Записки под партами - Ники Сью

— Убирайся! Уходи! ПОШЕЛ К ЧЕРТУ!!! ИДИТЕ ТЫ И ТВОИ ОТБИТЫЕ НА ГОЛОВУ ДРУЗЬЯ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

А дальше происходит какая-то замедленная съемка. Забегают две медсестры, потому что крики достигают высокого градуса и явно уже пронеслись по этажу. Выталкивают силой меня из палаты, что-то говорят, но все фоном проходит. Я слишком шокирован от происходящего. На ватных ногах усаживаюсь на стул, возле кабинета, и слышу… слышу, как она там продолжает кричать, слышу ее всхлипы, слышу этот убивающий рев.

Опускаю голову к ногам, хватаюсь руками за волосы, не могу, не могу… не могу слышать все это. Неужели человек, от которого трепещет мое сердце так… так меня ненавидит.

Вытаскиваю телефон из кармана, пальцы дрожат, не соображаю особо. Вскакиваю со стула и практически перехожу на бег. Спускаюсь по лестнице, не замечаю никого вокруг. Врезаюсь в какую-то пожилую женщину, едва не сбиваю с ног медсестер. На глазах пелена, ничего не вижу, только Тасино лицо полное призрения. А в ушах ее голос, ее разрывающая фраза, и меня вдруг тошнить начинает. То ли от себя, то ли безысходности.

Выскакиваю на улицу и практически падаю в грязь на колени. Все внутренности выворачивает, будто их там на мясорубку закинули. Давно меня так не ломало, давно ничего похоже не испытывал. Сажусь на бордюр, и к черту, что на улице минус, а я в одном свитере. Набираю номер Макса. Жду гудков, а сам телефон сжимаю, разбить его охота.

— Привет, бро! — Звонкий голос раздается на другом конце. — Ты уже вернулся?

— Мне нужно… — сглатываю и делаю глоток воздуха. — Мне нужно чтобы ты выяснил, кто вчера был на даче у Титова. Это срочно!

— А что случилось-то? Что у тебя с голосом, Дань?

— Твою мать! — Срываюсь, хотя друг не виноват не в чем. — Давай без вопросов. Просто выясни и все.

— Господи, — слышу в тоне Макса тревожность. — Я понял, понял. Успокойся. Дай мне время, выясню. У тебя все нормально? Ты где?

— В больнице, — хрипло отзываюсь, смотря на свои грязные руки. Дьявол, как будто все тело в грязи замарал, как будто сделал какое-то говно и теперь блевать от этого охота. Дерьмовое чувство. — Позвони, как будет инфа. Мне очень надо, Макс. Слышишь? — Последнее слово цежу сквозь зубы.

— Понял! — Сообщает без всяких расспросов друг и отключается.

Глава 71

Даниил

Как доехал до дома не помню, все слишком расплывчато. Разве что на светофоре резко по тормозам дал, когда иномарка вывернула из поворота. Но и этот фактор особо не волновал. Поднялся в квартиру, снял обувь и прошел в зал. Уселся на пол и уставился в поток. Что я там хотел разглядеть, что увидеть. Ответов на вопросы в этой белой точке все равно не было, как и моего покоя.

Иногда в команде разлетался звук от вибрации мобильного телефона и тогда я моментально оживал, все надеялся, Макс звонит, а может Тася. Хотя второй вариант был слишком нереальным, уж кто, а она мне точно не позвонит. На экране раз за разом высвечивалось «Мама», но сегодня не ее день, что бы там ни было. Мы с ней давно стали чужими, да и вряд ли она хочет о моих делах спросить. Этой женщине нужны только ее хахали. Поэтому я тупо не поднимаю трубку.

Даже глаза закрыть не могу. Трясти начинает, лицо Таси вижу. Черт. Как баба себя веду, еще слезу не хватало пустить. Нужно рационально мыслить, понять причину ее такого поведения, а не сидеть в темноте в пустой квартире. Наверное, если бы не вечер воскресенья поехал бы в зал и как следует отпинал грушу. Но сегодня единственный день в недели, когда Петрович закрывает качалку, у него выходной.

Выпить может. Алкоголь спасал во все века, но не сказать, что толкового: так, временный антидепрессант, не более. С другой стороны, в меня и вода не лезет сейчас. Нервы на пределе. Надо бы пар выпустить, да нет вариантов.

К одиннадцати вечера на экране мобильного около двадцати пропущенных. Мать сдурела явно, она не привыкла к такому поведению с моей стороны. Я ж типа порядочный ребенок, всегда отвечаю и веду диалог. Даже странно как-то, что она столько раз набирала мой номер. А потом раздается щелчок. Входная дверь открылась. Послышались звуки каблуков, и резкий свет дал по глазам, отчего захотелось накинуть на голову одеяло.

— Я не поняла, — голос мамы невозможно ни с кем спутать, видимо это на подсознательном уровне уже. — Почему до тебя невозможно дозвониться? Ты пьяный что ли? — Подходит чуть ближе, а я морщусь от каждого ее шага, потому что звук от ее каблуков ужасно отдает по перепонкам.

— Бери, что надо и уходи. У меня нет желания вести задушевные беседы с тобой, — сухо произношу, закрывая глаза. Гребанный свет, как ножом по глазницам.

— Матвеев, — прикрикивает, видимо раздражаю я ее сегодня на особенном уровне.

— Прям мой день, — ерничаю, тихо усмехаясь. — Все по фамилии кличут.

— Мне твое свидетельство нужно, — переходит сразу к делу бизнес леди.

— Зачем? В детдом сдавать пойдешь? — Злость закипает в венах, но не в матери дело, я просто напряжен и она стала последней каплей. Нужно взять себя в руки.

— Где твоя ненаглядная? Пусть к психиатру сводит, совсем уже неадекватным стал, — фыркает мама, и по звуку слышу, пошла в сторону комнаты. Дурацкие каблуки, кто их вообще придумал. Цок-цок по вискам, как молоточки, медленно убивает.

— Нет ее больше у меня, — вдруг произношу вслух те самые страшные слова, которые вертелись на языке всю дорогу домой. А я ведь так старательно откидывал их в сторону, но видимо не смог избавиться до конца.

— Что? — Спрашивает мама, но тон голоса какой-то незнакомый. Куда-то подевалась ее надменность, будто другой человек вопрошает.

— Говорю, она твои ряды пополнила, — смешно вдруг становится. Вслух смеюсь, но понимаю, это нервозность берет вверх.

— Вранье, — холодно откидывает Наталья Андреевна. Открываю глаза, так просто интереса ради, и смотрю на нее, на женщину, которая меня родила. Мама сидит на краюшке дивана,