Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

золотистые волосы от быстрого шага чуть сплелись в кончиках, ноздри в прямом тонком носе раздувались от глубокого дыхания, тонкие губы поджаты, острый подбородок подрагивает, а взгляд голубых глаз источает настолько запредельный уровень ненависти, что я аж невольно прокашлялся.

— Ты мой подчинённый, Ликус, помни это, — только и успел бросить мне Хубар, прежде чем фуаларал двинул в мою сторону.

— Отрадно видеть, что Всеобщая Церковь способна принять в своё лоно подобное ксату существо, — полностью надменным голосом сказал лесной эльф, протянув последнее слово.

— Всеобщая Церковь, почтенный Лаотлетий, принимает всех достойных. Ни вам об этом не знать, — Хубар встал рядом со мной. Фуаларал покосился на белобрысого с идеальным пробором в волосах, покосился на его золотой подол белого одеяния и будто бы поскрежетал зубами от негодования.

— Ни мне об этом забывать, почтенный Хубар. Но не пристало омрачать великую цель подобным явлением. Что бы ни было, но цвета церкви на ксате позорят нас, — Лаотлетий перевёл взгляд на меня. — Я наслышан о ваших… примечательных чертах характера, сулин Лик’Тулкис.

— Импонирует, что слава моя прогремела в городе раньше, чем нога моя ступила в его черту. Надеюсь, вы не спросите у меня автограф, инквизитор высшего круга Лаотлетий?

— Почтенный Лаотлетий, ксат, — с приказным тоном произнёс длинноухий.

— Я жизнь потрачу на поиск в этом городе разумных, почтения достойных.

— Вы сэкономите время, пропустив себя, — усмехнулся длинноухий, прищурившись от негодования. — Ваша раса почтения…

— Я вас перебью, почтенный Лаотлетий, но у вас какое-то дело к совету? — с услужливой интонацией спросил Хубар, кротким жестом показав на двойные широкие двери.

— Нет, почтенный Хубар. Я пришёл высказать своё внимание сулину, о котором лично слышал не раз, — длинноухий смерил меня с головы до ног презрительным взглядом. — Вам говорили, что красный цвет вам к лицу?

Я нарочно сначала осмотрел свой посох, а потом чуть приподнял дрожащую от тремора правую руку и полюбовался сморщенной морщинистой кожей тыльной стороны ладони.

— Я прекрасен. И каждый цвет лишь подчёркивает это.

— Как и подобранная вами тварь. Ответьте, как сулин инквизитору верховного круга — по какой причине это четырёхрукое существо было куплено вами и оставлено в живых?

— Этот вопрос сулину Лик’Тулкису задаст его начальствующее лицо, — Хубар сделал полшага вперёд. — И ответ услышит только оно.

— Нахождение незарегистрированного троптоса в городе в моей юрисдикции, почтенный Хубар, — с сарказмом протянул Лаотлетий, наслаждаясь своим превосходством. Белобрысый резко повернулся ко мне, смотря настороженно и несколько ошеломлённо.

— Ты не зарегистрировал своего троптоса?

— А разве я в городе не проездом?

— Не совсем, — протянул Хубар. — Тебе придётся возвращаться и задерживаться. Для этого тебе комнаты предоставили. Помощник малира должен был сообщить об этом.

— С последним возникла оказия, — самой честной интонацией протянул я.

— Вы могли догадаться, сулин Лик’Тулкис, — продолжал упиваться ситуаций Лаотлетий.

— Я очень нервный, вот, — я вытянул дрожащую от тремора руку. — В новых местах могу потеряться даже на пустой площади. Я неправильно истолковал происходящее. Поверьте, инквизитор высшего круга Лаотлетий, — я протянул титул длинноухого, наслаждаясь едва уловимыми нотками сарказма в своём голосе, — если в городской церкви не закроют двери перед ксатом, то я завтра же исправлю эту оплошность.

— Но почему не сегодня? — с угрозой в голосе спросил Лаотлетий, хищно прищурившись. На что я театрально развёл руками, показывая на украшенные лепниной стены. В этот момент «Чувство магии» показало, как в зале за двойными дверями зашевелился мерцающий овал шедшего с нами церковника.

— Могу и сегодня, если инквизитору высшего круга Лаотлетию известно, как скоро я покину эти великолепные стены Собора Магласии.

— Мне это не известно, но я…

Договорить лесной эльф не успел. Двойные двери распахнулись, вышедший церковник едва не с торжественной интонацией объявил, что совет двенадцати требует видеть нас с Хубаром. Хубар вежливо попрощался с длинноухим и отправился к дверям. Я учтиво улыбнулся Лаотлетию и только хотел отправиться вслед за Хубаром, но длинноухий выпалил, что завтра с десятым колоколом ждёт меня в одной из церквей города. Он быстро сказал, где её искать, и быстро покинул зал ожидания.

Мы с Хубаром вошли в тамбурную, ограниченную двумя парами двойных дверей. Пока церковник-помощник суетился, закрывая внешние двери и подходя к внутренним, Хубар чуть наклонил голову в мою сторону.

— Завтра же исправь свою оплошность. От её последствий я тебя защищать не собираюсь, — гневно прошептал Хубар. — После собрания сообщи совету о находке из логова циклопов. И, будь так добр, Ликус, вспомнить о таком слове, как благоразумие. И помнить его хотя бы при совете двенадцати.

Я отвечать Хубару ничего не собирался, лишь растянул губы в приветливой улыбке и легонько кивнул. Белобрысый раздосадовано покачал головой и с ожиданием проблем уставился на внутренние двери, прошептав короткую молитву одному из Тонов.

Зал совета малиров напоминал полукруг из двух ярусов. На площадке в центре пусто и просторно, а рядом со стенами высокий помост выше роста человека. Сидя за массивными столами на узорчатых деревянных тронах и украшенных золотыми полосами, с помоста на нас с Хубаром неотрывно наблюдали шесть нутонов, мужчин и женщин. Голову самого старого малира давно покрыла седина, а лицо самого молодого едва тронули первые морщины. Все в белых церковных робах, но с золотым подолом и поясом, и чёрной накидкой на плечах.

Хубар гордо прошагал в центр площадки, поклонился каждому из малиров и с гордостью сообщил, что младший рутифактор и инквизитор первого круга Хубар и сулин Лик’Тулкис по первой возможности исполнили волю совета. Я никому кланяться не собирался, лишь коротко кивнул малирам. Удивительно, но шестеро нутонов даже бровью не повели на это и, будто бы, даже не обратили внимания на покрывавшие мою кожу морщины. Но ещё больше я удивился, что разговор сразу же пошёл о предстоящей работе.

Церковь проводит какое-то комплексное и всеобъемлющее исследование неприродных скверных мест. Главное в исследовании — их изменение и преображение. Эти слова для меня звучали пусто, но совет на объяснения скупился, коротко сославшись на Хубара.

Совет планировал использовать для исследования какой-то «соответствующий материал», но когда планы довели до всех рутифакторов, то стоявший рядом со мной белобрысый предложил небольшую корректировку. Для чистоты эксперимента. Эта самая корректировка была быстро одобрена, а сейчас стояла перед шестью малирами и сдерживала