Действуем, сестра! Бизнес или любовь? (СИ) - Елена Коломеец

— Роберто, если ваши волосы отросли, как у барышни, не могли бы вы перед едой заплетать их в косы, — говорит Реми, демонстративно отодвигая свою тарелку.

— Только если вы начнете подвязывать свою эспаньолку платочком, — парирует он, но волосы все-таки убирает назад.

— Да какой вообще смысл мужчине носить длинные волосы, если только он не маг, — говорю я и замолкаю, глядя на Роберто. А он так смотрит в ответ, так блестит своими темно-серыми, как старое серебро, глазами, что я понимаю: догадка была верна. Ну погоди, я тебя расколю, и секреты твои разгадаю!

— А ты чем займешься, Зоя? Может, сходишь со мной в лечебницу? — спрашивает Хлоя.

— Нет, думаю сходить в местную газету. Может, получиться дать объявление насчет нашей мастерской. Ну а вы, Реми? Займетесь каретой Роберто?

— И схожу на завод, узнаю, можно ли через них заказать из столицы некоторые детали, — кивает он.

После завтрака захожу к Роберто. Дверь приоткрыта, но я все равно стучу по стене рядом. Еще не хватало застать его в неглиже.

— Да-да, входите, — слышится изнутри.

Ну вот зачем говорить «входите», если сам в это время едва натянул штаны!

Роберто стоит у шкафа, рубашка небрежно висит на створке, а он застегивает ремень на поясе.

— Зоя, я не смел надеяться увидеть вас здесь. Присядете?

— Благодарю, я постою. И извольте одеться.

— Вас слишком отвлекает?

— Боюсь, что это слишком отвлекает вас, — отрезаю я отворачиваясь.

Слышу шаг, но не успеваю ни повернуться, ни толком что-то подумать.

— Не надо бояться, Зоя, — тихо говорит Роберто, стоя прямо у меня за спиной, голос его звучит иначе, без привычной насмешки. Он так близко, что я чувствую дыхание на шее. Чувствую запах его одеколона и касание кожи через тонкую ткань одежды.

— Я... я вас вовсе не боюсь, — говорю я, и голос предательски срывается.

— Вы боитесь своих чувств. Боитесь показаться слабой и уязвимой, — все также тихо и гипнотически говорит он, — я прав, Зоя?

— Не смейте так со мной разговаривать, — выдыхаю я, выбегая из комнаты.

Врываюсь к себе, хлопнув дверью. Меня разрывает от странных, противоречивых эмоций, которые я не могу назвать, не могу себе объяснить. Мне хочется кричать. Кричать так громко, чтобы затряслось небо. Но я падаю на кровать и не просто плачу, а рыдаю. Это не слезы печали или горя. Это какие-то запрятанные далеко-далеко за семью засовами внутренние переживания выходят наружу.

Хлоя. Это просто кофе

— Даже не представляю, как вас нести, шмакодявки, — растерянно говорю я, глядя на копошащихся в коробке малышей.

Были бы только они, я бы еще справилась, но есть ведь и мама! А такую коробку мне попросту не удержать. Вот если бы можно было пойти с кем-то вдвоем. Но все заняты. У Зои вообще столько дел, что мне становится жутко стыдно каждый раз, когда я вообще ее вижу. Мне кажется, я просто изнываю от безделья, в то время, когда она трудится не покладая рук. Реми… Да, пожалуй, я бы хотела сходить с ним, но сразу после завтрака ушел. Ладно, попробую как-нибудь донести.

После приезда у нас осталось несколько крепких, вместительных коробок. В одну я сажаю маму, в другую малышей и проверчиваю отверстия для дыхания. Ставлю коробки одну на другую и тихонько иду. К сожалению, видно мне только кусочек сверху, но я все-таки, не теряя надежды, потихоньку перетаптываюсь, нащупывая дорогу.

— Пресветлая Лейна, Хлоя, что вы делаете? Да дайте же вы коробку, — Роберто снимает верхнюю, и я сразу понимаю, как своевременно это было: прямо передо мной стоит ведро с водой, которое я сама вчера набрала, чтобы искупать малышей, и забыла вынести.

— Мне нужно отнести этих существ в клинику, — улыбнувшись, пожимаю плечами я, — только так получается.

— Вы же получили образование, Хлоя. Почему вы говорите «только так получается», когда у вас «только так не получается»? Или вы намеренно собирались атаковать ведро?

— Ох, Роберто, ну а что мне делать? Ведь совершенно некому мне помочь. Совсем.

— Не надо тут хлопать своими глазищами, на меня это не действует. Можно же просто попросить, Хлоя. Я вам помогу. Заодно чуть развеемся.

— А разве вам не нужно убирать во дворе?

— Да там чисто.

— Что вы выдумываете!

Выглядываю в окно и не могу вымолвить и слова от удивления. На месте наваленных старых бочек, колод, каких-то бревен и железок, теперь идеально расчищенный газон. Газон! Ладно уборка, но он-то откуда взялся.

— Откуда у вас деньги на чародея-садовника, Роберто? — спрашиваю я, подозрительно заглядывая ему в глаза.

— Ограбил директора водокачки, — показав мне язык, отвечает он. — Для человека, которому нужна помощь, вы слишком много болтаете. Коробку нести?

— Нести! Нести, пожалуйста.

— Ооо, опять начала. Хлоя, не могу не признать: когда вы так делаете, ваши губы выглядят точь-в-точь, как…

— Роза?

— Ну если вам так приятно, пусть будет роза.

— Что вы имели в виду? — я чуть ли не бегу за Роберто, который хоть и идет спокойно, но шагает вдвое дальше и быстрее меня.

— По правде сказать, есть такие моллюски…

— Что? Да я вас сейчас коробкой ударю!

— Не ударите, там же малыши!

— Хотя бы подождите, я не успеваю, — сдаюсь я, потому что бежать с коробкой ужасно неудобно. Да и я боюсь, как бы тряска не повредила животным.

— Ладно, что с вами делать. Жду.

Он, действительно, останавливается и ждет меня у разлапистых кустов можжевельника. Из-за жары приятный аромат от них разносится далеко вокруг. Не удержавшись, наклоняюсь, чуть растираю пальцами пару хвоинок и нюхаю терпкий, хвойный аромат.

— Нравится? — спрашивает Роберто, бесцеремонно притягивая к себе мою руку и нюхая. — Действительно, ничего. Стоит посадить во дворе такой, как думаете?

— Было бы здорово! Особенно зимой, когда листья опадут, а он останется пышным и зеленым.

Мы обсуждаем, какие лучше посадить растения, когда двор и сад будет окончательно расчищен. Что было бы неплохо сделать веранду или патио, а может, небольшую беседку.

— Увитую маленькими-маленькими розочками, — вздыхаю я. — Так романтично.

— И розочки погуще, чтобы никто не подглядывал, — подхватывает Роберто.

Я вспыхиваю и уже хочу ответить что-то вроде «вот вы