Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

– Я должна их превозмочь.

– От души желаю, чтобы ваши надежды сбылись, – сказал генерал Миренон, который про себя считал, что намерение Адриенны – несбыточная мечта.

– Сжальтесь, господин комендант, отсрочьте казнь на восемь дней, – еще раз попросила Адриенна.

– Сегодня у нас шестнадцатое ноября, – сказал генерал Миренон. – Казнь в любом случае должна быть совершена не позднее двадцать восьмого. Итак, двадцать седьмое – последний срок, до которого можно отложить казнь. У вас, таким образом, десять дней… Это все, что я могу для вас сделать.

– Благодарю вас за это снисхождение и за вашу доброту, господин комендант! – воскликнула Адриенна.

– Помните, если вы не вернетесь до двадцать седьмого ноября, то я не смогу больше откладывать казнь. Утром двадцать восьмого Марсель Сорбон будет казнен.

– Я вернусь к тому времени, – заверила Адриенна, прощаясь с комендантом, который еще раз пожелал ей успеха.

«Благородная девушка, – с сочувствием подумал комендант, когда Адриенна ушла. – Но я очень сомневаюсь, что надежды ее оправдаются. Нелегкая у нее задача…»

Возле дома коменданта Адриенна нашла старую рыбачку, и они отправились в обратный путь.

– Ну, добились вы чего‑нибудь? – спрашивала старушка, которая увидела, что Адриенна приободрилась.

На обратном пути Адриенна вкратце пересказала ей разговор с комендантом.

– И теперь вы хотите ехать? – спросила вдова.

– Сегодня же! Через несколько часов отходит почтовый дилижанс. Денег, которые у меня есть, должно хватить на дорогу. Сомнений не может быть. Теперь все зависит от меня. Марсель будет спасен, если я вовремя вернусь с королевским указом.

Старушка с удивлением смотрела на девушку – такой решимости она от нее не ожидала…

– Вы хотите… прямо к королю?.. – спросила она.

– Прощайте, – сказала Адриенна. – Благодарю вас!

XIX. БАЛ–МАСКАРАД

Бальные залы Версаля пестрели масками, роскошными туалетами, светом, музыкой. Всюду, куда ни бросишь взгляд, бархат, шелк, атлас, платья, затканные золотом и серебром, драгоценные камни. Дамы и кавалеры употребили все силы, чтобы быть неузнанными, – у всех были маски из черного, голубого или желтого атласа, отороченные внизу широкой черной каймой, закрывавшей рот и подбородок.

Подле стройной дамы в древнегреческой тунике важно вышагивал амур, прелестный мальчик в трико с луком и стрелами. Рядом с чернобородым цыганом расхаживали два эльфа с крылышками. Вокруг экзотической турчанки увивались два средневековых рыцаря в латах. Еще дальше виднелось несколько очаровательных вакханок, за которыми ухаживал старый знахарь. Он предлагал им свои любовные зелья и разные средства для сохранения красоты.

По распоряжению маркизы де Помпадур по залам сновало множество шутов, которые забавляли гостей шутками и остротами.

Появление пажей и придворных предшествовало прибытию на бал маркизы де Помпадур. Окруженная придворными дамами, она появилась, как королева. На ней было платье из светло–голубого атласа, богато отделанное таким же бархатом. Плечи и бархатная кайма унизаны были жемчугом, волосы напудрены, лицо закрыто маленькой маской из голубого бархата.

Вслед за маркизой появился король в черном домино.

Приближаясь к маркизе, чтобы поздороваться с ней, он надел черную маску, вспомнив желание маркизы – все должны быть в масках. Король исполнил ее желание, хотя масок не любил. И воспользовался первым удобным случаем, чтобы уйти из бальной залы и снять маску.

Под руку с прекрасной девицей де ля Марин он вышел в Оружейный зал и завел с ней легкую беседу. Де ля Марин была в пленительном костюме морской девы, ее короткое воздушное платье было убрано морской травой.

В то время как маркиза де Помпадур, узнав в темно–зеленом домино нового министра Рулье, разговорилась с ним, графиня Марзан и госпожа де Л'Опиталь завязали разговор с придворными дамами маркизы.

В эту минуту при входе в зал испанский гранд обратился к камер–юнкеру, который стоял, прислонившись к колонне, и был без маски – он в любую минуту мог понадобиться королю.

– Виконт де Марильяк, – сказал испанец негромко.

Камер–юнкер вздрогнул, глянув на испанского гранда, скрестившего на груди руки. По рыжим волосам камер–юнкер тотчас узнал герцога Бофора.

– Ваше сиятельство…

– Вы помните, виконт, наш разговор?.. Куда вы сейчас должны пойти?..

– К буфету, ваше сиятельство. Король как раз приказал подать мороженое. Лакеи должны сейчас разносить… – бледнея, ответил Марильяк.

– Постарайтесь, виконт, чтобы не перепутать блюдце короля с блюдцем маркизы…

– Боже сохрани! – отшатнулся от герцога камер–юнкер.

– Идите, виконт, и будьте осторожны.

Камер–юнкер, в состоянии лихорадочного возбуждения, ушел.

«Мне кажется, что его намерение ослепляет его…» – подумал герцог и направился в Мраморный зал. Здесь к нему подошел крестоносец.

– С твоего позволения, маска, твою руку! – обратился крестоносец к испанскому гранду.

Бофор внимательно всмотрелся в крестоносца и медленно подал ему руку.

Крестоносец написал на ладони герцога букву «Б».

– Я тоже узнал вас, господин Машо д'Аронвиль, – сказал герцог.

– Вы – и так близко от маркизы? – удивился крестоносец.

– Отсюда удобнее наблюдать, – ответил Бофор. – Я только что стоял и думал о том, как долго еще маркиза будет маркизой.

– Как прикажете понимать ваши слова, герцог?

– Как понимать? Да точно так же, как если бы я сказал: как долго этот министр еще будет министром?

– Разве с маркизой опять был припадок? – спросил Машо.

– Об этом я ничего не знаю, – ответил герцог.

– Долго же вам придется ждать падения маркизы, герцог.

– Все возможно. Но как долго вы думаете быть министром?

Этот повторенный намек герцога неприятно подействовал на крестоносца.

– Скажите лучше – пока того желает маркиза, – злорадно усмехнулся Бофор. – К чему вы скрываете это от меня? Теперь новые порядки при дворе. Я благодарю Небо, что я не министр.

Крестоносец смутился.

– Если бы я был герцогом, – сказал он, – я бы тоже не обременял себя должностью министра.

– Будьте похитрее, господин министр, – сказал герцог. – Если не хочешь быть свергнутым, надо господствовать. Кто сумеет взять власть над маркизой, тот будет господином.

– Нелегкая задача, герцог.

– Вы прекрасный человек, господин Машо, и сложены, как Аполлон. Я не верю, чтобы вы не могли влюбить в себя женщину, когда этого захотите. Или вы действительно верите, что маркиза любит короля?