на квантовом уровне с целью улучшить эмоциональные, когнитивные и поведенческие результаты?

Поколение против переживания эмоций

Интерес к эмоциям зародился с наблюдения, что у моих клиентов и у меня большие трудности с доступом к эмоциям и с тем, чтобы удерживать их в течение времени, достаточного для их обработки. Из интерсубъективного психоанализа, юнгианской психологии, алхимии и Адвайта-веданты я уже узнал, что аффективная толерантность – умение выносить противоположности в эмоциональном опыте – важна как для психологического, так и для духовного роста, поэтому развитие способности к большей аффективной толерантности стало фокусом моей личной и профессиональной работы с самого начала карьеры в области психологии. Простое пребывание с эмоциональным переживанием, где бы оно ни проявлялось в физиологии мозга и тела, не всегда помогало и часто усугубляло симптомы. Поэтому я начал искать лучшие методы повышения аффективной толерантности у своих клиентов и у себя, особенно в теле, поскольку именно там часто проявляются трудности с переносимостью эмоциональных переживаний.

У меня вошло в привычку спрашивать клиентов, где именно в теле они ощущают эмоциональные переживания, о которых говорят, отчасти потому, что я с самого начала карьеры ориентирован на тело, а отчасти потому, что мне нужно было вернуться в тело. Когда я только начинал читать об эмоциях и теле, меня особенно поразило то, что порождение эмоции и ее проживание могут включать в себя всю физиологию мозга и тела и что у базовых эмоций в мозге и теле разные паттерны. Поэтому мне