Капойо (СИ) - Иолич Ася

Аяна зажмурилась.

– Ладно, – сказала она. – Но сначала вам надо познакомиться, хорошо?

Она сидела и смотрела, как Кимат заинтересованно слушал сказку, которую ему рассказывала Иллира, а Раталл сердито таскал мешки с мукой на чердак, пыхтя и бросая на них косые взгляды.

– Мне кажется, мы достаточно подружились, – сказала Иллира, держа Кимата на коленях. – Думаю, ты спокойно можешь идти. Где его чистые штаны? На всякий случай.

Аяна достала из сумки штаны и передала Иллире, потом вынула бархатную лошадку и положила её на стол.

– У нас тут есть игрушки, но надо поискать наверху. Ну ничего. Поиграем пока снаружи, да, Кимат? Аяна, а какое у него домашнее имя?

– Я зову его Кимо. Иллира, подскажи, а где у вас... отхожее место?

– Во дворе, – махнула рукой Иллира. – Проводить? Это напротив двери.

Аяна помотала головой и поднялась.

– Я сама найду.

Она вышла в дверь с маленьким окошком и застыла, очарованная.

Дверь открывалась в затенённую нишу с округлым сводом вверху и фонарём на левой стене, в которой тоже была дверь, но без окошка, и через полтора па этот коридорчик выводил на небольшой мощёный двор, освещённый рассеянным серым светом.

Аяна сделала шаг вперёд. Возле стен камни, которыми был вымощен двор, покрывал мох, и между ними росла невысокая трава. По левую сторону от Аяны к дому поднималась лестница, на сплошных коричневых перилах которой были закреплены горшки с молодыми папоротниками, над которыми вились несколько зеленоглазых иррео.

Аяна забыла, зачем вышла во двор, настолько живописным он казался даже в этом сером освещении. Горшки с цветами стояли повсюду, и листья на фоне потемневшей сероватой штукатурки выглядели ещё более свежими и блестящими, особенно те, что на гибких зелёных веточках ползли вверх по стенам, украшенные мелкими белыми крапинками.

Семь ступенек лестницы слева вели на маленькую площадку, которая упиралась в стену под окном, а затем лестница заворачивала вдоль дома, мимо второго окна, поменьше, и уводила на второй этаж, к красивой двери, покрашенной зелёной матовой краской. На втором этаже окно было лишь одно, но большое, и под ним игриво пристроилась кованая решётка, на которой тоже были закреплены горшки с цветами. Во дворике восхитительно пахло влажной землёй и замшелым камнем, и переливчатые маленькие жучки, которые время от времени перелетали от одного горшка к другому, казались ожившими изумрудными каплями влаги, которая чувствовалась в воздухе.

Аяна поднялась на семь ступенек лесенки и заглянула в окно, с восторгом обнаружив, что оно принадлежит, как и следующее, маленькое, той комнате, которую ей выделила Иллира. 

Она спустилась обратно на мощёный дворик и отошла подальше от дома, чтобы рассмотреть всё целиком. Арка справа от дома по длинному темноватому коридору вела на улицу, а над ней располагались два этажа соседнего дома, покрытого светло-серой штукатуркой. Слева к дому Иллиры лепился другой дом, из сетлого камня. 

За спиной слышалось журчание. Аяна оглянулась.Каменный заборчик, который ограничивал двор, тянулся вправо и влево вдоль спокойного ручья, что протекал вдоль всей улицы, и соединял все соседние дворики в некое подобие нанизанных на его струну прямоугольных драгоценных бусин, похожих, но всё же разных, наполненных листьями растений, жучками, мхом, коваными решётками балконов и прозрачным запахом влажной почвы. По заборчику неспешно шёл большой, тощий и очень драный кот с тёмными и рыжими колтунами в коричневой шерсти, нарушая живописную картинку дворов своими клокастыми боками.

– У вас в нужнике... подземные коридоры? – спросила она с изумлением, вернувшись наконец к Кимату. – Иллира, я только у нас такое видела в долине. Даже в Фадо всё это... течёт открыто!

– Да. Это старые конструкции. Я даже не смогу тебе сейчас сказать, при каком крейте это построено было. К сожалению, в некоторых домах этого нет. Для таких на улице – сливные колодцы, из которых всё попадает туда же, под землю, и потом – за левый берег залива. Живущие рядом с колодцами жалуются на зловоние, особенно летом, когда жара, но поделать ничего нельзя.

– А где вы берёте воду? Ваш ручей...

– Частенько воняет. Да. К сожалению, некоторых не пугают штрафы, и они сливают помои в него. За руку-то не поймать. Плеснул за заборчик – и готово. И все ручьи, что не убраны под землю, вот такие. Нет, мы пользуемся фонтаном в начале улицы.

– Фонтаном?

– С гор сюда проложены трубы. Вода из озера поступает. К нам – из одного, к кирио – из другого. На некоторых окраинах - только колодцы.

– У тебя просто изумительно красивый двор.

Иллира смутилась.

– Да. Я, пока была молодая, не понимала, зачем люди в городе горшки с цветами ставят. Мне казалось, что это какое-то излишество, вроде того, как небогатые севас нанимают капойо для дочерей, хотя могли бы эти деньги в дело вложить. Но потом я стала работать тут, и соседка отдала мне горшок с увядающим папоротником. Ну и как-то оно так получилось, – развела Иллира руками с улыбкой. – А эдера сама завелась, видимо, откуда-то ветром занесло. Теперь увьёт все стены. Ну и пусть. Красиво же!

– Этот вьюн с пёстрыми листьями называется как город? Эдера?

– Да. Вот так забавно. Слушай, Кимо зевает, я уложу его спать у себя в комнате?

– Хорошо. Давай я покормлю его.

– Покормишь? Ты его кормишь?

– Да.

Иллира так выразительно посмотрела на платье Аяны, что та хихикнула.

– Да, мне уже все об этом сказали, и не по одному разу. Я не знаю, как это получается, клянусь. Правда, наверное, это скоро закончится, потому что он просит всё реже и реже.

– Ну и хорошо. На тебя больно смотреть. Ты слишком худая. Ничего, наши пироги и лепёшки быстро тебя приведут в порядок. Пойдём.

Иллира вывела её во двор и поднялась по лестнице. Аяна прошла за ней мимо окон своей будущей комнаты наверх, в зелёную дверь. Они оказались в начале тёмного коридора.

– Вот тут, справа, комната Черилла, – сказала Иллира. – Окно, которое во двор выходит. Дальше – лестница на верхний этаж, где теперь будет мука.Вон там - моя комната. Справа – кладовая, но мы освободим её под детскую.

– Вы с мужем живёте в разных комнатах?

– Как получится, – сказала Иллира, толкая дверь своей комнаты. – Иногда всем нужно уединение, понимаешь? Особенно в нашем возрасте.

Комната была небольшой, но светлой. Аяна укладывала Кимата, баюкая, и оглядывала обстановку.

– У тебя уютно.

– Да. Мне нравится. Раньше я жила на верхнем этаже.

– Там, где темно?

– Да. Озеф сдавал комнату парню из вольнонаёмных. Иди, отведи лошадь и отправляйся к тому человеку. Я пока слегка приберусь тут и скажу парням кое-что достать из кладовой и сверху.

7. Теперь отсюда видно звёзды

Аяна шла по узкому краю улицы, предназначенному для пеших, и страдала. Она отвыкла так много ходить пешком, но основное неудобство заключалось в том, что мостовая не очень подходила для прогулок в обуви с кожаными подошвами. Интересно, как Ташта ощущает эти камни своими копытами?

Она завела его в арку, которую показала Иллира, и передала верёвку мальчишке, с некоторой ревностью наблюдая, как Ташта, не артачась, заходит в денник. Конюшня занимала весь двор этого широкого дома, но и здесь нашлось место цветочным горшкам и эдере. Это было красиво.

Ордалл вообще был красив. Аяна шла мимо домов, полностью увитых лозами нокты, с балконами, подвешенными в самых непредсказуемых местах над улицей, полукруглыми лесенками, которые вели к дверям на неожиданной высоте в половину её роста, окнами разного размера и формы, тяжёлыми деревянными дверями, резными или просто крашенными в самые разнообразные цвета. Лавки на первых этажах зазывно манили натёртыми стёклами, а сверху, над дверями, гордо красовались вывески, одна причудливей другой.

Прохожие не пытались в этот раз заглянуть под капюшон плаща, и Аяна не чувствовала неловкости и не пыталась спрятать лицо. Она шагала, разглядывая всё вокруг, изредка спрашивая прохожих о нужной улице, и наконец вышла на неё, шумную, людную, с большими домами, увитыми ноктой. Нужный ей дом скоро нашёлся, и она постучала в дверь.