Спи крепко, милая - Хиллари Во

Лизнув край конверта, шеф заклеил его и надписал. Затем положил конверт в карман, опустился на колени и заглянул между кроватью и комодом.

- Миссис Бэнкс говорила мне, что по углам лежала пыль, заметил он, вставая. - Но тут под кроватью ещё куча всякого хлама. Я хочу иметь пыль из всех комнат, из каждой отдельно. Пылесос тоже нужно вычистить, - он поморщился. - Ненавижу копаться в пыли, но это, пожалуй, единственное, что этот парень нам оставил.

Он перешел в столовую, где заглянул во все углы и под мебель. Потом открыл выдвижные ящики серванта. В левом верхнем ящике хранились столовые приборы. В большом нижнем лежали скатерти. Остальные были пусты.

- Вы взяли отпечатки пальцев со столовых приборов?

- Нет.

- Возможно, он забыл их вытереть, Сид.

- Будет сделано. Завтра утром в первую очередь.

В гостиной Феллоуз остановился у телефонного столика. Рядом с телефоном лежал пустой блокнот. Шеф задумчиво уставился на него. Уилкс сказал:

- Мы проверили телефон, он весь протерт.

- Что-то было написано на листе, вырванном из этого блокнота. На оставшемся можно различить слабые следы.

- Ничего не разобрать, я смотрел.

- Сейчас, пожалуй, нет...

Феллоуз открыл дверь на чердачную лестницу, нашел на стене выключатель и стал медленно подниматься по ступеням. Уилкс остался внизу, пока начальник не осмотрелся и, покачав головой, не спустился обратно.

- Там целый год не вытирали пыль. Они туда не поднимались.

- Вы мне не доверяете, Фред? Я сегодня утром там все осмотрел.

- Я доверяю, Сид, но просто не могу полагаться на других. Я все должен видеть сам.

Он подошел к камину, который теперь был пуст. Остановился, чтобы рассмотреть пилу и нож, все ещё лежавшие на каминной полке, куда их положил Уилкс. Завершив обход, они снова вернулись в кухню, а затем спустились в подвал.

Брезент, который прикрывал кофр, и на котором раскладывали одежду, исчез, одежда аккуратной стопкой лежала на стиральной машине. Открытый и пустой кофр был сдвинут с прежнего места неподалеку от стены на середину помещения, ближе к котлу. Феллоуз, не притрагиваясь, тщательно осмотрел его. Крышка была откинута, за исключением клочков пыли в углах, внутри ничего больше не было. Он поднял крышку и захлопнул её, затем наклонился, рассматривая украшавшие её выцветшие желтые инициалы.

- Вам это что-то говорит, Фред?

- Немного. Кофр принадлежит мертвой женщине, и она не была замужем. Полагаю, что мужчина был женат.

- Откуда вы знаете, что она не замужем?

- Обычная логика. Инициалы старые. На чемоданах инициалы новые, а буквы те же самые. Нет, Сид, эта женщина не была замужем, а вот мужчина был женат. Готов держать пари на что угодно.

- Не со мной, нет, только не со мной.

Феллоуз в тусклом свете лампы разглядывал кофр.

- Кто же она и откуда прибыла? Вот в чем вопрос.

Затем, движимый внезапной идеей, он поднял кофр за ручку и перевернул его. Там, на дне, была приклеена новехонькая багажная этикетка, на которой чернилами было проставлено: "Миссис Джон Кэмпбелл, Хейланд Роуд, Стокфорд, Конн."

- Вот это да, - промолвил Уилкс, а Феллоуз сказал:

- Я как раз вспомнил, что никто не мог осмотреть дно, пока труп был ещё внутри. Итак, кофр пришел по железной дороге. Это уже проще.

- Завтра утром сразу позвоню начальнику станции. Если мы сможем выяснить, кто эта женщина, тогда нетрудно будет найти и мужчину.

- И узнайте заодно, когда был отправлен кофр, Сид. И проверьте, не вспомнит ли кто-нибудь его. Не думаю, чтобы на нашу станцию поступало слишком много кофров.

Они оставили кофр перевернутым и вновь поднялись по лестнице.

- Что - нибудь еще, Фред?

Феллоуз кивнул, прошел через гостиную к телефонному столику и опять остановился перед блокнотом. Оттиски были неразборчивы, но Феллоуз все же вырвал пустой лист и посмотрел на него против света.

- Вы, случайно, не видели в доме свечей, Сид?

- Пару огарков в ящике в кухне. За это время я узнал дом лучше, чем свой собственный.

- А как насчет йода?

- В аптечке в ванной.

- Принесите свечу и самую большую ложку, какую только сможете найти, Сид.

Феллоуз отыскал йод и принес его в кухню, где Уилкс уже зажег огарок свечи и прилепил его к тарелке. Он раздобыл большую разливную ложку, и Феллоуз осторожно влил в неё содержимое флакона.

- Теперь подогрейте это над свечой, Сид. Хотя это и не лабораторная техника, но хоть какой-то результат получим.

Уилкс подержал ложку над пламенем, и когда йод нагрелся, поднес к нему пустой листок. Он держал его над пурпурно - фиолетовыми парами три - четыре минуты, двигая взад - вперед, пока тот полностью не пропитался, а затем отложил в сторону, чтобы листок остыл.

Уилкс отложил ложку и с интересом следил за ним.

- Где ты этому научился, Фред?

- В учебнике криминалистики.

Они подождали, бумага постепенно приобрела чуть синеватую окраску, и по мере её остывания стали проявляться оттиски написанного в более темном синем цвете. Когда процесс закончился, текст стал отчетливо виден. На листке было написано:

"Джейн Шерман, 402 Уэствилл - стрит, Бриджпорт, Коннектикут."

- Пожалуйста, - сказал Феллоуз, - вот и искомая женщина.

- С её стороны было очень любезно оставить имя и адрес.

- В самом деле любезно, - шеф осторожно сложил лист и сунул его в свой объемистый бумажник.

- Я себя спрашиваю, знала ли она, что с ней случится.

- Не думаю. Во всяком случае, сейчас важно, что это действительно случилось.

Шеф шагнул к телефону и позвонил доктору Макфарлайну. Но ничего нового врач не сообщил.

- Это не просто, - оправдывался он. - Я пока не могу сказать, как она умерла. Отсутствуют некоторые жизненно важные органы, поэтому я не могу исключить яд. Это мог быть и удар по голове, или её могли задушить. Но этого я не могу сказать без осмотра её головы и шеи.

- Она была беременна, Джим?

- Нет. По крайней мере, насколько я смог определить.

- Когда она умерла?

Макфарлайн недовольно буркнул:

- Я не хотел бы пока называть точную дату. Она некоторое время пролежала в том сундуке и тело здорово застыло. Я бы сказал, минимум четыре дня, но не больше восьми.

- Может быть, где-то в последний уикэнд?

- Между средой и воскресеньем. Большего я пока сказать не могу. Завтра попытаюсь определить поточнее.

Положив трубку, Феллоуз с Уилксом погасили везде свет и заперли дом. С собой они захватили оба зеленых чемодана с вензелями. На карауле стоял уже другой полицейский; из-за сильного ветра он быстро расхаживал взад-вперед, притопывая ногами. Его смена была с шести до восьми, - такой режим установил Феллоуз.

Полицейский никого не видел, автомобиль репортера тоже исчез.

Оба детектива вернулись в управление, и Феллоуз кратко ознакомил Уилкса с планом на следующий день.

- Нужно вскрыть чемоданы, Сид. И составить опись содержимого. А как только поступит фото Кэмпбелла, покажите Уэтли. Я уверен, это не тот Кэмпбелл, настолько нам не повезет, но, во всяком случае, это следует проверить официально.

- И я поручу нашим людям найти продовольственный магазин...

- Да. Я хочу поговорит с парнем, который доставлял продукты. И вы конечно знаете, что следует предпринять по поводу кофра.

- Я поручу это Эду, - Уилкс достал свой табак. - А вы, наверное, поедете в Бриджпорт?

Феллоуз невесело вздохнул.

- Кто-то же должен это сделать...

ПЯТНИЦА, 27 ФЕВРАЛЯ

В пятницу утром, прежде чем уехать, Фред Феллоуз устроил пресс-конференцию. Он сообщил, что жертва не была беременна, и что есть надежда вскоре её опознать. Пока ничего не известно о мужчине. Шеф подтвердил, что проверяются определенные следы, но отказался сообщить, какие именно.

- Я не хочу, чтобы эти типы вмешались и все испортили, сказал он Уилксу в своем кабинете после пресс - конференции. Если бы я упомянул о кофре, они были бы у начальника станции ещё до того, как Эд Левис выедет отсюда.

- Вы не сказали им, что мы узнали, кто эта женщина.

- Они не утаят эту информациюм от её ближайших родственников. Я не могу допустить, чтобы они позвонили её родителям прежде, чем я с ними поговорю. Когда вернусь, тогда посмотрим.

День был солнечным и холодным, движение на Меррит - парквей - не очень плотным, однако поездка в Бриджпорт удовольствия Феллоузу не доставляла. За долгие годы службы ему часто приходилось приносить известия о смерти, но он никогда не мог противостоять той боли, которая обязательно этому сопутствовала. Он никогда не обременял такими поручениями других, хотя сам ненавидел звонить с худой вестью в чужую дверь. Может быть потому, что это причиняло ему большие страдания, чем другим, или из естественной боязни поручать другим то, чего сам терпеть не мог. И эта поездка, как всегда, стала настоящей пыткой. На этот раз даже большей, чем обычно: он не только должен был сообщить ничего не подозревающим родителям трагическую весть, но сразу после этого ещё и допросить их, чтобы установить личность мужчины, с которым сбежала их дочь.