Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

Своеобразной спецификой монгольской мифологии является ее так называемая ураничность, которая определяет главенствующее место в монгольской мифологии Небесного Владыки — Всевышнего Вечного Тэнгри[66] и других божеств-тэнгриев, им порожденных и его олицетворяющих.

Ураничность монгольской мифологии была обусловлена реальной основой, лежащей в быту и истории жизни кочевников.

Первое, что кочевники наблюдали в окружающей их среде, оказалось «Вечное Синее Небо наверху»[67], представлявшееся им только материальной субстанцией, которой они поначалу просто поклонялись. Затем древние монголы признали Небо своим Божеством и наконец разъединили Вечное Синее Небо и самого Небесного Владыку — Всевышнего Вечного Тэнгри.

Постепенно выкристаллизировавшимися главными чертами Небесного Владыки — Всевышнего Вечного Тэнгри являются:

— с точки зрения пространства — всевышность;

— с точки зрения времени — вечность[68];

— с точки зрения иерархии — главенствующая роль в тэнгрианском пантеоне.

Таким образом, после того, как к двухмерной плоской модели мира была прибавлена вертикальная ось, помимо «подземного мира» был создан «верхний мир», мир божеств-тэнгриев. Кроме того, синее небо, солнце, луна, планеты, звезды — все небесные тела превратились в мифологические образы. Именно с тех пор божества-тэнгрии стали объектом особого преклонения, почитания и воспевания.

«Всевышность» и «Всесильность» Всевышнего Вечного Тэнгри подчеркиваются в старомонгольских дошаманских и шаманских текстах. Так, в ойратской (калмыцкой) «Сокровенной сутре Вечного Тэнгри» ему даются следующие восторженные определения:

Приди на милость тот, кто превыше всех,

Всевышний Вечный Тэнгри.

Окажи милость, тот, кто превыше всех,

Всевышний Вечный Тэнгри.

Предстань пред нами, Высшее существо,

Всевышний Вечный Тэнгри[69].

Всевышний Вечный Тэнгри не только представляется всевышним и всесильным божеством, которое не имеет ни начала, ни конца, но и подчеркивается, что с его благоволения были созданы мир и все живые существа. В той же ойратской сутре говорится:

О, да! С благоволения того, кто превыше всех,

Всевышнего Вечного Тэнгри,

был создан весь мир.

О, да! С благоволения Всевысшего существа,

Всевышнего Вечного Тэнгри,

были созданы все живые существа[70].

Отмечая значение «благоволения» Всевышнего Вечного Тэнгри в создании мира и появлении всех живых существ, древние сутры не забывают и об участии Матушки-Земли Этугэн эх в этом созидательном процессе. Именно в этом духе в сутре, именуемой «Благопожелание в честь юрты», звучат обращенные к ним строки:

О, Всемогущий Вечный Тэнгри и

Матушка-Земля Этугэн эх,

Сотворившие этот мир!

О, Всемогущий хан Вечный Тэнгри и

Владычица земли и вод Этугэн эх,

По воле которых появились все живые существа![71]

Образы, подобные праматери (Этугэн эх) и праотцу (Всевышний Вечный Тэнгри) в монгольской мифологии, являются универсальными для всемирной мифологии. Однако следует остановиться на особенностях образов этих монгольских божеств.

Описание Всевышнего Вечного Тэнгри в призываниях и восхвалениях этого божества обычно начинается словами «Всемогущий Тэнгри, обитающий в стороне двери юрты, отворяющейся на юг…». Получается, что именно южная сторона является тем направлением, в котором владычествует Всемогущий Тэнгри.

Интересно, что в письменных источниках ХIII века подмечены аналогичные моменты и в отношении других божеств-тэнгриев: «…У них есть какие-то идолы из войлока[72], сделанные по образу человеческому, и они ставят их с обеих сторон двери ставки… И всякий раз, как они приступают к еде или питью, они прежде всего приносят им часть от кушаний и питья»[73].

Таким образом, описание ритуала почитания Всевышнего Вечного Тэнгри и других божеств-тэнгриев (о них будет рассказано далее) связано с символикой пространства и направления монгольской мифологии.

В Призывах, обращенных к Всевышнему Вечному Тэнгри, древние кочевники-монголы просили жизненного спокойствия и благополучия, увеличения поголовья своих стад, избавления от греховных искушений, страданий и мучений смерти. Вознесенные ими молитвы и высказанные просьбы наглядно отражали социальные условия жизни и уровень сознания людей.

Впоследствии, в частности в эпоху Чингисхана, по свидетельству автора «Сокровенного сказания монголов», мифологический образ Всевышнего Вечного Тэнгри приобрел социальное значение, став символом централизованного единого монгольского государства.

Дошедшие до нас с тех далеких времен законодательные акты-ясы, пайцзы, международные послания неизменно начинались с сакральной формулы: «Силою Всевышнего Вечного Тэнгри…», что означало признание «благоволения и помощи» Всевышнего Вечного Тэнгри делу формирования монгольской государственности.

* * *

В Призывании божеств-тэнгриев вслед за «Генеральным Божеством», Всевышним Вечным Тэнгри, как правило, «призывался» Милиян тэнгри[74]. Помимо него, в призывах и восхвалениях божеств-тэнгриев чаще всего упоминаются (обычно в следующем порядке): Багатур тэнгри[75], Хисан тэнгри, Ата тэнгри[76], Заягач тэнгри[77], Дархан Гужир тэнгри[78].

Мифы монгольских народов (монголы-халх, буряты, алтайские урянхайцы) свидетельствуют о том, что божеством, «сотворившим этот мир и по воле которого появились все живые существа», вместо Всевышнего Вечного Тэнгри стали называть Милиян тэнгри, Великого владыку, взявшего под свое покровительство каждого монгола, принявшего под свою защиту всех новорожденных монголов. В связи с этим появилась традиция провести сажей из жертвенного костра черту от темени до кончика носа новорожденного. Это цветовой символ, своего рода метка, равнозначная оттиску печати-клейма Милиян тэнгри, по которой божество узнает своего подзащитного.

Судя по всему, изображавшийся в древних мифах плешивым старцем Милиян тэнгри является антропоморфным образом Всевышнего Вечного Тэнгри. А если вспомнить, что в монгольской мифологии божество Этугэн эх принимала облик старой женщины, то можно считать, что окончательно сложился образ так называемых старика со старухой: Всевышнего Вечного Тэнгри, теперь называемого Милиян тэнгри, и Матушки-Земли Этугэн эх.

* * *

На смену степенной божественной паре пришло так называемое второе поколение божеств-тэнгриев, которое характеризовалось достаточно сложной структурой, очевидно отражавшей особенности общественного строя того времени. «Второе поколение» состояло из девяноста девяти божеств-тэнгриев и семидесяти семи божеств-матерей Этугэн эх.

Хан Хурмаста

«Девяносто девять тэнгриев во главе с Хурмастой, ханом всех божеств…» — так в «Гимне божеству Огня» возвещается о том, что девяносто девять божеств-тэнгриев имеют свое Верховное божество, хана Хурмасту. Он является своеобразным симбиозом традиций и взаимного влияния древней монгольской, иранской и индийской мифологии. В мифах различных традиций кочевников-монголов Хан Хурмаста называется сыном Милияна тэнгри. А как образ божества-тэнгрия монгольской мифологии, по существу, он является главным представителем «второго поколения» божеств-тэнгриев мифологического пантеона древних монголов.

Что касается количества и целенаправленности действий божеств-тэнгриев «второго поколения», то в разных мифологических традициях (монгольской шаманской мифологии, бурятской шаманской мифологии) они различаются. В