Огненный дождь - Денис Субботин

-Согласен! – кивнул молчавший до того сотник Брех. – Вокруг нас – открытое место, а лес – близко. И сил, чтобы его вырубить, как хошь, у меня – не было!

-Не было, не было! – с лёгким недовольством подтвердил Ярослав. – Совсем не было! Только ты не думал, что оставляя укрывище в двухстах шагах от ворот, запираешь себя вот так, намертво!

-Они мне только одни ворота заперли! – резко возразил Брех. – Вторые, в поле ведущие, от леса почти тысяча шагов отделяет! Вот только там – целина и довольно глубокий снег. Нет, кони пройдут, конечно…

-Не коней бы, сани б им! – вздохнул вдруг Трегуб. Да чтобы розвальни! В сани запряжённые, и кони не так устают! И от погони бы ушли. По дороги, без неё – неважно…

-Есть сани! – внезапно встрепенулся Брех. – Розвальни! Самодельные, но – крепкие. Специально смастерили тут, чтобы за дровами да едой ездись. Лёгкие, как…

Он запнулся от избытка чувств и Трегуб тут же, одними губами, досказал за него. Получилось не очень прилично, но вполне смешно.

Брех, насмешки не чуя, легко вскочил на ноги и выглянул в сени:

-Розвальни запрягайте! Добруша, иди, выбирай коней!

-Добро, сотник! – впервые явил народу свой голос, густой и сильный, Добруша. – Прикажешь немедленно?

-Да, да! – быстро ответил Брех.

Будущий спутник Бреха ушёл…

-Что передать князю, Яр? – спросил Ждан, только за Добрушей закрылась дверь.

-Что мы – в осаде! – подумав, ответил тот. – Или будем в ней к моменту, когда войско явится под стены. Что вокруг – море разливанное акритов и я не удивлюсь, если окажется, что базиликанцы затевают что-то посерьёзнее простой драчки. Да и не станут шесть сотен акритов мёрзнуть по лесам просто так! Ну, и скажи ещё, что мы ждём подмоги.

-Понял, сотник! – заверил Ждан, видя Ярославову трудноту. – Всё передам, как положено!

…Сейчас, часом спустя, он вовсе не был так уверен в успехе. Одинокий, пусть и могучий жеребец, запряжённый в розвальни, казался слишком хилым и неспособным протащить сани через глубокий снег. Добруша, сидевший с огромным, почти в его рост луком на задке и лениво перебирающий стрелы – мало похожим на доброго стрелка. О том же говорила и его огромная секира… Добрушу, похоже, мало интересовали подобные мысли спутника. Не произнеся со времён разговора с Брехом ни единого слова, он кажется находил развлечение именно в перебирании стрел. Их он взял три полных тула и уже расположил их так, чтобы в бою – а тот будет обязательно – хватать не глядя и не путая. Бронебой, так бронебой; срезень, так срезень…

-Ну, храни вас Сварог! – тихо сказал Ярослав, обняв воинов по очереди. – Ждан, скажи ещё князю, до его подхода мы за ворота носа не высунем. Значит – будем живы. Приступ выдержим, тут можно не сомневаться!

-Скажу, сотник! – заверил Ждан, поглубже нахлобучивая шлем на голову. Поверх кольчуги у него был накинут тулуп, коня накрыли кожаной попоной… Стрелы – страшное оружие! Против них любая защита хороша и мала. И кольчуга не выдержит, если стрела – особенно бронебой – летит в упор. И посконная рубаха сбережёт, когда стрела на излёте или попадает по касательной…

-Открывай! – рявкнул Брех, стоявший наверху и дружинники разом налегли на створки, чтобы те распахнулись быстро и без скрипа. Что-то всё-таки заскрипело, но сани, ведомые вороным, горячим и очень выносливым конём, уже вынеслись за ворота. Дальше – на волю Сварога. Будет благосклонен – сани проскочат по утренней сумеркице без сопротивления, пройдут самое опасное и узкое место. А дальше – накатанная колея дороги. Сани, ведомые отстоявшимся жеребцом промчат двадцать вёрст часа за три. Да ещё столько же можно без сомнения положить на сборы дружины. К середине дня, крайний срок – к вечеру, можно уверенно ожидать подмогу. Вряд ли базиликанцы осмелятся напасть теперь… А и жалко! Брех совсем неплохо подготовил острог, руки чесались проверить – насколько!

Хруст приминаемого свежайшего – только ночью выпал – снега, был слышен ещё некоторое, не слишком длительное время. После этого наступила почти полная тишина и не о чём так сильно не молили сейчас все до единого воины, как о том, чтобы эта тишина длилась подольше. Ибо до тех пор, пока тихо, те двое в санях – живы. Как взорвётся тишина звуками боя – останется только молиться и гадать. Наружу на рассвете высунется только идиот. А ждать да гадать – самое трудное и подлое занятие…

Потом впереди закричали люди…

14. Ждан и Добруша.

Вороной жеребец взял лихо, даже чересчур лихо. Пару раз розвальни мотануло так, что даже молчун Добруша помянул нечистика. Потом Ждан справился с вожжами, понял коня и… и сани понесло на полной скорости. Вороной был и впрямь хорош – мчался, прижав уши к голове, задрав хвост и глубоко вспарывая снежный наст могучим торсом. Сани сзади он, похоже, и не замечал.

-Тихо? – спросил Ждан, когда поле было пройдено и впереди тёмной стеной вырос лес.

-Вперёд смотри! – грубо огрызнулся Добруша. – Сзади – только наши, враг – впереди!

-Я и смотрю! – не преминул ответить Ждан. – Ты не проспи!

Они могли бы ещё долго так препираться – по крайней мере, ещё и развлечение – но тут жеребец махом перепрыгнул одному ему видную яму и сани, которые летать не умеют, тряхнуло настолько сильно, что оба разом прикусили языки. А мигом позже впереди выросли из-под снега сразу около десятка тёмных фигур. Трое или четверо ринулись наперерез бешено мчащимся саням…

-Добруша! – Ждан скорее взвизгнул, нежели крикнул, но воину-лису и этот крик был не нужен. С поразительной для таких размеров быстротой он развернулся в розвальнях и стрелы засвистели прямо около уха Ждана. Опасно близко. Споткнулся один акрит, потом – ещё один. Потом стрелы свистнули в ответ и одна или две больно ткнулись в тело Ждана, пробив и тулуп, и кольчугу. Силу убойную, впрочем, потеряли и только оцарапали кожу, даже не ранив. Досадливо смахнув их левой рукой, Ждан дико засвистел и ласково прошёлся плёточкой по шкуре коня. Тот наддал, походя смахнув грудью ещё одного базиликанца, и почти протащил сани к дороге.

Сразу двое с двух сторон набежали на сани – чётко рассчитали, успев именно к розвальням. Один слева, другой справа они прыгнули и на лежак попали точно. Ждан, вынужден был бросить вожжи и положиться на разум жеребца. Тот пока не подводил, умница…

А базиликанец оказался силён. Ждана, по натуре брезгливого, чуть не вывернуло от застарелого запаха пота и давленых вшей, пахнувшим прямо в лицо, но – сдержался. Не время. Зато уж в зубы акриту дал от всей души, вышибив сознание одним ударом. Впрочем, пришлось ещё некоторое время повозиться, сбрасывая мёртвой хваткой вцепившегося в него акрита. Бесценные мгновения! Поднявшись на ноги, дрожащие как после доброй попойки, Ждан с ужасом увидел в полуста шагах от себя – сплошную стену леса. Он лихорадочно отыскал поводья и принялся их натягивать, осаживая набравшего полный скок жеребца.