Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

Анарбану тэнгри; те, кто старался заслужить почет и всеобщее уважение, — Байшичи тэнгри; те, кто хотел избавиться от физических недостатков, вылечиться от болезней, уничтожить домашних паразитов-насекомых, — Хулчину тэнгри. Из этих свидетельств древних памятников легко понять, что Элбэсхой тэнгри — это божество благосостояния; Висман тэнгри — божество силы и мощи; Хормуста тэнгри — божество полномочной власти; Анарбан тэнгри — божество красоты; Байшичи тэнгри — божество почета и уважения; Хулчин тэнгри — божество — врачеватель недугов.

Мифы о Солнце и Луне

Наряду с олицетворением Всевышнего Вечного Тэнгри и других божеств-тэнгриев мифологического пантеона монголов все небесные тела — планеты, звезды — превратились в образы мифологии кочевников-монголов. В результате этого возникли и прошли долгий путь развития мифологические образы Солнца и Луны, особо почитавшиеся древними монголами.

О существовании с древних времен таких культов упоминается в различных источниках и памятниках. Так, в китайском источнике, процитированном российским востоковедом Н. Я. Бичуриным (1777–1853), сообщалось о том, что в ответ на грамоту, направленную правителем китайской империи Хань хуннскому Лаошан-шаньюю[98], хуннский правитель писал: «Рожденный Небом (Всевышним Тэнгри. — С. Д.) и Матерью-Землею, поставленный Солнцем и Луною, хуннский Великий хан почтительно желает китайскому императору здоровья»[99].

Начиная с эпохи империи Хунну культ Солнца и Луны, которому, естественно, должны были предшествовать мифы о них, передаваясь из поколения в поколение, просуществовал до эпохи Чингисхана и его преемников. Об отголосках таких мифов живой свидетель той эпохи Плано Карпини (1182–1252) писал: «…Они набожно поклоняются Солнцу, Луне и Огню, а также воде и земле, посвящая им начатки пищи и пития и преимущественно утром, раньше чем станут есть или пить. Все то, что они желают делать нового, они начинают в начале луны или в полнолуние, откуда именуют Луну великим императором, преклоняют перед ней колена и молятся. Солнце они называют также матерью Луны, потому что она получает свет от Солнца…»[100]

Вчитываясь в заметки Плано Карпини, можно прийти к выводу о том, что во времена Чингисидов монголы почитали Луну больше, чем Солнце, называли именно Луну «Великим императором». По этому же поводу высказался и Доржи Банзаров: «Луну монголы почитали как указательницу времени и признавали ее влияние на дела людей…»[101]

Золотые предметы в форме солнца и полумесяца, относящиеся к XIII–XIV вв. и свидетельствующие о преемственности верований и ритуалов хунну и монголов. Экспонат из Национального музея Монголии (г. Улан-Батор)

Очевидно, существовавший у кочевников-монголов культ Луны, а также лунарная мифология связаны с лунной астрологией и лунным календарем, создание которых имеет прямое отношение к культуре древних кочевников[102]. А вот что писал венецианский купец Марко Поло (1257–1324) об использовании лунной астрологии при дворе монгольского императора династии Юань Хубилай-хана (1215–1294), у которого он прослужил 17 лет: «Ежегодно… астрологи рассматривают по этой астролябии ход и характер каждого года сообразно положению каждой луны, чтобы рассмотреть и определить, какая должна быть погода по естественному ходу вещей и по расположению планет и знаков и какие особенности произведет каждая луна того года, например, что в такой-то луне будут грозы и бури, в такой-то — землетрясения, в такой-то — дожди, в такой-то — болезни, [большая] смертность, война, раздоры и заговоры. Они объявляют обстоятельства каждой луны сообразно тому, что нашли, прибавляя, что Бог может сделать больше или меньше по своей воле… Также если кто-нибудь задумает совершить какой-нибудь большой труд или отправиться в какую-нибудь далекую страну для торговли или с какой-нибудь другой целью и захочет узнать, каков будет исход его предприятия, он идет к одному из тех астрологов и говорит ему: „Посмотрите в своих книгах, в каком положении теперь небо, так как я хочу отправиться за таким-то делом или для торговли“. Тогда астролог говорит вопрошающему, что он должен сказать ему год, месяц и час своего рождения, что тогда он рассмотрит, как согласуются созвездия, под которыми он родился, с теми, что были в небе в тот час, когда был поставлен вопрос, и предскажет ему, хорошо ли или дурно кончится для него будущее сообразно с расположением небесных созвездий. Нужно знать, что монголы ведут счет своим годам по кругам из двенадцати лет…»[103]

СОЁМБО — символ свободы и независимости монгольского народа

О неизменном почитании монгольскими кочевниками Луны и Солнца в последующие века свидетельствует символ свободы и независимости Mонголии — «Соёмбо»[104], увенчанный изображением Солнца и Луны, что говорит о несомненной связи этого символа с солярным и лунарным культами, унаследованными кочевниками-монголами из глубокой древности.

Бесспорно, что лето-, месяце-, дне-, часо- исчисления по лунному календарю имеют древнейшее происхождение, и тем не менее они неразрывно связаны с ежедневным распорядком жизни кочевников. Все дело в том, что половина трудового дня кочевников-скотоводов приходится на ночное время суток. Если их дневная работа проходила относительно спокойно, то в ночное время они исполняли свою важнейшую обязанность: защищали свои стада, свое главное богатство, от природных катаклизмов, плотоядных зверей, охраняли от посягательств внешних врагов и местных грабителей. В этом деле их главным верным помощником была Луна, освещавшая ночную тьму. Несомненно, что они высоко ценили и значение солнца в своей трудовой деятельности. Но так как под прикрытием темноты хозяйство кочевника могло подвергнуться любой опасности, особую надежду он возлагал только на Луну и ее сияющий в ночи свет. С его помощью он находил дорогу, ориентировался во времени, спасался от стихийных бедствий и неожиданных набегов врагов. Так, исходя из жизненно важных потребностей, древние предки монгольских кочевников с помощью Луны учились ориентироваться во времени и пространстве, наблюдали и изучали природу, и все приобретенные знания они отразили в созданном ими лунном календаре, а также мифах о Луне — продукте своего образного мышления.

Как и многие другие народы мира, монголы в своей мифологии представляли Солнце и Луну как мужское и женское начало, как своих отца и мать соответственно. И хотя Плано Карпини пишет, что монголы «именуют Луну великим императором», т. е. видят в Луне мужское начало, а в Солнце — женское, в большинстве монгольских мифологических источников, в частности в «Сутре жертвоприношения Огню», в женском, материнском обличье все же выступает Луна, а в мужском, отцовском — Солнце.

Примечательно, что и эмблема Соёмбо подтверждает мужскую природу Солнца и женскую природу Луны, т. е. сохраняет следы древней монгольской мифологии, рассказывающей, что Солнце и Луна — мифологические отец и мать