Сквозь волну (ЛП) - Хедли Таниша

— Похоже, у тебя появился фан-клуб, — говорит Малия, протягивая мне полотенце.

Ухмыляюсь и наклоняюсь вперед, чтобы мы были на уровне, наблюдая, как ее взгляд медленно изучают мое лицо и останавливаются на моих губах, а затем снова поднимаются к глазам.

— Ревнуешь?

Моя ухмылка перерастает в оскал, когда она закатывает глаза вместо ответа.

Она ревнует?

Это не имеет значения, тебя недостаточно.

Мой голос разума гасит все надежды, которые давала мне ее реакция, я выпрямляюсь, беру у нее полотенце.

— Спасибо, — бормочу я, накидывая его на голову и вытирая волосы.

— Что это было?

Поднимаю полотенце, чтобы взглянуть на нее, убеждаюсь, что она говорит со мной, ее океанские глаза пронзают насквозь.

— Что было?

Она поднимает палец и круговыми движениями проводит им по моему лицу.

— Этот взгляд. Ты перешел от дурацкой улыбки к внезапному холоду. О чем ты думал?

Второй раз за сегодня я смотрю ей в глаза, правда сидит на кончике моего языка, но, как обычно, проглатываю слова и откидываю полотенце с лица, чтобы продолжить сушить волосы.

— То, что сейчас камеры фиксируют каждое мое выражение лица. Это не обязательно ложь; я неловко чувствую, что они следят за мной.

— Верно.

Малия не выглядит убежденной, но она также знает, что сейчас не время добиваться ответов.

Я сдвигаю полотенце так, чтобы оно легло мне на плечи за шеей, и смотрю, как она берет в руки свою только что натертую воском ярко-розовую доску для серфинга.

Она недавно сделала ее на заказ у нашего мастера по изготовлению досок, после того как несколько месяцев назад какой-то зеленоволосый гоблин поставил ей подножку на соревнованиях и сломал ее любимую доску.

Дважды проверяет ремешок на лодыжке, делает глубокий вдох и выпрямляет спину, направляясь к остальным серферам, выстроившимся в шеренгу у официального представителя серф-спорта.

Через несколько минут выстреливает пистолет, девушки спринтерским бегом устремляются в океан, причем Малия впереди всех. Пока она яростно гребет к месту, где стояла очередь, я поворачиваюсь лицом к Габриэлю.

— Ты действительно подстроил все так, чтобы мы были в паре, несмотря на наш рейтинг?

Он поворачивается и смотрит на меня расчетливыми глазами. Я наблюдаю за тем, как он обдумывает свой ответ, а затем возвращает свое внимание к Малии.

— Нет, — говорит он, засовывая руки в карманы брюк. — Я просто пытался снять с вас напряжение. Я помню, каким нервным может быть первое соревнование в турне.

Его ответ не должен удивлять, это типичный поступок для Габриэля, но у меня от него кровь стынет в жилах, потому что это означает, что Малия может оказаться в паре с кем-то, кроме меня. Я поднимаю голову к табло и вижу, что на данный момент у меня самый высокий рейтинг среди мужчин, а значит, я буду в паре с женщиной с самым высоким рейтингом.

Протискиваюсь к передней части переполненного пляжа и ищу, пока не нахожу ее, гребущую за волной, в то время как другая девушка гребет вплотную за ней, гонясь за той же волной. Накрываю рот руками и делаю то, о чем потом, возможно, пожалею.

— Выкладывайся на полную, Малия, — кричу я.

Малия поднимает голову, услышав меня, я наблюдаю, как ее брови слегка приподнимаются, прежде чем она перефокусируется и в самый подходящий момент первой бросается в волну.

Прорезает насквозь и идеально справляется с маневрами. Одна только эта волна, несомненно, стоит достаточно очков, чтобы она заняла самое высокое место среди женщин, но я не хочу на это надеяться и продолжаю подбадривать ее, пока она катается на своей последней волне.

Малия отлично справляется с ней, я, довольный, возвращаюсь к Габриэлю, который с ухмылкой наблюдает за моим приближением.

— Это было мило, — говорит он.

— Заткнись, здесь никто не умеет кататься так хорошо, как она, и я намерен победить, — защищаюсь я.

— Мгм, — бормочет он с раздражающе самодовольной ухмылкой, наблюдая, как она гребет к берегу вместе с остальными женщинами из ее группы.

Когда доплывает до нас, я протягиваю ей полотенце, она молча берет его и укутывает волосы, после чего передаю ей другое полотенце для тела.

Через несколько минут мы слышим музыку, а изображения на цифровом табло начинают летать по экрану, пока на экране не высвечивается мое лицо в мужском рейтинге за первое место, а затем изображение Малии в женском рейтинге за первое место. Над нашими фотографиями появляется надпись Команда Один, и я чувствую, как в груди разливается тепло.

Это тепло быстро превращается в ледяной холод, когда Малия поворачивается и смотрит на нас с Габриэлем через плечо, прищурив ледяные глаза, от которых волосы на моих руках и затылке встают дыбом.

Не говоря ни слова, поднимает свою доску и идет к машине, которая отвезет нас в отель. Я наблюдаю, как водитель берет ее доску для серфинга и открывает перед ней дверь, а затем закрепляет доску на крыше машины.

Габриэль присвистывает рядом со мной.

— Похоже, у тебя много работы, приятель, — говорит он, направляясь к машине.

Я бормочу несколько слов в его адрес, прежде чем подхватить свою доску и последовать за ним. Он не ошибся. Этот год не будет для меня легким, но я не собираюсь сдаваться.

Прохладный воздух из моего номера в отеле с кондиционированием ощущается просто потрясающе после того, как я провел большую часть дня под жарким солнцем. Через пять минут мне нужно будет вернуться на улицу, чтобы присоединиться к Габриэлю и Малии, а также к остальным участникам тура на приветственный ужин.

Я стою перед зеркалом и разглядываю свой полностью черный наряд: черные брюки, черная рубашка и неудобно затянутый черный галстук-бабочка.

Я ношу черное уже больше года, с тех пор как Малия порвала со мной. Каждый раз, когда пытаюсь надеть цветное, меня переполняют воспоминания о ней, я не могу вынести эту боль.

Черный — единственный цвет, который могу носить, потому что это единственный цвет, который она ненавидит, и единственный цвет, который я никогда не носил, пока мы встречались. Он напоминает ей о похоронах ее матери, и с самого первого дня он был для нее под запретом.

Вздохнув, я подхожу к своей двуспальной кровати и падаю на нее так, чтобы смотреть в гладкий потолок. Малии всегда нравилось, что в моей жизни по-прежнему присутствуют оба моих родителя. Она всегда говорила мне, что я не представляю, как мне повезло. Но даже этого было недостаточно, чтобы удержать ее рядом со мной.

Стук в дверь заставляет меня резко встать и поправить галстук-бабочку, а затем взять с комода карточку-ключ от отеля и выйти в коридор, где меня ждет Габриэль. На нем белая рубашка и темные брюки.

— По крайней мере, один из вас готов вовремя, — бормочет Габриэль, оглядывая меня с ног до головы, а затем бросая взгляд на дверь напротив моей.

Мы ждем еще пять минут, прежде чем нетерпение Габриэля побеждает, он снова стучит в дверь гостиничного номера Малии, уже более настойчиво.

Я слышу, как она ругается на другом конце, прежде чем дверь распахивается и выходит Малия. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу ее. На ней огненно-красное платье, которое облегает тело во всех нужных местах.

Ее светлые волосы завиты и уложены на одну сторону, спадая на плеч. Она накрасила губы красной помадой в тон платью, а глаза подвела черным лайнером, отчего голубые глаза еще больше выделяются.

Снова провожу глазами по ее телу, не в силах отвести взгляд.

Она прочищает горло, я поднимаю глаза, чтобы увидеть, что она смотрит на меня со знающей ухмылкой.

Черт. Эта девчонка станет моей смертью.

Малия высоко поднимает подбородок и проходит мимо меня, задница покачивается из стороны в сторону, а мои глаза загипнотизированы этим зрелищем. Только когда Габриэль ударяет меня в грудь, снова начинаю дышать и отвожу от нее взгляд.