Категории
Самые читаемые

ТУ-104 и другие - Юрий Скоп

Читать онлайн ТУ-104 и другие - Юрий Скоп

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 19
Перейти на страницу:

— Ты бы хоть шапку снял.

— Пардон, пардон!

— Кирилл, ты зачем Майку обижаешь? Что она тебе плохого сделала? И хоть расскажи, пожалуйста, чем ты занимаешься?

— Я, Ритуля, никто. Человек без прошлого. Как сказали в одном кинофильме, ем мясо, пью вино, играю в кости, люблю женщину. Ты не знаешь, где она?

— Кирилл, тебе сколько лет?

— Без четверти сто!

— Понятно. Взрослый, наверное, а?

— Ну что ты, Ритонька. Не притесняй меня. Я исправлюсь. Перевоспитаюсь. Сегодня подал заявление в советскую печать — ищу работу, дайте мне хоть что-нибудь... Майка предлагает в стюарды. Хи-хи!.. Кирилл Сушков — стюардесса... Рита, а это правда, что Майка забеременела, а? Я что-то, по моим расчетам, не верю...

— Что?!

Майку как будто кто-то выкинул из подполья. Я вздрогнула.

— Что ты сказал?

За стенкой, у тети Паны, глухо закашлялась лаем Мирка, а радио с полуслова плеснуло: «...раз бывает восемнадцать лет...»

Кирилл оцепенел. Майка пронзительно, в упор смотрит ему в глаза. В его узкое небритое лицо.

— Значит, Маечка, я должен стать папой? Я тунеядец, подонок, люмпен-пролетарий... Ты знаешь, я пойду к вам, в стюардессы. Мы станем с тобой, как Сокол и Чайка. Серьезно, Рыжик. Прощайте, подонки, прощайте, родня, Гренада...

— Уходи! — ломающимся голосом кричит Майка. — Уходи!

Кирилл пятится к двери, а тоненькая Майка наступает на него. Только бы она не заревела сейчас.

— Закрывай дверь!.. — И когда дверь захлопывается за Кириллом, голос Майкин тускнеет, теряет силу. — А то так холодно...

В службе ЧП. Бортпроводница Пушкина, прилетевшая из Ленинграда, не довезла на базу «мелочь» — шестикилограммовую посылку. В накладной квитанции она была помечена грифом «цветные металлы».

Ленку таскают по разным начальникам. Алевтину назойливо теребят звонки, и она, по-моему, тоже скоро расплачется.

— Да я просто и не обратила внимания, Алевтина Андреевна, — всхлипывает Ленка, — и не подумала даже, что там может быть это...

Алевтина и слушает и не слушает, все валится у нее из рук, она нервничает, невпопад спрашивает неизвестно кого:

— Что же делать? Что же делать?

В посылке, возможно, было и золото. Во всяком случае, такой слушок пустили по службе девчонки. А при разгрузке самолета, которым прилетела Ленка Пушкина, посылки не оказалось. Рейс ушел дальше на Хабаровск, на Владивосток, и где приземлятся теперь «цветные металлы» — никто не знает. Да и приземлятся ли?

Давно уже, еще в самом начале своей работы стюардессой, я тоже, как и Ленка, летала «третьим номером». «Третий» по инструкции отвечает на борту за сохранность груза, взятого самолетом в порту отправления, за багаж пассажиров. Хлопотное это, ответственное дело. Попробуй только недосчитаться какого-нибудь ящика или чемодана. Акты, вычеты из зарплаты.

«ТУ» несут над землей в своих загерметизированных трюмах-багажниках все что угодно: коровье масло и резиновые шланги, запчасти и киноаппаратуру, человеческую кровь и пушнину, морских свинок и плацентарную сыворотку, геологические пробы и матрицы, радиоактивные изотопы и стиральные машины.

«Третий» все это получает на аэропортовских складах, оформляет в отделах перевозок документы и сдает грузы агентам строго по счету и весу. Все должно быть в порядке — до звукового письма, до килограмма какой-нибудь пряжи.

А тут не довезли посылку!

Вообще-то я уверена, что пропажа найдется — не иголка, но выговор Ленке, как минимум, обеспечен. Вполне возможно, что здесь виноваты грузчики: не заметили ящик, — и он улетел дальше.

Аэрофлотовские грузчики — народ сердитый. Они откровенно презирают нас, девчонок, за то, что мы командуем ими при загрузках, разгрузках самолетов.

Однажды я везла с Дальнего Востока в Ленинград девятнадцать тюков с пушниной. Девятнадцать тюков, набитых голубыми песцами и чернобурыми лисами.

При взвешивании в Ленинграде оказалось, что тюки потяжелели на сто килограммов. Бывает такое. Впитали влагу и потяжелели. У ленинградского весовщика глаза заискрились охотничьим блеском.

— Давай, — говорит мне, — порвем тюки, заактируем порывы, а вес отметим первоначальный. Сто шкур наши. А, красавица?..

Вот подонок, старый! Я плюнула и ушла!

К концу дня заявляется в службу Клавдия. Она куда-то надолго уходила. О чем-то вполголоса говорит с Алевтиной. Потом к нам с Ленкой подходит (мы вдвоем сочиняем объяснительный рапорт о случившемся) и прерывает наше творчество.

— Соболь, вы бы занимались своими делами. Пушкина не маленькая. Сама напишет. И, кстати, Пушкина, можете радоваться...

— Нашлась посылка?!

— Может быть, и нашлась.

— Где?

— Может быть, в Южно-Сахалинске. Но это не все. На следующем разборе будет общее открытое комсомольское собрание. Все на нем будут.

— Кто это все? — спросила я.

— Ну, Алексей Петрович, например.

Имя Филиппова Клавдия произнесла как-то особенно: мол, я с ним теперь в большом контакте.

— А потом?

— Потом, Пушкина, на этом собрании разбираться будут последние события в службе. Пьянство «тройки» Абдрашитовой в Москве и твои «цветные металлы», Пушкина. Так что готовьтесь.

— А ты, Клавдия, ничего не боишься? — спросила я.

— Я? — вспыхнула Клавка. — Я? Ты о чем это?

— Да так просто.

— Ну, вот что, Ритуля, — говорит резко Клавдия, — запомни — меня с вами в ресторане не было. Не было! Понимаешь? А если получится, что была, то сами смотрите, в ваших ли это интересах. Мне ведь все равно... А вы бабы умные. И вам со мной, инструктором, еще работать и работать...

Я онемела, а Клавдия как ни в чем не бывало спрашивает:

— Ты не знаешь, где Котяткина?

— Нет, а что? Наверно, дома.

— Если придет, скажи ей, сегодня в восемь часов вечера у Алексея Петровича в кабинете будет заседать мандатная комиссия по набору в наш отряд юношей-бортпроводников. Между прочим, среди документов есть анкета Кирилла Сушкова.

На минуту Клавдия забывает о своем начальническом тоне и, придвинувшись подкрашенными губами к моему уху, шепчет:

— Я смотрела его документы. Он работает, думаешь, где? В химчистке. Оклад — шестьдесят рублей. С сорокового года рождения. В заявлении, дурак, написал: «Прошу зачислить меня в ряды стюардесс...» У него девять классов образования...

— А сколько всего подано заявлений?

— Двенадцать.

— Кирилл пройдет?

Клавка качает головой.

— Может быть...

Я знаю, в стюардессы не так просто попасть. Нужно иметь всевозможные характеристики, бумажки. Если они удовлетворят мандатную комиссию отряда, тогда еще проходишь полное летное медицинское обследование. Там, как и космонавтов, девчонок крутят на вращающемся кресле и прочее. И только если здоровье оказывается отличным, новенькую принимают в УТО — учебно-тренировочный отряд для специальной подготовки, которая идет вперемежку со стажировочными полетами.

— А теперь, Соболь, можно тебя на минутку? — Клавдия отходит к окну. — Знаешь, кто на вас в Москву капнул? — шепотом говорит она. — Генка Липаев. Ну, я пошла, Алевтина Андреевна...

К ночи город натягивает на себя прокопченный плотный туман. Темнота планирует на посадочные знаки аэродрома, и к одиннадцати часам на земле ничего не видно.

Ревут моторы. Иногда прорывается сквозь свистящий грохот реактивных голос портового диктора.

Мы основательно замерзли с Майкой, пока дождались Кирилла. Он шел по тропинке, выбитой от штаба снегоочистителями, в толпе незнакомых парней.

— Кирилл! — Окликнула его Майка и закашлялась.

— Кирилл, ну как?

— А, здравствуйте, девочки! Я вот решил улететь. Билет в Гондурас взят моим референтом. Вы что тут делаете?

— Кирилл, не болтай. Прошел комиссию?

Майка маленькая, хрупкая. Ей приходится задирать голову, когда она говорит с Кириллом.

Кирилл берет ее за талию и крутит.

— Все вы, собаки, знаете. Ну, вот. Этот, как его, Фи... Ага, Филиппов, спрашивает меня: «Женаты?» Я говорю: «Собираюсь». «А здоровье как?» «Отличное», — говорю. «Пьете?» «Ну, что вы!..» Майка, а я давно еще дизентерией болел. Скрывал от тебя, прости. Точка с запятой!

— Дурак ты, Кирка! — лопочет Майка. — Ой, дурак! Значит, прошел!..

На обычный разбор полетов собирается в службе самое большое тридцать — сорок человек. Девчонки в основном или в рейсах, или отлынивают по «уважительным причинам». Но сегодня в службе — битком. Сегодня в службе человек сто. Полный парад причесок, маникюров, губных помад. Пахнет острой смесью духов. Вешалки здесь нет, и горы синих шинелей навалены на подоконники, боковые ряды стульев.

Девчонки говорят разом, кто о чем, и в службе шумно.

В углу комнаты, под стендами, где фотографии рассказывают о том, как должен трудиться бортпроводник, сидит Фаридка. Она уткнулась в газету и только по почти незаметному движению руки — Фаридка все время приглаживает волосы — можно догадаться, что она нервничает. Майка забилась за стенной выступ и напряженно посматривает по сторонам. Мы с Ленкой устроились возле окна. Если бы на этом собрании говорилось не про нас, я бы уже давно болтала с девчонками. Многих из них я давно не видела. Такая наша работа — можно месяцами не встречаться на земле: рейсы.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 19
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать ТУ-104 и другие - Юрий Скоп торрент бесплатно.
Комментарии