Путь через равнину - Джин Ауэл

Увидев улыбающегося Джондалара, она сказала:

— Это было что-то невообразимое!

— Прекрасный вид, не так ли? — Он помог ей ступить на землю.

Толпа людей ожидала ее, но она решила вначале осмотреться. Почва под ногами слегка колебалась, Эйла поняла, что платформа находится прямо на воде. Это была значительных размеров пристань, достаточно большая, чтобы на ней разместилось несколько сооружений, похожих на те, что были наверху. Здесь было и кострище, сооруженное из камней. Она увидела несколько лодок с узкими носом и кормой, привязанных к платформе. Лодки были самые разные — от одноместных до многоместных. Приглядевшись, она заметила два очень больших судна, форма которых озадачила ее. Носы лодок загибались вверх, переходя в головы странных птиц. Корпус был покрыт геометрическими узорами — будто оперение диковинной птицы. У самой воды были нарисованы глаза. В центре большого судна виднелся навес. Обернувшись, Эйла собралась было громко выразить свое изумление, но, увидев закрытые глаза Джондалара, его мучительно искаженное лицо, она поняла, что это имело какое-то отношение к его брату.

Но для раздумий не было времени. К ним подоспели люди, готовые показать все сооружения и лодки. Эйла обратила внимание на доски между пристанью и лодками. Легко балансируя, люди всходили по этим трапам, хотя порой пристань и лодки раскачивались в разные стороны. Эйла с благодарностью приняла протянутую руку Карлоно.

Она села на скамью под навесом между Джондаларом и Маркено. Другие уселись на скамьи спереди и сзади. Гребцы взяли в руки очень длинные весла. Она заметила, как моментально развязали веревки, и они оказались на середине реки.

Сестра Карлоно Каролио, стоя на носу лодки, сильным высоким голосом запела какую-то ритмичную мелодию, взмывшую над мелодией реки Великой Матери. Эйла с интересом наблюдала, как гребцы преодолевают сильное течение, двигаясь согласно с ритмом напева, как удивительно быстро и ровно лодка идет против течения.

На повороте реки, там, где скалистые берега сомкнулись теснее, шум воды усилился. Эйла почувствовала, что воздух стал более прохладным и влажным, ее ноздри улавливали чистый запах реки, постоянно обновляющейся жизни в ней, столь отличный от сухих ароматов равнины. Когда скалы вновь разошлись, на берегах показались деревья, растущие от самой воды.

— Кажется, я уже это видел, — сказал Джондалар. — Впереди не то место, где строятся лодки? Мы собираемся там остановиться?

— Не сейчас. Мы пойдем дальше и развернемся у Полрыбы.

— Полрыбы? — спросила Эйла. — Что это?

Человек, сидевший впереди, повернулся, ухмыляясь. Эйла узнала друга Каролио.

— Тебе лучше спросить его. — Он поглядел на соседа Эйлы. Она заметила, как густо покраснел Джондалар.

— Это там он стал наполовину Рамудои. Разве он не упоминал об этом?

Кто-то рассмеялся.

— Почему бы тебе не рассказать, Бароно? — сказал Джондалар. — Уверен, что ты не раз уже рассказывал об этом.

— Джондалар прав, — сказал Маркено. — Эта одна из самых любимых историй Бароно. Каролио говорит, что уже устала от нее, но все знают, что он не может удержаться, чтобы не поведать хорошую историю, сколько бы раз она ни звучала.

— Но ты должен признать, что это забавно, Джондалар, — сказал Бароно. — Расскажи сам.

Джондалар улыбнулся.

— Я учился управлять маленькой лодкой, — начал он. — У меня был гарпун — копье для рыбы. Я плыл вверх по реке, когда заметил осетра. Мелькнула мысль добыть его, причем я не подумал о том, как я в одиночку вытащу рыбу на берег и что может случиться с такой маленькой лодкой.

— Эта рыба едва не стоила ему жизни! — не утерпел Бароно.

— Я даже не был уверен, что попаду. Я не привык к копью с привязанной веревкой. Следовало бы предвидеть, что будет, если я попаду в рыбу.

— Не понимаю, — сказала Эйла.

— Когда ты охотишься на земле и бросаешь копье, например, в оленя, даже если ты его ранил и копье упало на землю, ты все равно можешь преследовать его, — объяснил Карлоно. — В воде преследовать рыбу невозможно. Поэтому у гарпуна есть крюки, направленные назад, и к нему привязана крепкая веревка, так что гарпун, поразив рыбу, остается там, а веревка не позволяет добыче скрыться. Другой ее конец прикрепляется к лодке.

— Осетр, которого он пронзил гарпуном, потащил лодку вверх по течению, — вновь вмешался Бароно. — Мы были в то время на берегу и видели, как он пронесся мимо нас. Не припомню, чтобы когда-либо лодка мчалась так быстро. Это было невероятное зрелище. Джондалар думал, что загарпунил рыбу, а вместо этого она загарпунила его.

Эйла смеялась вместе со всеми.

— Через некоторое время осетр, потеряв много крови, умер. Мы оказались далеко вверх по течению, — продолжал Джондалар. — Лодка почти затонула, и мне пришлось добираться до берега вплавь. Лодку понесло вниз по течению, а рыба попала в водоворот. Я вытащил ее на берег. Я насквозь продрог, но без ножа не мог срубить ни сухое дерево, ни ветки, чтобы разжечь костер. Вдруг появляется плоскоголовый… член Клана… молодой…

Эйла от удивления широко открыла глаза. История приобрела неожиданный поворот.

— Он довел меня до своего костра. Там была женщина постарше. Я так дрожал, что она мне дала волчью шкуру. Когда я согрелся, мы вернулись к реке. Юноша потребовал долю рыбы, и я с удовольствием отдал ему половину. Люди, которые видели, как лодку пронесло мимо, отправились искать меня. И несмотря на их насмешки, я был счастлив увидеть их.

— Трудно поверить, что один плоскоголовый смог унести половину рыбы. Помню, что потребовалось трое или четверо мужчин, чтобы унести другую половину, — сказал Маркено. — Это был очень большой осетр.

— Мужчины Клана очень сильные, — сказала Эйла, — но я не подозревала, что в этих местах есть кто-то из Клана. Я думала, что они все живут на полуострове.

— Они появляются иногда на том берегу реки, но их мало, — сказал Бароно.

— А что случилось с ними? — спросила Эйла.

Все вдруг замолчали и отвернулись. Наконец Маркено произнес:

— После смерти Доралдо Доландо собрал людей и… Спустя некоторое время плоскоголовые покинули эти края… Похоже, что так…

— Покажи мне это еще раз, — сказала Рошарио. Эйла только что наложила ей повязку из бересты. Хотя она еще не высохла, но уже затвердела настолько, что Рошарио могла двигаться куда свободнее. Однако Эйла не хотела, чтобы она действовала сломанной рукой. Пока.

Они сидели с Толи на мягких шкурах косули. Вытащив свои швейные принадлежности, Эйла показывала им иглу, которую ей помогли сделать люди из Львиного стойбища.