Канашкин В. Азъ-Есмь - Неизвестно

В свое время, пребывая в состоянии забористого мажора, Борис Николаевич Ельцин бросил в адрес жаждущих кардинальных перемен: «Россияне!..» Коммерческо-оффшорной публике этот грамматико-экстатический «глюк» пришелся по вкусу. И вскоре не без помощи ТВ вошел в обиход. Между тем, в Интернете и других мировых коммуникациях наша государственность проходит по знаком «рус», а не «рос». На том же Брайтон-Бич, например, бывшие советские евреи называют себя «русскими», а не «россиянами». В Цинциннати, по свидетельству «Новой газеты», на синагоге красуется вывеска «Русский дом». В консолидированной Европе все преуспевающие евреи также воспринимаются как «русские», имя же «Россия» варьируется в зависимости от языкового различия. Но никакого «россияне» не употребляется ни в каком контексте.

7 июня 2011г.

Метафора нокаута

1.

Женщина остается хаосом, творящим началом. Не только живородящим, но зачинающим внутри себя всю материю: костную и не косную. Она непостоянна, провокативна, неосознанно лжива, ибо всегда готова предложить свое лоно для оплодотворения – даже, если в результате завязи явится «ЧТО-ТО». Вся глубина содеянного раскроется позже, когда это «ЧТО-ТО» достигнет терминальной стадии и составит документ эпохи…

К чему это? А к тому, что, когда Александр Блок слышал гул Русской Земли, он обращал свой взор к ее живородящему началу, ибо воспринимал Россию как живое и животворящее Существо, только неизмеримо больше, чем человеческое. Наша Великая Родина, как мы постепенно убедились, имеет свое – феноменальное – предначертание в системе глобальной иерархии. И ее Земля, Почва, Гумус вместе с природными ресурсами не могут быть принадлежностью того или иного индивида, какое бы место в табели о рангах он не занимал. Совокупное Тело исторической России состоит из уникального мира племен – ноосферы, мира растений – биосферы, мира животных – зоосферы, мира минералов – геосферы, мира подземной энергии – магмосферы и, наконец, творящего Разума нашего живого пространства – Богосферы. Все эти сферы нераздельны и взаимосвязаны, а потому командно-распределительный формат наших менеджеров-временщиков, открывший створы для обогащения одних и уничижения других, является курсом стяжательским, прельстительным, кастовым. Матрицей, меняющей как среду обитания, так и место Творца и Творения.

Амбициозно-слащавый, смиренно-слащавый, гламурно-слащавый, непредсказуемо-слащавый, фригидно-слащавый, мнительно-слащавый, изысканно-слащавый, эгоцентрично-слащавый… Таков, как представляется, конспирологический «скров» Дмитрия Анатольевича Медведева, – Властителя уходяще-преходящего и оставляющего после себя «созидание», которое хочется изобличать как понтово-беспонтовое саморазрушение. Выставив собственную персону в качестве эмблемы российского либерально-инновационного обновления, он вкупе с олигархо-техно-трестом заворожено, виртуозно и самозабвенно перегоняет в закордонно-бездонную бочкотару не только кровь-лимфу-плоть абортированной Земли-Матушки, а и Дух Русского Разумения, на котором, собственно, и держится низовая Россия.

На протяжении последних лет от Медведева – как Президента – можно было слышать: наша страна молодая, ей всего двадцать лет, и перед нами перспектива – Peace of America. Однако в марте 2011г., когда грянул новый мировой кризис, он эту двусмысленную тезу радикально смягчил: «В следующем году мы будем отмечать 1150-летие Российской государственности...» И, по-привычке, сделав шажок назад-вперед-назад, уточнил, вернее, смикшировал: «…ну, если стоять, конечно, на канонической точке зрения… то наше государство… наша страна существует уже более одиннадцати веков…»

Эти слова - знаковые, и их надо отлить в граните, ибо они были произнесены в контексте его мартовской (2011г.) речи на конференции «Великие реформы и модернизация России», посвященной 150-летию отмены крепостного права в Российской империи. И вошли в его же по своему курьезно-уникальный посыл о том, что «жизнеспособными оказались не фантазии об особом пути нашей страны и не советский эксперимент, а проект нормального, гуманного строя, который был задуман Александром II…»

«Народ освобожден, но счастлив ли народ?!» - воскликнул Николай Алексеевич Некрасов, увидевший в акте освобождения крестьян чисто политический фантом и еще более злокачественное закабаление. Медведева изначально сопоставляли с Горбачевым. На этот раз он нашел для себя образчик более оптимальный – Царя-Освободителя. Фигуранта, заметим, связанного не только с Манифестом 1861-го года, а и продажей Аляски, кроваво-голодной нестабильностью, отчаянным террором, жертвой которого оказался и сам.

«Наша страна должна стать государством без закрученных гаек…» - такой программный, поворотный и по своему исторический девиз провозгласил Дмитрий Анатольевич на выше поименованной конференции. Программный потому, что полностью подтвердил свою приверженность либеральным ценностям. Поворотный потому, что обрушился на военно-промышленный комплекс, который «ложится бременем». А исторический потому, что обозначил собственную готовность после 2012-го года завершить модернизацию РФ с гипотетическим кличем арт-группы «Война»: «Победи – и будешь прав!..»

2.

«Государство без закрученных гаек» - это, как легко догадаться, государство с раскрученными гайками… И проблема его жизнестойкости – лишь вопрос времени. Нынешний россиянин, отрешенно заглядывая в себя, безвольно и затрудненно движется по тут же растворяющимся, исчезающим вехам нового «инновационного курса». История мягкого вхождения России в открытую экономику в условиях глобализации, а, точнее, в небытие, не прервалась ни Путиным, ни Медведевым. Напротив, «дар смерти», в полном соответствии с диалектикой Гегеля, становится все более ощутимым «даром живого духа». В статье А. Трунова и Е. Черниковой «Культурно-историческое измерение российской идентичности в 21 веке» и Методическом пособии проф. МГУ В. Захарова «Ловушки для России», опубликованных в декабре 2011 года в неформальных СМИ («Память Отечества» и «Кубанский край»), можно прочесть: «Все кардинальные преобразования продолжают осуществляться под флагом нарастающей идеи безотлагательного «вхождения» России в мировое сообщество. Во имя этого «вхождения» господствующим кланом подавляются все высокие национальные архетипы и оживляются самые низкие, «человекообразные», такие, как обман, цинизм, нравственная распущенность, паразитизм, презрение к труду, гедонизм и пр.…»

В результате, по наблюдениям авторов, у нас уже образовалась новая человеческая общность. Дав ей название «комфортно-комфорной», они через серию концептуальных метафор следующим образом охарактеризовали параметры грядущего небытия:

- ориентированность на потребление, пусть даже самого расхоже-низкого толка – метафора «хватающая сорока»;

- готовность нисходить по лестнице примитивизации- дебилизации – метафора «стекающая амеба»;

- способность адаптироваться а мире «симулякров» - метафора «зачарованный упырь»;

- готовность двигаться по пути полного высвобождения от нравственных и моральных норм – метафора «раскомплексованная сошка»;

- способность поглощать любые медиа-продукты и культурные эрзацы – метафора «ослепленный болван»;

- готовность в интересах личного блага пренебрегать трудом и принимать ложное, плутовское, хитрое – метафора «развратная пиявка»;

- способность воспринимать набор внедряемых «сверху» социально-культурных штампов как гарантию достойного существования – метафора «мнящий олух»;

- готовность доверять всем жизнеподобным проектам, прокламируемым правящей элитой, – метафора «лучезарный обскурант»;

- способность держать курс на социальный эгоизм, обусловленный верой в собственное благополучие вне общего благополучия, – метафора «юродивый недоросль»…

Этот метафорический ряд, как мы понимаем, нетрудно множить и множить, ибо его корни уходят глубоко, в самую изначальность «вещества существования». И проявляется неизбежными толчками, вихрем, «мусорным ветром». Тем народовольческим всплеском, о котором молодой Владимир Ульянов сказал: «Это люди, напитавшиеся болью и голью, должны были или убить себя, или стать такими, какими стали…» Впрочем, мало кто сегодня их подземные голоса и нутряной стон улавливает. Власть предержащие, однако, – улавливают и – неплохо.

3.

В своем предновогоднем «Разговоре» с телезрителями (2011) Путин вспомнил, как накануне распада СССР, будучи за рубежом, в Германии, услышал от одного сослуживца вопрос: «А вы за кого, за Россию или Советский Союз?» И, сделав паузу (раздвинул ладонями, сжатыми в крепкие поварешки, пространство), дал комментарий, столько же политический, сколько и ностальгический: «Россия и Союз – наша единая Родина…» И, что называется, совместил алгебру с гармонией. Только… сколько бессилия проступило в его проговаривании того, с чем «мы покончили навсегда», сколько дряблого пафоса обрушилось на мозг, когда он стал пространно обозревать и оценивать «всеми нами сделанное»…