Пламя на двоих - Ольга Ярошинская

того изгибать шею и поднимать голову выше, а Туч ловко соскользнул с седла, и его дракон ткнулся ему в плечо крутым лбом. А потом просунул узкий язык между ремнями, стягивающими морду, и лизнул ему щеку как пес. Туч хохотнул, вытер лицо, обхватил башку дракона руками, почесывая чешую, и тот блаженно зажмурился.

— Сегодня у нас обычный марш-бросок, — сказал Элай, спрыгнув с дракона. — Ущелье, лес, первый пост. Наша задача — отработать маршрут до идеала, чтобы потом, когда пойдем за яйцами, все прошло без проблем.

— А нельзя долететь туда на драконе, набрать яиц и вернуться назад? — предложила я.

— А зад за тебя не подтереть? — фыркнула Ингрид.

— Нельзя, — ответил Элай. — Драконы не подпускают чужаков к кладкам.

— Но мы ведь тоже для них не родные, — заметила я.

— Но мы незаметные, — пояснил Рони. — Маленькие, безобидные. Замаскируемся, подкрадемся…

— У нас еще полно времени на подготовку, — успокоил Туч. — Перед самым появлением драконят самки линяют. Они оставляют кладку и летают со своими парами, трутся о скалы, чтобы старая кожа легче соскочила. В этот самый момент мы и пойдем за яйцами.

— А драконы не расстроятся? — ляпнула я и едва не прикусила язык — сейчас вновь огребу насмешек.

— Мы никогда не оставляем гнезда пустыми, — сказал Элай, мазнув по мне взглядом. — К тому же у зубохвостов из кладки выживает только один детеныш.

— Самый сильный? — предположил Иней.

— Тот, кому удастся выбросить из гнезда остальных, — ответил Элай, отчего-то на миг помрачнев.

Тень пробежала по его лицу, делая черты резче. Темные брови, ровный прямой нос, ямочка над верхней губой… Нет, я его точно раньше не видела.

— Первый этап — ущелье, — продолжал он. — Идем тихо, но быстро. Не болтать, не шуметь, если слышите характерный свист — бежать со всех ног. Понятно?

— А какой — характерный? — спросила я.

— Тоненькое посвистывание, будто ветер в камышах, — пояснил Рони. — Карганы так переговариваются перед атакой. Тоже интересные ящеры, у них огромный неисследованный потенциал и явно развитый интеллект. Охотятся стаями, да еще и координируют свои действия. Правда, когда меня оплевали, я три дня чесался. Но все равно…

— Цыц, — шикнул на него Туч, и мы цепочкой вошли в ущелье.

Если бы инициация прошла по плану, и на моей коже появился знак живописца, то я смогла бы увидеть мир по-иному, познать настоящую красоту. Но сейчас мне казалось, что так и случилось, потому что ущелье, зажатое между скал, поражало. Я будто попала в тропический лес: огромные папоротники, цветы с суповую тарелку, блестящие от росы плотные листья и… жуки. Я взвизгнула и стряхнула с предплечья здоровенного жука с глянцево-синей спинкой.

Вся команда синхронно на меня обернулась, и я виновато улыбнулась под укоризненными взглядами.

— Идем тихо, — повторил Элай.

Я поджала губы и кивнула.

Расступившиеся скалы защищали ущелье от ветра, а черные камни хранили тепло. Здесь было сыро и жарко, и влажная от пота рубашка окончательно промокла. Рони крутил головой, надеясь увидеть каргана, и я тоже с опаской поглядывала по сторонам. В отличие от приятеля, мне вовсе не мечталось встретить плюющегося дракона, каким бы сообразительным тот ни был. Так что я держалась настороже, прислушиваясь к каждому шороху, а когда услышала тонкий свист, рванула вперед, позабыв об усталых ногах.

Меня перехватил Туч, а Элай повернулся к Ингрид.

— Вообще не смешно, — сказал он.

— Немного смешно, — возразила она, скалясь во все тридцать два. — Видел, как она припустила?

— Ты тоже когда-то была новичком, — напомнил Туч.

— И никто не носился со мной как курица с яйцом, — проворчала она. — Ладно-ладно, больше не буду.

Ингрид прошла мимо, вытянула губы в трубочку, будто собираясь свистнуть еще раз, и легонько толкнула меня плечом. Да уж… Вряд ли мы с ней подружимся. На руку вновь опустился жук, но я, сцепив зубы, удержала рвущийся вопль, а потом присмотрелась.

Да не может этого быть! Это сижгун! Как на картинке из учебника!

Морщась от брезгливости, я поймала жука двумя пальцами, подняла и перевернула брюшком вверх. Так и есть. Вот он — мешочек с таусином, самой дорогой краской в мире. У нее совершенно потрясающий оттенок — глубокий синий, с едва заметным золотистым мерцанием.

— Ты идешь? — шепнул Рони.

Я нехотя выпустила жука, и он улетел, сердито жужжа и унося с собой капельку несбывшейся мечты. Впрочем, почему несбывшейся? Пусть мне достался щит, но рисовать-то я могу. У меня аж пальцы зачесались от предвкушения. Нарисую море на закате: бухту, лодочки на причале, белую пену, а таусином — солнечные блики на волнах… В следующий раз надо взять в ущелье банку.

* * *

Вивиана упрямо шагала вперед. На щеках румянец, рыжие кудряшки, выбившиеся из косы, взмокли и прилипли к шее, но глаза горят, как будто ей тут даже нравится. Ее учили языкам, рисованию, музыке, но она бодро шлепала по грязи, да еще и разглядывала жуков. Небось прикидывала, чем кормить ворону.

Элай втайне надеялся, что девчонка сбежит, испугавшись нагрузки, или просто начнет капризничать — и он с чистым сердцем выгонит ее вон. Но, похоже, Вивиана решила испытать его на прочность. Она подцепила ворот рубашки, облепившей высокую грудь и подула в вырез. Элай быстро отвел глаза — а толку, все равно он отлично увидел и длинную нежную шею, и ямочку между ключиц, и даже твердые бусинки сосков, проступивших через тонкую ткань.

А те проклятые строки письма намертво въелись в память.

Там она тоже рыжая.

Как заставить себя об этом не думать?

Конечно, Элай пытался решить свою проблему. Как-то сходил в бордель, где ему охотно предложили помочь, нашли женщину, которая пообещала, что потерпит. Но он так не хотел: видеть сцепленные от боли зубы, страдание на лице, чувствовать себя похотливым монстром… Он заплатил, но ушел. Хотя какая-то дикая часть в глубине его тела молила остаться. И вот теперь она вновь проснулась и хотела, просила, требовала… Может, однажды дракон и возьмет над ним верх, но не сейчас.

Тропинка привела к пруду, куда стекались все ручейки, бегущие по черным скалам, и Элай первым перебежал по бревну, перекинутому на тот берег. Следом прошли Ингрид, Туч, Рони…

Вивиана раскинула руки и пошла следующей, двигаясь изящно, как танцовщица. Казалось, она легко могла бы исполнить на бревне фуэте. Но когда она оказалась на середине, бревно вдруг крутанулось, Вив беспомощно всплеснула руками и плюхнулась в грязную черную жижу.

— Ингрид! — возмущенно воскликнул Рони. — Элай, она толкнула бревно!

Вив выпрямилась, вытерла грязь с лица, торопливо прошла вперед и протянула