Од - Дмитрий Владимирович Аникин

ним столкнулся в ГУМе.

Арина

Ты что там делал?

Берсентьев

Галстук выбирал,

ну и тебе по мелочам подарки –

браслет тот, помнишь?

Ланская

Про браслет потом.

Берсентьев

Так Панина я встретил. Он, увидев

меня, затрясся аж, как ломанулся

в ближайшую дверь, я за ним, конечно.

Мы в магазине нижнего белья

столкнулись.

Ланская

Дальше что?

Берсентьев

А ничего…

Раскланялись среди бюстгальтерОв…

(Явно довольный своим рассказом и произведенным эффектом, наливает себе очередную стопку.)

Ланская (разочарованно вздыхает)

Ну ладно еще Панин – эти двое:

Семенов, Шаповалов – Луцкий взял

для смеху их и для отвода глаз

жандармам, чтоб отстали, а всерьез

их кто воспринимал, весь их маразм

тяжолый, осторожный? Два набитых

солидных дурака.

Арина

Мне Шаповалов

рассказывал…

Берсентьев

Он старый бонвиван,

болтлив безмерно, приторно надушен,

ко мне всегда так строго и навыказ

презрителен. Наверно, плохо пахну

и удручаю трепетные ноздри

изящной резки.

(Занюхивает рукавом рюмку.)

Сам воняет он.

Ланская

Как будто вы задАлись явной целью

все развалить. Такие перспективы

у нас при Луцком были: и парламент,

и революция.

Егерь

Что нам парламент?

Ланская

Ну да, чуть изменилась обстановка

в стране – но не по вашей ли вине,

политику забывших, запустивших?

Легальные пути закрыты нам,

и тем нужнее смелость и решимость.

Анализ быстр чтоб, воплощенье точно.

Тут личность так важна, как никогда.

И где у вас те личности? Толкутся

кой-где в низах толковые.

Егерь

Ты что

сказать нам хочешь, чем нас просветить?

Пока неинтересно.

Ланская

Рассказал

Сережа мне про ваши предложенья.

Егерь

Не сомневался.

Ланская

Думаете вы

управиться без нас, ну с минимальной

и разовой подмогой?

Егерь

После нашей

с Берсентьевым беседы не хочу

принять поддержку вашу. Опасаюсь.

Берсентьев

Он думает, что сами так… с усами…

Ланская

Не может получиться.

Егерь

Почему?

Ланская

Авторитет тут нужен.

Берсентьев

Контенанс –

вертлявый хлыщ не снищет!

Ланская

Нужен вид,

ну хоть как у него.

Арина

Обрюзглый, пьяный.

Ланская

Весомый.

Берсентьев

Я известен там и тут

весомостью своей. Не Аполлон!

Но если здесь принизил шутовством

значение, то там

(неопределенно показывает рукой в сторону Запада)

статьи известны

и лекции. А явные огрехи

противу воспитанья и культуры,

они – национальная черта

и русского не портят.

Ланская

Даже лучше,

когда немного варвар. Пусть Европа

потешится в своем брезгливом чванстве.

Когда чуть свысока – щедрей заплатят.

Берсентьев

Монеты по покатой поскользят.

Ланская

Медведь понятней им, чем человек

обычный, сомневающийся, русский.

Егерь

На краткий, бурный натиск нам того,

что есть, наверно, хватит.

Ланская

Это если

удастся сразу натиск.

Егерь

Он удастся.

Ланская

Не знаю о подробностях, спросить

о них боюсь, но верю: все удастся –

тиранов мы прогоним, ни малейших

сомнений нет, ведь бунт один из самых

надежных способов предугадать,

устроить прочно будущее… Так?

Осечки быть не может?

Егерь

Мы рискуем.

Ланская

И, значит, надо риск подстраховать.

Поставить все на бой один, друг мой,

по-юношески глупо.

Берсентьев

Раз за разом

долбить нам должно в запертую дверь,

покуда не отверзется. Вот способ

единственно надежный… Раз за разом

и не считая бывших неудач,

их сколько бы там ни было.

Ланская

На это

нужны вам будут средства.

Берсентьев

И еще!

Егерь

И что еще нам надо? Что, Берсентьев?

Ланская

На случай неудачи, блина комом.

Берсентьев

Громоотвод.

Ланская

Кто будет русским проклят

народом, кто правительством оболган,

Иудой назван, всячески осмеян,

на ком найдут уродства и отметки –

бесовские стигматы под одеждой,

чья кровь – нерусская, гнилая кровь –

отторгнется страной.

Егерь (Берсентьеву)

И это ты?

Берсентьев

На ком не виснет брань.

Ланская

И это он!

Егерь

Я вам не верю, Вера Николавна,

я думаю, без вас, без ваших шпилек

столкуемся мы легче, а, Берсентьев?

Арина

Он все равно все ей расскажет, сразу

к ней побежит – мы выиграем только

минуты запыхавшегося бега,

он в чем угодно, бедный, поклянется

и все, что не забудет, донесет

ей на решенье. Лучше сразу с ней

нам говорить, нам дело иметь.

Ланская

Так.

Берсентьев согласно кивает.

Егерь (после небольшого раздумья)

Что Панин – карта битая, согласен;

что шанс последний даден нам, согласен;

вопрос лишь в том, кто сможет не боясь

встать у руля. И тут любовник ваш

не постеснялся выдвинуть свою

кандидатуру.

Арина

Ты с ума сошел?

Берсентьев

Какой-такой любовник, кто любовник?

Ланская (долго и в упор смотрит на Егеря)

Какой ни есть, а Панин всем известен:

таскался вместе с Луцким по визитам

и примелькался. Вы против него

никто и звать никак вас, а Сережа –

он крепче всех был связан с Луцким, он

и оппонент и друг; потом они

рассорились, но мы им примиренье

изобразим; и, в самом деле, как,

болея, умирая, Луцкий мог

не встретиться, как мог он не позвать

единственного друга? И они

простили все друг другу на краю

могилы черной, и какой пошляк

и циник, в отрицанье поседелый,

посмеет не поверить?

Берсентьев

Так, все так.

Егерь

Он будет хуже Панина. Тот только

считает, копит деньги, эта ж пьянь

затеет бог весть что.

Ланская

Но мы ведь можем

Сережу контролировать. Вот вы

(обращается к Арине)

его и поведете, как нам надо.

Берсентьев

Ну что? Ты поведешь меня? Куда?

Я, впрочем, сам вас поведу! За мной!

Егерь

Конечно, риск велик…

Ланская

Ну, ну, давайте

рожайте.

Егерь

Почему бы не Берсентьев…

Берсентьев

Уразумел. А как тогда визжал:

«Как можно! На святое!» А прикинул –

и что? Подлец, как все.

Ланская

Договорились.

Берсентьев

И я согласен.

Арина

Вы сошли с ума.

Ланская

Да радуйся ты…

Егерь

Аря, я прошу.

Арина порывисто встает и залепляет Егерю звонкую оплеуху, так что он резко мотает головой.

Ланская (Берсентьеву)

А я ведь говорила: эта встреча

пойдет тебе на пользу – видишь, как

она его? И не простит уже.

Егерь

Теперь давай поговорим спокойно.

Арина

Нет, с меня хватит… Вы это серьезно?

Вы все это серьезно? Егерь, ты

вот с ними вместе?

Егерь

Аря, успокойся

и выслушай меня.

Арина

Нет, ты послушай.

Не можешь ведь так глуп быть. Все отдать:

возможности, надежды. Победить

с такими вот – да это хуже самой

обидной и позорной неудачи.

Ты предал всех нас. Правильно Сережа

все угадал, тебя он понял сразу…

Берсентьев (обращается к Арине)

Давай уедем. Бросим всех их к черту –

нас не найдут. Уедем.

Арина с раздражением машет на него рукой, Берсентьев успокаивается.

Ланская (Арине)

Ты сейчас

еще не понимаешь, что случилось,

как все переменилось. Был смешной

и пьяный старикан – на его месте

теперь сидит История сама

и не стесняясь водку хлещет.

Берсентьев

Да-с.

(Лихо заглатывает очередную рюмку.)

Ланская

Спеши к ней приобщиться. Ты оценишь

все очень скоро и придешь к нему,

обнимешь страстно, нежно. Так для дела

нужней всего, вот это главный подвиг.

(Нежно приобнимает Берсентьева.)

Взбодрись, Сережа, ждать тебе недолго.

Арина

А… Ты сама надеешься…

Ланская

На что?

Арина

Да будьте все вы прокляты.

(Убегает со сцены.)

Егерь

Куда ты?

Я догоню, и мы вернемся. Быстро.

(Тоже убегает со сцены.)

Ланская

Они ведь даже искренни.

Берсентьев

Тем хуже.

      ИНТЕРМЕДИЯ

Хор (на разные голоса)

Ты рассуждаешь над страной,

ты проклят ею, осужден,

и если ты еще живой,

то, значит, попран здесь закон.

Как ненавидишь всяких нас –

народ – и смотришь свысока.

Смотри, гордись, пока твой час

и жизнь блаженная легка.

Тебе противен вещий стон,

звук русской доли – звук живой,

не по плечу тебе урон

от жизни трудной и святой.

Чужих кровей твоя тоска,

и даже смерть в постылый час

не примирит с тобой, пока

свет правды русской не угас.

      СЦЕНА 2

Место действия – небольшая кухня в старомосковской квартире.

Берсентьев

Я столько лет противился судьбе,

что честность, глупость этим доказал.

Когда б корыстолюбец был и плут,

давно бы сделал, но я осторожен,

дождался – и события сошлись,

и звезды встали правильно.

Прохоров

Как будто

твоя нерасторопность может что-то

исправить, оправдать.

Берсентьев

Ты недоволен

моим решеньем?

Прохоров

Надо тебе было

уехать из страны еще тогда,

когда подписку сняли.

Берсентьев

После смерти…

Прохоров

Убийства Петра Луцкого.

Берсентьев

Тогда

ты спас меня – теперь спасать не можешь,

в полуотставке… Но сейчас за что

меня взять?

Прохоров

И тогда против тебя

улик почти что не было.

Берсентьев

Всё ж были?

Прохоров

Ну… Слишком много писем. Кто-то там

чрезмерно осторожный, наверху,

решил подстраховаться.

Берсентьев

И меня

чуть-чуть не обвинили.

Прохоров

Показали,

что могут обвинить.

Берсентьев

Но мне хватило

неспешных разговоров в кабинетах

казенных, душных.

Прохоров

Так-то кулуарно

и намекнули: ты не лезешь в дело,

отходишь тихо в сторону, иначе –

конечно, не посадят, до суда

не доведут – но кто из НИХ

(делает многозначительную гримасу)

поверит,

что ты не виноват… И сколько тех,

кто мстить решит за Луцкого.

Берсентьев

Я счел

за благо отступить.

Прохоров

А если б был

свободен в своем выборе?

Берсентьев

Все б