Бес меченый - Вера Гривина

Понятно, что чужие мужчины не могли ночевать в избе, где по крестьянскому порядку не было женской половины, и постель хозяйской дочери находилась здесь же в горнице. Однако Савва не огорчился. Спать на сене ничуть не хуже, чем на перине, и уж гораздо лучше, чем на жестких ветках. Как только юноша оказался на сеновале, он тут же упал и мгновенно забылся сном.

Когда Савва проснулся, Полкана рядом с ним не было. В щели проникали яркие лучи, судя по которым солнце поднялось уже довольно высоко.

«Коли мы не отправились в путь поутру, то наверняка останемся здесь до завтра», – обрадовался юноша.

Во дворе он увидел Алену, идущую от колодца с полными ведрами. Ее грудь глубоко дышала под полотняной рубахой, а округлые бедра медленно покачивались под грубой поневой17. Савва сглотнул слюну.

Девка остановилась, поставила на землю ведра и промолвила, указав на дымок за избой:

– А Полкан и батюшка в баньке парятся. Ты тоже туда ступай.

Сделав несколько шагов в сторону баньки, Савва обернулся. Алена все еще стояла на том же месте.

– Скажи, – обратился он к ней, – почто твой отец принял меня, как гостя дорогого, даже имени-звания моего не спросив?

Она пожала плечами.

– Зачем спрашивать? Коли ты пожелаешь, сам скажешь, а не пожелаешь, значит, на то есть причина. В наших местах гости редко бывают – вот мы и рады всякому человеку, как великой Божьей милости.

– А вдруг я злодей?

– Нам ты покуда ничего худого не сотворил, а за зло другим людям пущай тебя Господь судит.

От этих добрых слов у юноши на душе стало удивительно легко.

– Саввой меня кличут, – сообщил он и пошел в баню.

Помывшись, хозяева и гости сели завтракать, а потом Савва забрался на сеновал и уснул. Разбудил его Полкан:

– Мефодий зовет нас ужинать.

– Неужто уже вечер? – удивился юноша.

– Да. Ты весь день почивал.

– С устатку, видать, – смутился Савва.

Он вышел во двор и увидел, что солнце закатывается за верхушки деревьев, забирая с собой дневную жару.

Ополоснув лицо в кадке с водой, Савва направился вместе с Полканом в избу. В горнице их ждал обильно накрытый стол.

– Медовухи выпейте непременно! – принялся потчевать гостей Мефодий. – Я самолично ее готовил. Да, пирога откушайте! У нас в селе ни одна баба не умеет печь лучше моей Аленки.

Сидящая в углу за прялкой Алена зарделась от похвалы отца.

– Хорошо у тебя, Мефодий! – блаженно протянул Савва.

– А ты оставайся насовсем, – внезапно предложил мужик.

– Как остаться? – изумился юноша.

– Да, вот так! Женись на Аленке и живи на моем дворе.

– Ты же меня совсем не знаешь!

– Я, поди, не слепой и вижу, что ты парень нравом тихий и собой пригожий, а коли тебе довелось набедокурить по младости лет, то конь о четырех ногах и спотыкается.

Полкан усмехнулся:

– Неужто, Мефодий, у вас своих женихов не хватает? Ведь Алена твоя красой не обижена и рукодельница редкая.

Мефодий пренебрежительно махнул рукой.

– У нас рукодельниц хватает, и почитай все они красой не обижены, а женихов вполовину меньше. Того и гляди, девка моя вековухой останется. Разве что удастся сосватать ее в дальнее село, но тогда я буду один век доживать. Женись, Саввушка! Станете здесь жить-поживать да внуков мне плодить.

Разомлевший от сытного ужина и медовухи Савва с радостью взял бы Алену в жены: уж больно ему не хотелось опять скакать верхом, ночевать под открытым небом, питаться чем попало. Юноша посмотрел на хозяйскую дочь, и от его взгляда она опустила глаза. Девка явно смущалась, но при этом было непонятно – радуется она или печалится.

«Поди, Аленка рада, что ей нашелся жених», – решил Савва.

Тут со двора послышался яростный лай.

– Чего вдруг Хорек разошелся? – удивился Мефодий.

Алена поднялась с лавки.

– Ты же запер его, чтобы гостей не беспокоить – вот кобель и заскучал.

– Ступай, выпусти его во двор, – велел ей отец.

Накинув на плечи платок, девка вышла из горницы.

– Напрасно Алена одна пошла, – заволновался Савва. – Может, кто-то чужой во двор забрался.

– Кому мой двор надобен? – равнодушно отозвался хозяин. – Зимой здесь хоть шкуры хранятся, а нынче и взять нечего.

– Так уж и нечего? – засомневался Полкан.

Подвыпивший Мефодий хитро улыбнулся.

– То, что можно украсть, никто, окромя меня, не найдет. Даже Аленка не знает, где наши деньги хранятся.

– Что же ты родной дочери не доверяешь? – спросил Савва.

Мефодий презрительно хмыкнул:

– У бабы ум с ноготок, а язык с аршин. Покойница Настасья, царствие ей небесное, ничего от людей скрыть не умела: болтала почем зря. Я уж и бранил свою благоверную и бивал порой – все без толку. Ты, парень, не страшись! – воскликнул он, хлопнув Савву по плечу. – Аленка моя не голодранка! Я сумел серебра скопить довольно, чтобы дочка с зятем не знали нужды даже в черные дни.

– Ты, поди, и от зятя деньги схоронишь? – предположил Полкан.

– Зачем же? – возразил Мефодий. – Я же не собираюсь два века жить.

На дворе наступила тишина, и Савве это не понравилось:

– Кобель замолк, а дочка твоя не ворочается в избу.

Мефодий хихикнул:

– Аленка любит на звезды и луну любоваться.

– Все же я схожу поглядеть, что там, – решил Савва.

– Сходи, сынок, сходи! – отозвался с добродушной улыбкой мужик.

Полкан пристально посмотрел на друга, но ничего не сказал.

Выйдя на крыльцо, Савва оглядел освященный слабым лунным светом двор и увидел только Хорька. Пес поднял голову и недовольно зарычал, но лаять не стал, а принялся что-то грызть.

«Где же Алена?», – обеспокоено подумал Савва и, спустившись с крыльца, подошел к воротам.

Внезапно ему показалось, что разговаривают двое. Он прислушался. Действительно, Алена беседовала с кем-то на улице.

– Ты токмо языком горазд молоть, – сердилась она. – Когда еще обещался сватов заслать, но так и не сподобился.

– Я хочу собрать побольше денег, – оправдывался мужской голос.

– Покуда ты деньги накопишь, я состарюсь. Все никак не посватаешься, а батюшка меж тем нашел мне другого суженого.

– Уж не приятеля ли своего Полкана?

– Нет, Полкан мне в мужья не годится. Батюшке его товарищ пришелся по нраву.

– Батюшке пришелся по нраву? – возмущенно воскликнул парень. – А тебе?

– Неужто я отцу родному стану противиться? – спросила Алена с вызовом.

– Значит, ты не любишь меня, Аленушка? – протянул парень плачущим голосом.

Девка тоже всхлипнула:

– Люблю, Петруша! Ох, как люблю! Кажись, жить не смогу, коли меня за другого отдадут.

Савве стало обидно: ведь он, купеческий сын, едва не женился на крестьянской девке, а она предпочла ему простого мужика. Вернувшись в избу, незадачливый жених злорадно спросил у несостоявшегося тестя:

– Что же ты, Мефодий, предлагаешь гостю чужие объедки?

Мужик обалдело выпучил глаза.

– Называл меня зятем, а дочка твоя с другим милуется, – пояснил Савва.

Мефодий метнулся в угол, вынул из ларя охотничий нож и выбежал из горницы с криком:

– Порешу!

– Как бы не случилось смертоубийство! – опомнился Савва.

И тут же послышался короткий болезненный вскрик. Переглянувшись, Савва и Полкан бросились на крыльцо, где увидели лежащего на ступеньках Мефодия. При свете луны рядом с распростертым телом была видна кровь.

– Споткнулся и напоролся на нож, – заключил Полкан.

К отцу подбежала Алена, за ней по пятам следовал долговязый парень.

– Не вздумай голосить, – предупредил девку Полкан. – Соседи сбегутся и подумают, что мы его порешили. Завтра всем скажешь: мол, отец спьяну зарезался.

Алена была не в состоянии не только голосить, но даже вымолвить слово. Выпучив глаза, она замерла на месте.

Полкан склонился над по-прежнему лежащим без движения Мефодием.

– Неужто помер? – спросил Савва и ощутил, как у него перехватывает дух.

– Живой покуда, – сообщил Полкан и обратился к стоящему столбом парню Алены: – Помоги внести его в избу.

Раненого затащили в горницу. Когда его уложили на лавку, он жалобно застонал. Услышав этот стон, Алена вышла из оцепенения и всхлипнула.

– Помолчи! – прикрикнул на девку Полкан. – Смени лучше своему дружку рубаху и штаны, а то он весь в крови. Поди, у Мефодия есть похожая одежа?

Высокий белокурый парень, действительно, был перепачкан с головы до ног. Полкан же остался совершенно чистым, хотя тоже нес истекающего кровью Мефодия.

Порывшись в сундуке, Алена достала оттуда штаны и рубаху. Полкан велел парню:

– Переоденься в сенях и ступай отсель. Да, гляди, никому не обмолвись о том, что был здесь нынче, а то люди и тебя могут обвинить в Мефодьевой гибели.

От вида крови у Саввы ненадолго помутилось в глазах, а когда он пришел в себя, то не увидел в горнице не только парня Алены, но и Полкана. Последний, впрочем, вскоре появился, держа в руках что-то завернутое в тряпицу.