Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

— Нет! — одновременно воскликнули Том и Гарри.

«Всё равно он ничего сделать не сможет. Нужно настроить Гарри против него, чтобы потом, если правда вскроется, Гарри ему не поверил».

— Уходите все, — устало приказал Гарри и лёг на подушку, вырвавшись из объятий Тома. — Я никого не хочу видеть. Дядя Северус ничем мне не поможет, и вы, мадам, тоже. И ты, Том. Уходите, — он отвернул голову и затих.

— Мистер Поттер, — начала мадам Помфри строгим голосом, но Том прервал её, отозвав в сторону, за ширму, отделяющую кровати Тома и Гарри от остальных.

— Ему нельзя пить успокоительные зелья, ему сейчас вообще ничего принимать не рекомендуется, — напомнил ей Том шёпотом. — Профессор не сделает лучше, вы это знаете. Ни к чему ему знать об этой истерике. А завтра утром вы ему расскажете, что у Гарри отнялись ноги. Пускай он немного успокоится, я поговорю с ним.

— Мистер Риддл, вы точно знаете намного больше меня, — глаза пожилой женщины внезапно сверкнули сталью. — Я была склонна верить профессионализму Северуса, но теперь, когда я вижу, в каком состоянии мистер Поттер, я… Я буду вынуждена обратиться в Мунго и поднять вопрос о его компетенции.

— Ваше право, — невозмутимо кивнул Том. — Только сначала поговорите с профессором Дамблдором. В его компетенции вы не сомневаетесь? — он мягко улыбнулся, всем своим видом показывая ей: ну же, ничего опасного не происходит, всё под контролем директора. — Может быть, мы все ошибались в профессоре Снейпе? Может, он ошибся в лечении или… хм, кто знает.

Не хватало только вываливать все грязное бельё на суд общественности. Снейпа должен прижать сам Дамблдор, остальных втягивать не следует. Помфри — отличный инструмент для устранения Снейпа.

— Я поговорю, — решительно кивнула мадам Помфри. — Я выясню, что происходит, так или иначе, Гарри находится в моих владениях. А теперь попытайтесь успокоить мальчика, а я отправлюсь спать. Я слишком стара для ночных расследований, Мерлин.

Ведьма скрылась за неприметной дверью в углу, и факелы на стенах медленно погасли, оставив Тома наедине с лунным светом.

Снейп обречён, но Гарри…

«Чёрт возьми, время утекает сквозь пальцы!»

Том начал расхаживать по пустому крылу вдоль коек туда-сюда, кусая губы.

Тень внушала Гарри мысли о суициде, в этом не было никаких сомнений. Это она как-то рассказала ему о проклятии, она могла появляться во снах, значит, именно там она его и атаковала. Скорее всего, однажды он просто проснулся с этим знанием, и всё. Он уже пытался покончить с собой, было только вопросом времени, когда он попытается сделать это снова.

«Что мне делать?!» — вертелось в голове на повторе.

Он не знал, как изгнать мордредово отродье из Гарри, он не знал, что ей вообще нужно, в библиотеке не было ничего, никакой зацепки! Снейпов спец по тёмным тварям не знал, что делать, оставалась надежда только на Дамблдора, но и на него Том теперь не очень рассчитывал.

Для них существовали запреты.

Они не были готовы поставить на карту всё.

— Том? — позвал вдруг Гарри из-за ширмы. — Хватит метаться, иди сюда.

Он всё так же лежал, отвернувшись. Том бесцеремонно подвинул его и лёг рядом, обняв.

— Гарри? Не прогоняй меня, — попросил его Том, слепо ткнувшись носом в его затылок.

Гарри тяжело вздохнул и промолчал. Он не двигался, словно ему отказали не только ноги, а всё тело.

— Гарри, — вновь позвал его Том. — Я люблю тебя.

Тот медленно повернул голову и уставился на Тома совершенно круглыми глазами.

— Любишь? — переспросил он с робкой надеждой.

— Люблю, — повторил Том и поцеловал в самый краешек сухих губ. — Так люблю, что не позволю тебе умереть. Я всё для этого сделаю, понимаешь? Только не оставляй меня, умоляю, не оставляй одного, — он целовал всё, до чего мог дотянуться, и не мог насытиться этими ощущениями. От Гарри пахло потом и зельями, кожа на вкус была соленой и терпкой, и это приводило в восторг. Живой, тёплый, дышащий и до боли реальный — Гарри был нужен ему, как воздух. — Ты говорил, что хочешь, чтобы я был счастлив. Без тебя я не буду.

«Пора бы задуматься об этом. Что ты будешь делать, если его не станет», — подсказал внутренний голос.

Том не допускал никаких сомнений в том, что это не произойдёт. Что он всё уладит, как и всегда. Однако, прямо сейчас он лежал на кровати с Гарри, у которого отказали ноги, которому становилось всё хуже, и ничего не мог поделать.

«Если это произойдёт, если я потеряю его, то я вырежу своё сердце, как тот чародей в сказке. Я буду использовать тёмную магию до тех пор, пока не потеряю все чувства, пока не останется только жажда жить».

Эта маленькая лазейка дарила облегчение измученной душе. Он всегда стремился рассмотреть все варианты, старался строить планы, неизвестность его убивала. И стало немного легче, когда он нашёл такой простой выход: избавиться от всех чувств в самом крайнем случае.

«Нельзя даже думать о таком! Всё будет хорошо, вы справитесь!» — возразил второй голос, которого давно не было слышно.

«Нельзя сдаваться. А предусмотреть все варианты — необходимо».

— Я тоже тебя люблю, Том, — прошептал Гарри, слабо поцеловав его в ответ. — Ты должен знать, что ты изменил мою жизнь, подарил мне счастье, изменил меня самого. Но я всё равно умру, как бы сильно мы оба ни хотели обратного. Нужно смотреть правде в глаза — надежды нет. Я не чувствую ног, у меня отказывает печень, я испытываю приступы удушья и страха, и при всём при этом мне нельзя пить обычные зелья. Я не могу есть — меня сразу выворачивает. Не делай вид, что не знал. Думаешь, долго я протяну? Я чувствовал, давно уже чувствовал, что времени осталось очень мало. Это было предчувствие неотвратимого. Я старался урвать как можно больше от жизни, не считаясь с чувствами других, и я облажался. Из-за меня и моего эгоизма тебе больно, как и Блейзу. Я не должен был подпускать вас к себе, Мерлин, не должен был!

— Как будто это зависело от тебя! — оборвал его драматический монолог Том. — Что бы ты ни делал, я бы всё равно влюбился в тебя, как глупый мальчишка. Просто на выяснения отношений ушло бы чуть больше времени. Прекрати эти самобичевания и возьми себя в руки! Куда делся тот мальчик, который преследовал Пивза по всему замку? Который упорно добивался своего, будь то моё внимание или секс? Который доводил учителей и глав кружков своими проделками и вопросами? Помнишь, как ты пробрался в кухню к эльфам, притворившись Дамблдором, потому что тебе очень хотелось подсыпать в кубок Драко зелье икоты?

— Помню, — улыбнулся Гарри сквозь слёзы. — Было так забавно слушать потом слухи, ходящие по школе. Кто-то рассказал хаффлпаффцам о ночном визите директора с зельем, те спросили у эльфов. Ты знаешь, что все барсуки теперь думают, что Дамблдор плетёт интриги против слизеринцев? Они называют это «тайный икотный заговор Дамблдора».

Сердце сжалось в агонии.

— Знаю. Это ведь я рассказал старосте хаффлпаффа, — ломким дрожащим голосом ответил Том, проглотив ком в горле. — Я знал, что ты будешь в восторге от икотного заговора.

Он часто заморгал, зрение стало расплываться.

— Спасибо, — счастливо выдохнул Гарри, шмыгая носом. — Кажется, что это было так давно, хотя на самом деле прошла всего пара месяцев. Того Гарри больше нет. Тот Гарри был эгоистом, который не думал ни о матери, ни о тех, кого может ранить и задеть. Он хотел только веселья, полноты ощущений, внимания. Теперь я понимаю, что вёл себя, как тот семилетний мальчик, который не успел пожить.

— Всё было так, как и должно было быть. Рядом с тобой и я вспомнил, что не являюсь каменной статуей, что тоже хочу жить полной жизнью.

Гарри всхлипнул, и Том прижался губами к его мокрым солёным губам.

— Мы справимся, — он сжал щёки Гарри в ладонях и заставил смотреть на себя. — Мы справимся со всем этим: с проклятием, с зельями, Снейпом — со всем! Я обещаю.

Гарри грустно улыбнулся кончиками губ и прикрыл веки, словно сильно утомился от их разговора.