Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

наиболее ранних монгольских мифологических источниках, а также в древних сказаниях, магталах-восхвалениях, призываниях, образцах древней поэзии, хорошо сохранивших древние традиции монголов, повествуется о

— пятидесяти пяти добродетельных синих и белых божествах-тэнгриях, занимавших западную (правую) часть мира, и

— сорока четырех злокозненных черных и серых божествах-тэнгриях, занимавших восточную (левую) часть мира.

Хотя все эти божества-тэнгрии являются детьми Всевышнего Вечного Тэнгри или между ними существует братское родство, они постоянно противоборствуют. Причиной этого, как сказано в бурятском эпосе, является стремление западных и восточных божеств-тэнгриев привлечь на свою сторону занимавшего центральную позицию Сэгэн Сэбдэг тэнгри.

В описании «второго поколения» божеств-тэнгриев явно проглядывается числовая, пространственная и цветовая символика монгольской мифологии. Из этого описания следует, что во втором поколении преобладают добрые божества-тэнгрии, и поэтому «пятерка» и белый цвет являются символами добра, а «четверка» и черный цвет — символами зла. А вот занимающий «центральную позицию» Сэгэн Сэбдэг тэнгри, который не творит ни добро, ни зло, имеет нейтральный сизый цвет. Распределение же божеств-тэнгриев по сторонам света на самом деле является продолжением трехчленной (Верхний, Средний и Нижний миры) структуры мира монгольской мифологии.

Все эти божества-тэнгрии неразрывно связаны с той или иной стороной жизни древних предков монголов. В образах, функциях и целях деятельности этих божеств-тэнгриев просматриваются образ жизни, исконные устремления и чаяния древних кочевников.

В монгольском мифологическом пантеоне особая роль принадлежит Багатур тэнгри,

Ставшему гением — хранителем хана,

духом — покровителем мирян,

предводителем воинов-богатырей,

охранителем пастбищ зажиточных людей[79].

Однако его важнейшая функция заключалась в том, чтобы собрать небесное воинство, навострить его оружие — мечи, копья и стрелы, поднять его боевой дух:

Формирующий тумэны воинов,

Булатными мечами их вооружающий.

Формирующий тысячи воинов,

Булатными мечами всех вооружающих[80].

Это описание Багатура тэнгри напомнило нам свидетельства автора «Сокровенного сказания монголов» о военно-административном делении Великого Монгольского Улуса и децимальной системе построения войска Чингисхана:

«На Великом хуралтае 1206 года Чингисхан „всех, кто усердие приложил к созданию государства, назначил ноёнами тумэнов, тысяцкими, сотниками и десятниками…“»[81].

Багатур тэнгри

Помимо формирования небесного воинства, Багатур тэнгри обладал магическими способностями «воодушевлять», «вдохновлять на подвиги» обычных, земных воинов; он являлся главным защитником древних кочевников-монголов от природных катаклизмов и вражды чужеземцев. Их победам сопутствовал культ божества Багатура тэнгри, «гения — хранителя от своего врага (среди сородичей), гения — хранителя от чужеземного врага»[82]. Считалось, что, «находясь под покровительством Багатур тэнгри, воины перестают страшиться смерти, их стойкость становится непоколебимой, а жизнь продлевается, у их скакунов вырастают крылья».

О значении культа Багатура тэнгри, вселявшего в сердца древних кочевников-монголов отвагу и мужество, бурятский ученый-востоковед Д. Банзаров (1822–1855) писал: «Для человека, который ведет кочевую жизнь, подверженную всем опасностям со стороны людей, зверей и самой природы, мужество есть важнейшая добродетель, без которой номаду нельзя обойтись, потому что он принужден воевать то с людьми, то с животными, он предоставлен сам себе, у него нет ни крепких стен, ни особенного, постоянного войска, под прикрытием которых мог бы он жить спокойно»[83].

Действительно, для человека тех далеких времен не было ничего более важного и почитаемого, чем воинское мужество. Именно им наделял Багатур тэнгри тогдашних воинов. Может быть, именно поэтому Багатур тэнгри изображался обычным, мужественного вида воином, скачущим «под синим стягом, на вороном коне, с мечом из булатной стали в руках»[84].

Дайчин тэнгри

Однако, как отмечал Д. Банзаров, «этот Багатур тэнгри вселяет мужество в воинов, но не участвует в войне. Во время походов монголы молились другому божеству, а именно: Дайчин тэнгри — „божеству-воителю“. Они иногда приносили ему в жертву пленных людей. Победу же приписывали третьему божеству — Хисан тэнгри»[85].

Хисан тэнгри в монгольской мифологии исполнял особую роль: содействовал в сведении счетов и осуществлении возмездия. Возможно, и поэтому он изображался мужчиной боевого вида

в скрытой под одеждой кольчуге

воина отборного войска;

в чешуйчатой кольчуге

воина регулярного войска[86].

О том, как этот бравый воин Хисан тэнгри помогает человеку, которому он покровительствует, мы узнаем из следующего обращения к божеству:

О, благодетельный Хисан тэнгри!

Ты, приторачивающий к седлу с правой стороны

окровавленный халат-дээл убитого врага;

Ты, ведущий неприятельского коня

за собою с левой стороны[87];

Ты, не позволящий спотыкнуться коню победителя

даже на камешке величиной с альчик[88];

Ты, не дающий подскользнуться коню победителя

даже на льду величиной с черпак;

Ты, не дающий ему замешкаться

даже в самых непроходимых местах;

Ты, не позволяющий создать для него препятствие

в самой недоступной местности[89].

В этом обращении к Хисан тэнгри, одному из древнейших божеств монгольского мифологического пантеона, нашел свое отражение ритуал древних монголов, символизировавший отмщение побежденному врагу. И дошедшее до нас из глубокой древности само это обращение — свидетельство непоколебимой веры и надежды, которую возлагали на Хисан тэнгри в доисторические времена кочевники-монголы.

В Обращениях к божествам-тэнгриям в так называемых Призываниях вслед за Хисан тэнгри, как правило, взывают к Атаа тэнгри, «обладающему громоподобным голосом, с огромным молниеподобным телом, образователю небесных туч, обладающему способностью перевоплощения…[90] чей громоподобный глас, грохочущий в пади, объединяет мысли всех монголов, чей громоподобный глас, обрушивающийся на скалы, объединяет мысли всех номадов».

После подобных определений резонно предположить, что Атаа тэнгри выполняет две функции: «естественную», связанную с явлениями природы, и социальную. И действительно, поначалу Атаа тэнгри представлял силы природы — гром и молнию, но затем в результате социализации он превратился в борца с черной завистью, с разносчиками сплетен, сеятелями раздора. Отныне его важнейшей социальной функцией стало объединение мыслей и чаяний всех монголов, устранение всех раздоров, разногласий, злости, зависти, наказание носителей этих греховных деяний. Именно этой обязанности Атаа тэнгри посвящены следующие строки:

Воздай же тем, кто

не радуется, когда у других счастье,

но испытывает радость, когда у других беда.

Воздай же тем, кто

не радуется обогащению других,

но радуется их обнищанию.

Воздай же тем, кто

не радуется здравствованию ближних,

но радуется их смерти.

Воздай же тем, кто

не радуется сдружившимся людям,