Дневник. Продолжение - Наталья Загвоздина

23 с е н т я б р я

ПОДЁННОЕ

С осиновым трепетом клён.Осенний осиновый кол.Все клёны, все колья со мной —шагаю с набитой сумой.

Не сбросишь суму, как балласт.Мне жизнь говорит: «Ис полла!»Я это же тоже скажу,но в сторону взглядом скошу,

к несчастью... Поэтому – кол,бессмертного целого – скол.И – «с райского древа не трожь».И сердца кленовая дрожь.

24 с е н т я б р я

УТРЕННЕЕ

Цепочка неровная утрнаучит терпенью.И словно бы сделался мудрмаленько теперь-то.

Ан нет, на глазёнках слезаи смотришь с опаской,как будто телёнок слизалнеласково с глазка

надежду... А солнце поддасти пару и жару,а там – дождевая водапо крышам пошарит,

и – заново... Ясно – темно,согреет – сморозит...Слезинки не вылить те вновь —не вздумай морочить...

Терпения пробуй плоды.Сколачивай крепче плотыКовчегом. По долгам плати.С голубкою дальше лети.

25 с е н т я б р я

В СОЛНЦЕ

Не согреешься впрок, не надышишься сверх диафрагмы.Станет осень худой, станут голые кости греметьнаступившей зимы, будут жаркими думы да храмыот огарков свечных, от бессмертного бедных примет

в слабом сердце... Здесь осень почти золотая.Здесь согреешься справа, а слева подмёрзнешь вот-вот...Но пробитую брешь непогодой – Христос залатаети однажды опять даст зиме отгремевшей отвод...

Где ж ты, вьюга-пурга... Где вы, сердца глубокие раны?Погляжу – удивлюсь. Всё как в лучший творения день.Всё взаправду, и мы. И идём, на ступень покоряяэту лестницу вверх, башмаки понадёжней надев.

25 с е н т я б р я

В ПАРКЕ 124

Как ни смотри – всё так, а не иначе.Тяжёл рябин карминный груз,ещё пытать не начал ни на укусего народ. Ещё прозрачныдали совсем слегка, и в небесах ни проволочки стали и ни следка.

Почти во сне, замедленным потоком,плывут сквозь сонколяски-корабли с младенцами – потомки, плывущие... Вазонцветаст, как в летний день. Перечисленье после. Дурманит дух.И кажется, что ты – и далеко, и возле нездешних дум...

...Диковинное яблочко висит китайскою красой.Обыденный под деревце визит понравится разок.Разок-другой... Излюбленней картинка день ото дня...Но не сбежать и не укрыться (знаешь) здесь от огня,осеннего, в каком пылают закат и сад,и ждёшь – когда «его захватишь»... За кадром – сам.

26 с е н т я б р я

В ПЕРЕДЕЛКИНЕ

1. Октябрь

Я помню, как – ты падал завязатьпурпурный башмачок,и красный лист, безмолвно зависав,ложился на бочок.

Над речкою стояла тишина,не двигаясь. Покойвселялся в полдень. Счёта лишена,ещё любовь – погонь

не ведала. И шли, как по водам,влюблённые без слов,и был им Вседержитель поводарь,судьбою – ремесло.

А бабочкой завязанный шнурокготовился вспорхнуть...И был недосягаемо широкполёт,уже готовивший всплакнуть.

24 с е н т я б р я

2. Дом

Половик на знакомом крыльце.Незатейливый ключ на кольце.Всё как встарь. Осыпается клён.Ты за дверью. Ты тайно влюблён.

Кошки-мышки и даже соседзнают тайну... Забыты совсемвсе и все – мы с тобою одни —зажигаем в лампадах огни...

Продолженье не следует. Сонвсё доскажет... Не время на слом —шкаф по Чехову, башенка-печь,у которой не холодно лечь,

когда холодно в поле... Погостна пригорке за полем. Не гость —приходящий за ключиком. Дверьтоже знает об этом теперь.

24 с е н т я б р я

3. Ночь

Посиделки вдвоём. Третьей мышь прибежит и проверит.Далеко за полночь. В пятый раз напевает француз...Всё совсем как вчера, только месяц немного правееи полнее чуть-чуть, и луной назовётся к концу,

проходя свой маршрут. Календарь позабыт человечий —лишь знакомый прононс, колебанье в лампаде огня,когда ждёшь, не дыша, и едва выдыхаешь словечки,и готовишься жизнь, как дитя, осторожно обнять.

Засыпая в руках неповинных, младенец не всхлипнет.В колыбели – как там, где его полюбили давно.Колыбельный мотив навсегда западёт и прилипнет...И свидетелей нет, только двое, в обнимку, да ночь.

25, 26 с е н т я б р я

4. Чтения

Перебираем книги. Классики ворчат,должно быть, для порядка,приблизившись и снова ворочась...А мы, как занемогшие врача,высматриваем... Мы любому рады.

Знакомцы наши съедутся под ночь —вот радость, вот удача!Здесь всяк неукоснительно помочьвозьмётся, до участия охоч,и каждый заслоняет от удара...

Так здравствуем. И дорог наособьзаветный том... вечерние уроки,и вымышленных автором особвторая жизнь, напутствия на сон —совместное, что память не уронит.

26 с е н т я б р я

5. Зима

За окошком метель. Нас давно занесло по макушку.Кто-то вырос из зги – верно, это гринёвский Пугач...Нам не страшно и нам – не темно, не морозно, не скушно...Нам с тобой всё равно, что ещё наколдует пурга.

В старых валенках сушь и тепло, и никак не износим...Этот скромный уют, эта смятая другом постель...Не разбойники, не палачи, не охотники – с носомоставлять никого, мы и сами в нелёгком посте.

Зимний вечер как жизнь. Глубока, долгота не открыта.То попишешь в дневник, то тихонько листаешь в уме...То любуешься, как заметелился зимний отрывок —оторвавшийся лист календарный, что столько сумел...

26 с е н т я б р я

6. Досуг

Всяк сверчок знай свой шесток.

Брожу ли здесь одна, тяну ль с тобою лямку —вне времени. Считать ступени в самый раз.Из книжек на полу состряпаю полянку,не думая совсем прикид не замарать...

То выгляну в окно, где пёс помашет лапой,то дятел постучит – откликнется сосна...То станешь соблазнять стряпнёю из шалмана,а то махнёшь рукой, особенно со сна —

мол, лучше никуда... И будешь прав, конечно.Весна ли, лето... что бывает там ещё?Здесь время наблюдать не принято. И нечемизмерить то и то, чем мир отягощён...

И только груз души твоей то жмёт, то тянет.До паузы знаком любой вечерний жест...Как разно ни идём сюда с тобой путями —всё знает наш сверчок свой заповедный шест...

30 с е н т я б р я

ГОВОРЮ

Молчанье золотое! Разминусь.В округе шум и толкотня, и локти,и выпаденье вечности минут,когда, на полдвиженья обманувтечение, пред вечностью неловко.

Что за словечки (сгинешь от стыда) —«неловко перед вечностью»?! Рыдаюнад жизнью, продолжая отступать.Под вечер начинает остывать...Зачем не закрываю на ночь рта я?

Молчанье золотое!

27 с е н т я б р я, В о з д в и ж е н и е К р е с т а

ОЖИДАНИЕ

Жду голоса. Сентябрь не промолчит —и смесь, и череда – перемещенье в звуках.То ботики рискую промочить,то высохну – то потекло, то сухо.

На разные приходит голосапод сердце жизнь – она любой любима.То листик проведёт по волосамладонью, то пройдёт неуловимо

и листопад. Его конечен ход.Люблю что есть, но что уходит, больше.Собранье догоняющих греховсжимает круг, и в середине больно

душе... Я жду знакомых нотчередованья, партитуры свода...Я жду тебя. Не выстроен канонсоединений голоса – с разводом.

28 с е н т я б р я

СЕНТЯБРЬ

День к вечеру, к исходу месяц. Чтоещё кончается? Заканчивая строчку,не знаю продолжения... Отсрочкупрошу у времени. Не вправе. Ни за что.

На пальтецо приклеился значкомлисток берёзы, сброшенный на ветер,он дырочку на лацкане навертитдля будущего... падая ничком...

В исходе ветра, чуть не в луже лёжа,мы ждём погоды временного ложа,пристёгивая буквицу к строке...

И строчка вырастает, и однаждырастенье осторожно и отважноразвёртывает листики в ростке.... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .К исходу месяц. В листьях гардеробосеннего прохожего... Смятеньеосеннее... Осенние метелис отметинами поздних орденов...

Но всякие концы – зело начала.И солнышка горенье в полнакалане заповедь для будущего. Тамдвижение. Мы двигаемся тожес отметинами осени по кожеи глубже... Отдавая по счетам.

29, 30 с е н т я б р я

НАНИЗЫВАЯ

Нанизывая, милая, – уколполучишь в пальчик.Будь начеку, и это не укор,а жизни неделимой уговор.

Нанизывая бусинки, забытьрискуешь дело,и выставить злой вымысел за быль,породу оборачивая в пыль.

Нанизывая сослепу – собьёшьрисунок вязи,в потёмки уводимая совой,в потёмках говорящая с собой.

Нанизывая слёзы – костерокзалить рискуешь.Не вызовешь на помощь катерок.Не нарисуешь...

Нанизывая радость – не забудьступить на землю.Но помни, голубица, что за путьот счастья – не обманывает пусть.

Нанизывая жизнь, творишь зелоопасно, и на полку не положишь...Вложи неповреждённое зернов землицу, и пускай растёт —поможешь.

1 о к т я б р я