Солнечные часы с кукушкой - Надежда Николаевна Герман

class="v">втолковать пытался он,

что душа она, как птица,

в клетке бьётся и томится,

и вообще, как говорится,

весь он пламенно влюблён!

Только струны больно тонки

для бесчувственной девчонки.

«У меня, – шипит, – в печёнке

эти ваши па-де-де!

Если птичка залетела

не туда, куда хотела,

я видала это дело…

говорить не буду где!»

Он бы ей легко и сразу

рифмовал за фразой фразу.

Но не трогает заразу

мысли творческий полёт.

Мол, настаивать не стану,

только мне на вашу рану

глубоко по барабану.

Поболит и заживёт!

Вышло так, что у Мальвины

вместо сердца ломтик льдины:

пудра, бантик, пелерины…

Ну, на кой она сдалась?

Вот уйдёт – и ради бога.

Вот и скатертью дорога.

В этой жизни кукол много —

в штабеля устанешь класть!..

Три монетки кверху решкой.

Что ты ждёшь? Беги, не мешкай!

Но влюблённый шут насмешкой

не на шутку удручён.

Слой румян, сурьма, белила.

Чтоб она не говорила,

но забыть её не в силах,

безутешно плачет он!

А луна шального цвета.

Под луной в разгаре лето.

Но влюблённого поэта

больно мучают мечты:

подарить ей иммортели,

сделать соло на свирели

и к концу второй недели

перейти уже на «ты»…

Танцующие на шаре

Мы сыграем, чтоб пела душа.

Мы сыграем: кто хочет – пляши!

Если жалко за песню гроша —

Пропади они, ваши гроши.

Мы зари нахлебаемся всласть

И луну раздобудем с небес.

Нам под ноги в осеннюю грязь

Бросит золото царственный лес.

Нас несёт необузданный конь.

Встречный ветер по-летнему сух.

И доверчиво тянет ладонь

Заблудившийся в поле лопух.

Разбегаются тропы, пыля,

И огнями слепят города,

И вращается тихо земля —

Пестрый шар под ногами шута…

Распутица

Март

На ладошках старинных карт,

вброд, на ощупь ищу фарватер.

Я люблю тебя, месяц март,

за отчаянный твой характер!

Ведь недаром опять с утра

кружат чайки над богадельней,

и тугие твои ветра

пахнут копотью корабельной.

И блажит колокольный звон,

и гудит, и зовёт куда-то.

Будто дьявол смущает сон

схиму принявшего пирата.

Все монахи ушли в кабак,

под хламидами пряча шпаги.

И горит, как условный знак,

на грот-мачте звезда бродяги.

Птиц тревожные голоса

все слышней за глухой калиткой.

Бесы драные паруса

залатали суровой ниткой.

Зелья дьявольского испив,

отрывайся, душа-шалава,

ибо каждый, покуда жив,

жить на свете имеет право!

Ничего, что плутает фарт

и вконец развезло дорогу:

я люблю тебя, месяц март,

мы похожи с тобой, ей-богу.

Посох

И степь так широка. И скалы так высоки.

Пускай, когда уйду, напомнят обо мне

следы разутых ног на глинистой дороге,

черпак у родника и лента на сосне…

…Будто снится мне путь земной

с самой Пасхи до Покрова:

только пахнет полынью зной

да по пояс в степи трава,

только совы кричат в ночи,

только сосны меж звезд шумят,

да в тумане звенят ручьи,

как ключи от небесных врат…

…Будто снится мне путь земной:

цепь заснеженных гор вдали,

и шакалов надсадный вой,

и пустырь на краю земли.

Только ветра в ущельях гул.

Да шуршит под ногой песок.

Да подрубленный саксаул.

Да колодец, как сон, глубок…

И крылата ночная тень.

И беспечен в печи огонь.

И от посоха целый день

будто ноет с утра ладонь.

Потерянное равновесие

Мне было безразлично: лампа светит,

луна ли через тучу прорвалась,

обнять фонарь или, споткнувшись, месяц

схватить за рог… Но только б не упасть!

Пространство оглушительно молчало.

А больше было некого позвать.

На шлюпе, что мотался у причала,

печалились и звали божью мать.

Но голос вопиющего в пустыне

был слаб, как ахиллесова пята.

Душа к утру проспится. Либо сгинет,

бессмертная, в канаве у моста.

И, чёрт её возьми, не пожалею.

Ни пользы от неё… один скулеж.

Слезинки по щеке, как капли клея:

подошвы от земли не оторвёшь.

«А мы глядим сквозь облака…»

А мы глядим сквозь облака

в тугую бездну поднебесья.

Нам кажется издалека,

что звёзды связаны в созвездья.

И звёздам тоже, с высоты,

сквозь бесконечность тьмы и стужи

мерещится, что наши души

теплом и близостью сильны.

А мы под ветром, по дороге

бредём, сутулимся, молчим.

И на созвездия глядим.

И, словно звёзды, одиноки.

Крылатая кляча

Явление Пегаса

Будь как дома. Снимай галоши.

В кухне – тапки и табуретка.

Что за мода – торчать в прихожей?

Не тушуйся, я тоже лошадь,

только, знаешь, летаю редко.

Да не жмись ты уже. Не шоркай

тощим задом худые стены.

Заходи. Подымим махоркой.

Из-под крана водичка с хлоркой —

будто только из Иппокрены!

Будем пить.