i e10df400535cdc5e - Unknown

изменился раз и навсегда. Тогда он уже стал учителем и трепетно относился к своему делу.

Говорят, что отец Оцлав пришел в городок с рекомендациями самого святейшества. После

внезапной кончины отца Лацла он быстро стал лучшим другом каждого горожанина. Его

отзывчивость и мудрость помогали разрешить любую, самую сложную проблему, с которой

обращались к нему прихожане. Сам Ецлав часто бывая в Пришлом квартале, восхвалял отца

Оцлава. И каждый раз натыкался на стену непонимания. Иноверцы не очень доверяли подобным

благодетелям. Они видели в отце Оцлаве не спасителя, а разрушителя города и его славных

традиций.

Ецлав не верил им.

Время шло, и наступил день, который явился кошмаром для каждого, кто проживал за

каменными стенами. Могущество Оцлава оказалось сильнее человеческих жизней, и город горел.

А когда первый лепесток пламени уже коснулся черепичных крыш, Ецлав примерил на себя

иссиня-черный балахон Душеприказчика. Он молил всевышнего о прощении каждого кто

оступился в своей бренной жизни. И ужасный груз лег на его плечи, и шестеро смельчаков

разделили его участь.

***

- Неужели святой отец оказался приспешником дьявола? – удивился я, дослушав историю.

- Не знаю, кем он оказался, но именно он поверг мой город в хаос. И все люди, знакомые и не

очень, родные и неизвестные мне, праведники и грешники… Их всех забрал огонь.

Проклятый задумчиво покрутил стилет – лезвие, продырявив пол, буравило сгнившую

древесину.

- Как же ты должен спасти их души?

В ответ, собеседник лишь пожал плечами.

- Не знаю. Когда мы поняли, что отец Оцлав обманул всех нас, мы – те, кто еще не поддался его

чарам, дали зарок, во что бы то ни стало спасти наш город. Заклинание было произнесено, и вот

мы оказались между жизнью и смертью, в этих бесплодных землях. Нас раскидало в разные

стороны этого странного мира, и никто не мог преступить установленную границу.

- Граница - это озеро утопленников? – догадался я.

Проклятый кивнул и добавил:

- Только твой рисунок помог разорвать этот призрачный круг.

- Но я больше не могу рисовать, - я разочарованно посмотрел на перо и мятые листы бумаги.

- Тебе придется попробовать еще. Иначе нам не попасть в город.

- Почему?

- Всему свое время, - уклончиво ответил Проклятый.

- Тогда скажи, кто сейчас охотится за тобой? – не унимался я.

- Этого я не знаю, - честно ответил Душеприказчик.- Но поверь мне, я, ни за что на свете, не

желал бы встретиться с этим исчадием ада.

- Разве в городе мы не будем в безопасности?

- Я должен прийти к истокам. Все возвращается на круги своя. В бесплодных землях мы не найдем

ничего кроме страдания и иных более ужасных проявлений смерти.

- Но откуда ты знаешь? – меня просто переполняло множество вопросов.

- Знаю, - уклончиво ответил Проклятый и протянул мне перо и лист бумаги. – И если ты желаешь,

чтобы твое сердце и дальше билось, сохраняя привычный ритм, ты попробуешь что-нибудь

нарисовать. Уж не знаю, почему этим полуразложившимся существам нравятся твои художества.

Но надо пробовать…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: Покровительница Пришлого квартала

Я в отчаянье бросил перо на землю, а чернильницу швырнул в ближайшее дерево. Ничего не

получалось. Руки отказывались слушаться, и казалось, что я больше не смогу не только рисовать

четкие линии, но и вывести хотя бы маломальскую причудливую завитушку. Чтобы я не пробовал

рисовать - выходили лишь непонятные мерзкие каракули.

Раздраженно я запахнулся курткой, и ничего не говоря, повернулся к костру спиной. Все

выглядело достаточно глупо, и между тем достаточно доходчиво. Заплутав между двумя мирами,

мои таланты растерялись, будто семена из прохудившегося мешка. И как исправить нынешнее

положение – я не знал.

Не помню когда, я погрузился в недолгую, но приятную дрему.

Меня разбудил резкий толчок в плечо. Я протер глаза и увидел перед собой помятый рисунок

прекрасной девы на желтом дорожном листе.

- Как у тебя это получилось? Объясни? - в глазах Проклятого читалось не скрываемое

удивление.

- Что? – спросони я ни как не мог понять, что же произошло.

Только окончательно придя в себя, я сумел разглядеть молодую девушку, которая, повернувшись

вполоборота, с интересом рассматривала древнюю как сама смерть старуху: серое морщинистое

лицо было сжато, словно гнилой овощ, а ввалившиеся глаза, казались двумя ужасными земляными

рытвинами. Девушка вглядывалась в чужое лицо, с интересом и страхом узнавая в них, знакомые

для себя черты. Великолепная зарисовка казалась мне до боли знакомой, будто я уже видел ее

раньше. Но, с сожалением, я понимал, что не моя рука вырисовывала эти идеальные контуры.

- Это не мой рисунок, - медленно протянул я.

- Я нашел его рядом с тобой, - уточнил Проклятый. – И честно говоря, если этот клочок бумаги

поможет нам пробраться за городские стены, мне все равно кто накалякал его. Пусть даже это

происки самого Дьявола!

Услышав подобное объяснение, я недовольно поморщился, но ничего не ответил. Перед глазами

застыл образ прекрасной женщины узревшей свою ужасную старость. Мерзкая старуха и молодая

красавица как две стороны одной сущности. А ведь может именно такая судьба и ждала нас

впереди?

***

Первое утро после произнесенной клятвы, и первое - встретившее его холодом и пустотой в

новом мире, наполнило сердце Проклятого болью и страданиями. С сегодняшнего дня он не

принадлежал себе. Теперь его душа и тело предназначались лишь для одной цели – уплата грехов,

и Душеприказчик должен был стать разменной монетой в счет вечного долга тысячи мертвых

соплеменников.

Несколько дней он просидел возле полуразрушенной церквушки и пытался хоть как-то согреться.

Ужасно хотелось есть.

Серое небо еще больше давило на плечи словно было собранно из тысячи острых камней,

которые того и гляди могли обрушиться на голову небесной карой.

Вздрагивая от каждого шороха, Проклятый с ужасом вспоминал горящий как стог сухого сена

город: закрывая уши, он не мог прогнать душераздирающие крики помощи и невыносимый плач

женщин и детей.

На третий день Проклятый уже не реагировал на призрачные тени и стоны, доносящиеся с

огромного кладбища. Охватившее его отчаянье медленно пожирало изнутри. Несколько раз он

пытался покончить с собой, разрывая запястья острой гранью каменной плиты. Но смерть, словно

брезгуя им, давала несчастному еще одну возможность выжить в этом мертвом мире.

Путая день и ночь, Душеприказчика била нервная дрожь. Кутаясь в лохмотья одежды, отрытые

из ближайшей могилы - он все же решился добраться до дальней границы кладбища. Питаясь

корнями и ягодами, которые имели скорее пресный, чем горький привкус, внешне, он уже давно

стал походить на настоящего призрака.

Седьмой, а может быть восьмой день принес ему не только душевное умиротворение, но и более

чем странную встречу. Загадочный шорох заставил Проклятого покрепче обхватить деревянную

палку с длинным гвоздем на конце. И в тот самый миг, когда тишина поглотила тревожное

ощущение, шорох повторился. Первым кого увидел Проклятый было маленькое мохнатое

существо с большими черными глазами. Следом появился человек.

***

Мы стояли на пригорке и с интересом, и тревогой в сердце разглядывали высокие стены

мертвого города. Каменные глыбы были покрыты серым мхом и между узких бойниц

проглядывали мрачные фигуры стражей с длинными алебардами.

- Мне кажется, они наблюдают за нами, - дрожащим голосом произнес я.

Повинуясь немому приказу хозяина, Ша запрыгнул ему на плечо. Ничего не ответив, Проклятый

стал быстро спускаться вниз.

Мы оказались у самого подножия склона и, пробравшись через буреломы высохшего перелеска,

подошли к глубокому рву. Через устрашающий зев исчезающей под ногами земли, вальяжно

перевалился широкий деревянный мост-ворота.

Первым на почерневшие от времени доски вступил Проклятый. Его словно тянуло внутрь, и он

был не в силах противиться внезапно возникшему желанию. Я посмотрел под ноги, и меня в тот

же мгновение сковала боязнь высоты. Доски оказались истлевшими, будто их долго облизывал

огонь; через пепельно-черные щели виднелось глубокое дно рва. Только сейчас я разглядел

темные кости и черепа, небрежно раскиданные по земле. Перед глазами вихрем пронеслась