Сквозь волну (ЛП) - Хедли Таниша

Только не это дерьмо снова.

Я поднимаю бровь на оператора, невысокого блондина. Он отступает назад и смотрит на меня через объектив, его лицо раскраснелось.

— Извините. Первый день на работе, — оправдывается он дрожащим голосом. — Меня зовут Мэтт.

Игнорирую, глядя поверх его головы на Малию, которая стоит к нам спиной и смотрит на воздушные шары вдалеке.

— Ах, да, — говорит Мэтт, роясь в своей сумке. — Мне сказали, что вам двоим нужно надеть вот это.

Он достает мини-Bluetooth микрофоны, которые должны быть прикреплены к нашим футболкам. Малия медленно подходит и берет у него свой, прикрепляя к своей розовой футболке. Мэтт проверяет звук ее микрофона, после чего показывает большой палец вверх и поворачивается ко мне. Протягивает микрофон, смотрю на него.

Я ненавижу мысль о том, что в любой момент за мной будут наблюдать и слушать. Я видел, как реалити-шоу рассказывают о людях, и мне не нравится мысль о том, что это может произойти со мной или, что еще хуже, с Малией.

— Пожалуйста, — Мэтт придвигает микрофон ближе ко мне. — Я действительно не хочу быть уволенным.

Бросив на него взгляд, который заставляет его отшатнуться, я беру микрофон и прикрепляю к своей черной футболке. Позволяю ему сделать проверку, а затем отправляюсь к воздушным шарам, где собрались другие серферы и съемочные группы, Малия тихо следует за мной.

— Смотрите, кто наконец-то решил появиться, — с усмешкой говорит Шарль, глядя на меня.

Я наблюдаю, как он понимает, что Малия стоит за мной, и все его поведение меняется. Усмешка исчезает с губ, сменяясь мягкой улыбкой. Его глаза, сузившиеся на меня всего несколько секунд назад, теперь излучают тепло, когда он изучает ее. Я узнаю этот взгляд — точно так же я смотрю на нее, когда она входит в комнату.

Ревность закручивается в моей груди, как нож, и быстро сменяется страхом. Он смотрит на нее так же, как и я. Что, если она тоже что-то в нем разглядела? От этой мысли мне становится плохо и я чувствую себя беспомощно.

— Boujour, — привет, Малия, — мурлычет он.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы своими глазами увидеть ее реакцию, ожидая, что она бросит меня ради него, как это было на нашем приветственном ужине в тот вечер. Вместо этого она удивляет меня, одарив его небольшой улыбкой, которая не достигает глаз, а затем подходит и встает рядом со мной, плечо касается моей руки.

Шарль смотрит на наши соприкасающиеся руки, прежде чем поднять на меня прищуренные глаза, полные яда. Я не могу сдержать ухмылку, когда он встречается со мной взглядом, подмигивая, прежде чем обратить внимание на инструктора по полетам на воздушном шаре.

— Итак, раз уж мы все здесь, внимание на передний план, пожалуйста, — говорит пожилой джентльмен, хлопая в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание.

В течение следующих двадцати минут он рассказывает о правилах безопасности и эксплуатации воздушных шаров. Я цепляюсь за каждое слово, потому что я ни за что не отдам безопасность Малии или свою в чужие руки.

Знаю, что для этого требуется лицензия пилота, но «СерфФликс» каким-то образом смог обойти это требование для данного мероприятия.

Я смотрю на нее краем глаза, когда инструктор делает паузу, чтобы глотнуть воды. Она смотрит на свои переплетенные пальцы, рассеянно покручивая большой палец.

Меня бесит, что ее заставляют участвовать в этом мероприятии, несмотря на дискомфорт, только потому, что «СерфФликс» нужен контент для этого нелепого шоу, и потому, что ее выгонят из всего турне, если она не будет делать то, что они скажут.

— Так, похоже, все разбились на группы по четыре человека, кроме вашей команды, — заканчивает инструктор, прихрамывая и подходя ко мне, Малии и Мэтту.

— У нашего тренера неотложные дела, — отрывисто сообщаю я.

Он кивает в знак понимания, затем вручает мне рацию и указывает на последний свободный шар на поле.

— Этот — ваш.

Благодарю его и иду к шару, Малия держится рядом со мной, а Мэтт следует за нами.

— Почему мы должны это делать? — шепчет Малия, как будто ее микрофон не услышит, если она будет говорить тише.

— Видимо, это часть новых мероприятий по сплочению коллектива во время турне, — отвечаю я, прежде чем бросить взгляд на камеру позади нас. — Хотя я уверен, что это больше для развлечения зрителей.

— Я не думаю, что ты должен говорить такие вещи, когда у нас включены микрофоны, — укоряет она.

Я фыркаю.

— А что, я должен был это прошептать? — Ее щеки вспыхивают. — Кроме того, я буду говорить все, что захочу. Уверен, что их редакторы все равно вырежут все это из окончательной версии.

Мэтт бежит впереди нас, запрыгивает в корзину воздушного шара и поворачивается к нам лицом, чтобы получить лучший угол обзора. Как бы мне хотелось просто унести его и его нелепую камеру подальше от нас, мне все это надоело.

Я помогаю Малии забраться внутрь, после чего следую за ней и закрываю за нами дверь корзины. Она бросается к одной стороне корзины, а Мэтт занимает место на противоположной стороне, нацелив на нее свою камеру.

— Все готовы? — раздается голос инструктора по рации.

— Да, сэр, — отвечаю я.

— Хорошо, вы можете отправляться.

Зажигаю горелку в центре шара и жду, когда теплый воздух начнет поднимать нас от земли. Увеличиваю температуру, чтобы мы достигли той же высоты, что и другая команда, затем уменьшаю температуру, чтобы стабилизировать нас на этой высоте, и только после этого бросаю взгляд на Малию.

Она вцепилась в перила корзины, глаза зажмурены, а тело бьет мелкая дрожь.

Пойди и утеши ее.

Ни в коем случае. Я встряхиваю головой, чтобы выкинуть эти слова из головы. Если бы мы были в лучших отношениях, тогда возможно, но если я попытаюсь сделать это сейчас, она может просто столкнуть меня с этого воздушного шара. К тому же, утешив ее перед камерой, мы просто дадим им фальшивую сюжетную линию, которая может нанести больше вреда ее репутации, чем пользы.

— Черт, — говорит Мэтт, опуская камеру и нахмурив брови.

— Там все в порядке? — спрашиваю я.

— Да, просто странный сбой камеры. Мне понадобится несколько минут, чтобы все исправить.

Я наблюдаю, как он сползает на пол и начинает возиться с камерой, высунув язык изо рта и сосредоточившись на том, что он делает.

Теперь у нас есть шанс.

Бросаю взгляд на Малию и, прежде чем успеваю передумать, подхожу к ней и сталкиваю ее плечо со своим.

— Как ты там держишься?

— Заткнись, — говорит она сквозь стиснутые зубы, глаза все еще зажмурены.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь снова.

— Наверное, это страшнее, чем должно быть, потому что ты закрываешь глаза.

— Заткнись. Заткнись.

— Ты, наверное, думаешь, что мы в нескольких минутах от космоса.

— Я тебя ненавижу, — бормочет она.

Слышать, как она произносит это вслух, больнее, чем следовало бы. Впрочем, меня это не удивляет: она относилась ко мне как к злейшему врагу с тех пор, как я с ней расстался.

— Да, за последний год ты сделала это очень очевидным, — говорю я, пытаясь говорить легкомысленно, но терплю неудачу, она открывает глаза и изучает меня.

Я сглатываю комок в горле, когда океанские голубые глаза встречаются с моими. Мне кажется, что я могу утонуть в их глубине. Малия отводит взгляд от меня, предпочитая сосредоточиться на моей футболке.

— Я больше не твоя проблема, Коа. Тебе не нужно пытаться утешить меня, когда я напугана.

Она отводит взгляд в сторону, ее глаза становятся круглыми, прежде чем прыгает ко мне, хватаясь за мою футболку дрожащими пальцами. Мысленно ругаю себя за то, что чувствую себя счастливым от того, что она прибежала ко мне в поисках безопасности, как будто я все еще являюсь ее безопасным местом.

Я инстинктивно обхватываю ее руками, притягивая ближе, упираюсь подбородком в макушку.

— Я хочу, чтобы ты была моей проблемой, Мэл, — бормочу я, не обращая внимания на то, как она напрягается в моих объятиях.