Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Он поднял Адриенну с колен, передал ей письмо и сказал, что оно может служить ей пропуском.

– Счастливого пути! – с улыбкой сказал на прощание министр Рулье.

Когда лакей выпустил ее в приемную, Адриенна вся дрожала от радости, ноги у нее подгибались. Здесь она немного передохнула.

Важный документ, спасающий Марселя от смерти, был у нее в руках. Теперь надо было, не теряя ни минуты, вернуться в Тулон.

Слуга, наблюдавший за ней, улыбался.

– Вы видите перед собой счастливицу, – сказала ему Адриенна. – Благодарение Небу! Теперь все может благополучно окончиться.

Она торопливо прошла длинный коридор и вскоре оказалась на улице. Во дворе было холодно, однако Адриенна этого не чувствовала. Прижимая драгоценный указ к груди, она шла и шла по направлению к городу, а потом – по улицам Парижа.

Очутившись на берегу Сены, она села в маленькую лодочку и переплыла на остров. Выскочив на берег, Адриенна подняла над головой письмо, а потом бросилась обнимать и целовать встречавшую ее тетушку.

– Марсель помилован! – ликовала она. – Прощайте! Я должна торопиться на почтовый двор. Дилижанс уходит через несколько часов.

– Но прежде поешь и выпей чего‑нибудь, дитя мое. Возьми денег на дорогу.

– Денег мне не надо. Это подписанное самим королем письмо дает мне право бесплатного проезда. И есть я не хочу – мне просто не до еды. Молитесь, тетя, чтобы мне повезло.

Старушка все‑таки успела сунуть в карман Адриенны несколько монет, проводила ее на берег и поцеловала на прощанье. Адриенна поспешила на почтовый двор, который находился в самом центре города.

Когда Адриенна показала кондуктору конверт, ей сейчас же дали бесплатный билет до Тулона, и вскоре почтовый дилижанс отбыл из Парижа.

XXI. ДЕЗЕРТИР

Лейтенант д'Азимон и мушкетер Виктор Делаборд несколькими днями раньше Адриенны прибыли в Париж.

Во время этого долгого путешествия они имели время познакомиться короче. Виктор рассказал офицеру историю Марселя, которая определенно оправдывала поступок мушкетера. К концу пути они так подружились, что по приезде в Париж им было нелегко расстаться.

– Несмотря ни на что, вы должны исполнить свой долг, д'Азимон, – сказал мушкетер, когда они выходили из гостиницы, в которой провели ночь. – Сдадите меня капитану и возвращайтесь в Тулон. Если же вы хотите сделать мне одолжение, то последите за тем, чтобы Марселю Сорбону не слишком приходилось страдать от произвола надзирателей.

– Это я обязательно сделаю, милый Делаборд. Но я опасаюсь, что приеду слишком поздно, – ответил офицер. – Я вам уже говорил, что, по–моему, Марселя приговорят к смерти. Строгие правила устава требуют этого.

Виктор помрачнел – эта мысль мучила его.

К тому же по приезде в Париж они узнали, что недавно капитан мушкетеров был сменен. Прежний добродушный капитан перевелся в другую часть, а на его место заступил надменный граф Лимож, из придворных, которого Виктор тоже знал.

Обоим офицерам пришлось довольно долго ждать, пока граф Лимож соизволил их принять. Лейтенант д'Азимон в устной форме изложил суть дела, и хотя он всеми силами старался смягчить свой доклад, граф нахмурился.

– Этот случай весьма нехорош, господин мушкетер. Можете вы что‑нибудь сказать в свое оправдание?

– Только одно, граф, что этот мой поступок был вызван дружбой и что господин капитан на словах дал мне отпуск на неопределенное время.

– Я дал вам отпуск? – удивился граф.

– Ваш предшественник, – уточнил Виктор.

– Мало того, что вам грозит опасность быть признанным дезертиром, так вас еще ожидает тяжелое наказание за участие в побеге преступника. Я вынужден передать ваше дело главнокомандующему в Версаль… А вы, господин лейтенант, исполнили свой долг, передав мне мушкетера, и теперь можете вернуться в Тулон.

С этими словами капитан мушкетеров выдал лейтенанту свидетельство о своевременной сдаче арестанта, и д'Азимон ушел.

Граф Лимож не сказал Виктору ни одного доброго слова. Между тем в его власти было лично решить дело, не донося главнокомандующему. Но этот человек не интересовался мушкетерами, не любил их, а Виктор, видя такое отношение, не стал унижаться до просьб. Он спокойно и гордо ждал решения своей судьбы.

Капитан Лимож велел позвать одного из мушкетеров. Явился новичок, незнакомый Виктору.

– Вы должны отвести арестованного мушкетера Делаборда во дворец и с бумагой, которую я напишу, сдать его главнокомандующему, – сказал граф Лимож этому новичку.

Затем он сел за письменный стол и написал отчет, в котором были упомянуты все проступки Виктора.

– Вы отвечаете головой, если этот дезертир убежит, – сказал граф новичку, передавая ему бумагу.

– С вашего позволения, господин капитан, я не дезертир, – сказал Виктор дрожащим от обиды голосом.

– Вы должны доказать, что вам действительно был дан такой невероятный отпуск, – ответил граф надменно. – А до тех пор вы дезертир, так как в заметках моего предшественника ничего не сказано о вашем отпуске.

Виктор без лишних слов повернулся и вышел из кабинета.

Мушкетер последовал за ним, чтобы отвезти его в Версаль. Им дали лошадей, и они поехали верхом.

– Вам плохо будет, товарищ, – сочувствующим тоном сказал мушкетер по дороге. – Генерал Лимож, друг умершего коменданта Бастилии, человек неумолимый.

– Он приятель Бофора – и этим все сказано, – твердо ответил Виктор.

– Нехорошо сделал капитан, что велел отвезти вас к главнокомандующему, – добавил мушкетер. – Не сердитесь на меня. Я это делаю скрепя сердце.

– Вы исполняете свой долг, я это знаю, товарищ. Я совершенно спокойно ожидаю следствия. Они не смеют поступать со мной как с дезертиром. На то существует прежний капитан, который может подтвердить, что дал мне продолжительный отпуск.

– Вы должны были взять письменное разрешение, – заметил мушкетер. – А теперь вам будет трудно доказать… Прежний капитан, говорят, был лучше этого.

– А куда он переведен?

– В Орлеан. Но я думаю, что он у Бофора был не на хорошем счету.

– За что его перевели?

– Говорят, что у него была затеяна дуэль с графом д'Орри, другом герцога Бофора. Но до дуэли дело не дошло, так как капитана немедленно сменили.

– Вот оно что, – проворчал Виктор. – Плохая новость…

Приехав в Версаль, оба мушкетера отправились в комендантскую. Они доложили о себе адъютанту генерала, и тот повел их к главнокомандующему.

Главнокомандующий Монтарен своей осанкой и надменным обращением очень походил на покойного коменданта Бастилии. Он только что выслушал отчет приехавшего из Парижа офицера и стоял в строгой задумчивости подле стола, заваленного бумагами, когда адъютант и оба мушкетера вошли в большой кабинет.