Бульварное чтиво. Повести и рассказы - Александр Казимиров

Прежде чем вырваться наружу, слова долго висели на кончике языка, затем срывались, застревали между зубов или скатывались в глотку. Евлампий тужился и отхаркивал их. Лицо его багровело. Гробовщик тушевался, махал рукой и прекращал не начавшийся разговор. Логопед посоветовал ему говорить нараспев. Успенский внял рекомендации и общался с клиентами, как дьяк на отпевании. Выходило очень трогательно, число заказов резко возросло.

– Ка-а-кой гробик будем за-а-казывать? Про-о-стенький, или с модными рю-ю-шечками? – Он ощупывал глазами комплекцию заказчика и прикидывал в уме, сколько уйдет древесины на изготовление траурной упаковки.

Однако стоило ему заговорить на темы, не связанные с профессиональной деятельностью, как вокальные данные давали сбой, и он снова комкал и глотал слова. Благодаря закомплексованности, Евлампий жил один. Зато никто не мешал думать, не доставал пустой болтовней и не клянчил деньги!

«Нет ничего неосуществимого! Нужно всего-навсего блеснуть интеллектом, и мечта станет явью», – гробовщик тщательно изучил труды Парацельса и принял решение – самостоятельно, без услуг слабого пола обзавестись ребенком. Он закрылся в туалете с иллюстрациями обнаженных женщин и, вспотев от усердия, добыл нужный для продолжения рода материал. Привыкшие к труду руки великолепно справились с поставленной задачей. Основа была заложена, но возникли другие сложности. Прославленный алхимик рекомендовал держать колбу с семенем в тепле, лучше всего в свежем навозе. Гробовщик не стал выкручивать извилины и решил, что ничего ужасного не произойдет, если необходимое тепло дитя получит из пропитанных отцовской любовью экскрементов.

Строго по минутам Евлампий подкармливал наследника бычьей кровью, которую брал на рынке у красномордого, похожего на бандита мясника. На тринадцатой неделе кусок плоти обрел человеческие формы. Спустя полгода – стал капризничать и рваться на свободу.

– Тесно, сынок?! Ничего, придумаем что-нибудь!

Гробовщик переселил наследника в ведро и назвал Гошей.

Гомункул рос стремительно. В годовщину своего появления он кубарем носился по квартире, скакал по гробам и с удовольствием жрал сырое мясо, предварительно высосав из него сукровицу. Однажды Гоша подбежал к Евлампию и попросился на ручки.

– Иди ко мне, м-м-моя лапочка! – пролепетал растроганный отец и прижал сына к груди и тут же раскаялся.

Гоша нащупал губами вену на дряблой шее родителя и вонзил в нее зубы. Гробовщик пытался оторвать присосавшегося гаденыша, но тот оказался удивительно силен. Юный вурдалак высасывал из папаши кровь не хуже мощной помпы. Жизнь бурным потоком перетекала из Евлампия в продолжателя рода. Утолив голод, гомункул сполз с бездыханного тела.

– Даже святые угодники иногда показывают зубы! – оправдался он перед собственной совестью.

Ростом с полено, противоестественно созданный человек начал самостоятельную жизнь. Никто из соседей понятия не имел о его существовании – во время прощания с Евлампием Гоша прятался в кладовке.

На девятый день после загадочной смерти гробовщика у мусоропровода нашли мертвую старушку. Характерные следы на шее не оставляли сомнений, что несчастная погибла так же, как и гробовщик. От страшной новости дом лихорадило. Жильцы уезжали на дачи или к родственникам. Те, кто не смог переехать, ходили группами, вооружившись осиновыми кольями, оберегами и вычитанными в древних книгах заклинаниями. У кого имелись ружья, те отливали из серебряных украшений пули.

Пока соседи тряслись от страха, быстро возмужавший Гоша подумывал о браке. В доме напротив жила лилипутка, как нельзя лучше подходившая на роль супруги. Успенский-младший наблюдал за ней в окно, предавался мечтам и вынашивал грандиозные планы. Капли дождя шрапнелью стучали по асфальту, надували на лужах пузыри и тут же их уничтожали.

– Паршивая погодка! – Гомункул слез с подоконника.

Загодя купленный папашей костюмчик как влитой облегал фигуру Гоши. Никем не замеченный женишок прошмыгнул в подъезд соседнего дома, прижался к замочной скважине ухом и стал слушать, что делается в квартире полюбившейся особы. Убедившись в безопасности, он постучал.

Стартовым выстрелом щелкнул замок. Наследник гробовщика вихрем вломился в прихожую и без вступительной речи повалил хозяйку на пол. Непристойные слова, выуженные из отцовского лексикона, бурным потоком хлынули из его глотки. Женщина от такого внимания к себе была морально парализована и сопротивления не оказала. Через три дня ее схоронили. Скончалась она не от экстаза, – предлагая руку и сердце, обольститель не справился с голодом!

Усиленные наряды милиции патрулировали опасный район, но безрезультатно. Люди боялись ходить поодиночке, улицы вымерли и поражали пустотой. На детских площадках прописалась тишина, со скамеек исчезли болтливые старухи. В ходе операции «Вурдалак» задержали массу бродяг. Эксперты тщательно их осмотрели и выяснили, что у всех давно сгнили зубы. Сняв на всякий случай отпечатки пальцев, бездомных вывезли за сто первый километр.

Приукрашенные жуткими подробностями слухи сеяли панику. Каждый час из громкоговорителей на телеграфных столбах передавалась информация о том, что в городе орудует не изученный наукой зверь, случайно завезенный из-за рубежа с партией говядины. Прекратили работу детские сады, школы и спортивные секции.

Следуя мерам безопасности, в городе объявили комендантский час. Еще вчера цветущий и жизнерадостный мегаполис напоминал погост с надгробиями в виде многоэтажных застекленных коробок и широкими, заасфальтированными тропинками.

Каждую ночь Гоша устраивал сафари, подкарауливал неосмотрительных граждан и снабжал морги обескровленными трупами. Однажды во время охоты он ящерицей проскользнул вдоль фасада и притаился за кустами. Из-за мусорного бака за ним следило крылатое существо, но Гоша его заметил слишком поздно.

Леденящий душу визг сотряс окрестности. В безжизненных окнах вспыхнул свет, за шторами заметались тени. Наряд милиции с фонариками обследовал каждый метр подозрительной территории и обнаружил около помойки два сцепившихся трупа. Один из них очень хорошо подходил на роль упыря. Пучеглазый, с сетчатыми крыльями монстр вызывал ужас и отвращение. Другой был гражданином маленького роста, возможно, инвалидом с детства.

Ни имя, ни фамилию погибшего в схватке с вурдалаком мужчины выяснить не удалось. Никто из горожан не признал в нем родственника или знакомого. В милиции решили, что это командировочный или отставший от поезда пассажир.

В храме отслужили молебен и похоронили Гошу как героя, ценой собственной жизни избавившего город от напасти. Крылатое чудовище скрупулезно изучили и пришли к выводу, что это плод зоофилии. Кумова-младшего сожгли в котельной, списав на него все нераскрытые преступления.

IV

– Знаете, вчера перед сном я долго анализировал последние события, поставившие жирный крест на библейской версии происхождения человека. Читая мифы древней Греции, я наткнулся на историю про Минотавра и подумал: а почему бы нам под присмотром научных светил не скрестить человека с животным и не создать универсального бойца? Как вы на это смотрите, товарищ министр? – глава государства прохаживался по кабинету.

– Дельное предложение! Солдат должен быть сильным, шустрым, выносливым! – Министр обороны встал по стойке смирно.

– Собственно, я все уже сказал. Начинайте работать. Привлеките специалистов из Министерства здравоохранения, Академии наук. Пусть проводят эксперименты, скрещивают. Ваша задача – контроль. О результатах доложите лично.

– А если не выйдет? – Министр одернул новенький френч.

– А если не выйдет, то придется отправить вас на пенсию!

Смех главы государства вызвал у маршала озноб.

V

Солнце, исполняя ежедневный ритуал, обреченно опустилось в колхозный пруд. Ни всплеска, ни шипения от соприкосновения огненного диска с водой не было слышно, лишь пурпурная накипь плыла над полями, растворяясь в фиолетовых сумерках. Силантий Зырянов, скотник колхоза «Большевик», водил по газете пальцем. То и дело спотыкаясь, он вслух читал призыв профессора Павлова к учащейся молодежи:

– «Изучите азы науки, прежде чем попытаетесь взойти на ее вершины. Не беритесь за последующее, не усвоив предыдущего. Не пытайтесь прикрыть недостаток знаний хотя бы и самыми смелыми догадками и гипотезами…»

Несмазанные петли сладко пропели: «Аллилуйя!»

– Кого там несет?! – Клеопатра Зырянова, в девичестве Кумова, перестала лузгать семечки, взяла керосинку и вышла в сени.

Зыбкий свет лампы выхватил из тьмы странный силуэт. Перед Клеопатрой стоял полуконь-получеловек. Женщина охнула и попятилась. Ее муж понятия не имел о культуре Эллады, не слышал ни о Гомере, ни о Гесиоде. Даже в похмельных снах он не видел циклопов, грифонов и кентавров. Появление в доме мифического существа вызвало у Силантия сердечные колики. Он схватился за грудь и рухнул с лавки.