Отзвуки театра. Избранные рецензии - Вера Савинцева

Отметим гармоничное взаимодействие музыкальных и хореографических средств в организации художественного времени: ни в сольных фрагментах, ни в заключительном наиболее крупном построении не возникает ощущения затянутости, напротив, можно отметить постепенное усложнение танцевальной фактуры, мастерское владение разнородными специфическими элементами спектакля, их взаимодополнение и органичное развитие.

В хореографии спектакля заметно влияние гимнастических элементов. Например, в какой-то момент танцовщик исполняет «стойку на руках», многие элементы заставляют предполагать немалые технические трудности. Вместе с тем гимнастические элементы ни в коей мере не довлеют, они органично включены в художественный текст спектакля. Подчеркнем лирическую, кантиленную наполненность «произнесения» технически сложных элементов, свободу и несуетность их интерпретации, а также удивительную легкость и естественность, лирическую чувственность в исполнении сложных движений и комбинаций, их эмоциональную насыщенность.

Использованные в спектакле разнообразные жанровые прообразы – испанские, барочные, ритуально-культовые – также не приобретают самодовлеющего значения. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть удивительную ясность, точность, отчетливость в исполнении танцевальных движений. Эта внутренняя чистота стиля, в сочетании с благородством, аристократизмом, свойственным танцу Сильвии Гиллем и Рассела Малифанта – воссоздает ощущение гармоничной игры форм, пропорций, поз и жестов, что в контексте современного танцевального спектакля отчетливо напоминает об «аполлонической» гармоничности.

4 октября 2011 года

Левый марш

Фестиваль «От авангарда до наших дней», который происходит с 21 по 27 марта, в 2012 году имеет подзаголовок «Стихия воды» и не связан с определенным временным периодом. В программе фестиваля прозвучали сочинения Игоря Стравинского, Дмитрия Шостаковича, Исаака Дунаевского, Иоганнеса Брамса, Клода Дебюсси, Мориса Равеля, Яна Сибелиуса, музыка современных петербургских композиторов Сергея Екимова и Игоря Воробьева, композиторов из Москвы, Екатеринбурга, Саратова, Казани, Ростова-на-Дону, композиторов Литвы, Украины и Финляндии. Концерт электронной музыки и мультимедиа состоится на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета.

Смысловой кульминацией фестиваля стала мировая премьера оперы «Плотина» А. В. Мосолова, которая состоялась 21 марта в театре Консерватории.

А. В. Мосолов – композитор-конструктивист, ровесник века, в 1925 году закончил Ленинградскую консерваторию, где учился у Н. Я. Мясковского и Р. Глиэра. Наиболее известно его сочинение «Завод», воплощающее «музыку машин» (фрагмент балета «Сталь»), он написал также оперы «Герой», «Маскарад», «Сигнал», вокальное сочинение «Четыре газетных объявления», инструментальные концерты (виолончельный, фортепианный, концерт для арфы), фортепианные сонаты и другие сочинения. Наряду с Д. Шостаковичем, А. Александровым и Л. Половинкиным Мосолов участвовал в создании коллективного балета «Четыре Москвы» по заказу Большого театра, параллельно с сочинением оперы «Плотина» Мосолов работал над музыкой к драме В. М. Киршона «Рельсы гудят». Индустриальная тематика была многократно воплощена и в сочинениях других советских композиторов – назовем балет «Болт» Д. Шостаковича, «Стальной скок» С. Прокофьева.

Опера «Плотина» на сюжет Я. Задыхина была заказана в 1929 году худсоветом Большого театра. В 1930 начались сценические репетиции, но после общественного просмотра нескольких картин в 1931 году спектакль был снят по причине «преступной политической близорукости», в результате дискуссии негативно-репрессивного характера. В 1937 году Мосолов был осужден. По ходатайству Н. Мясковского его освободили, но это привело к качественному изменению творческой манеры композитора.

Клавир оперы обнаружил петербургский композитор И. Е. Рогалев в библиотеке Санкт-Петербургской консерватории. Он же осуществил редакцию оперы: внес некоторые сокращения с целью придать больший динамизм действию, кроме того, первоначально у Мосолова опера заканчивалась тем, что строительство возобновляется; в сегодняшней же редакции заканчивается катастрофой, в финале постановки процитированы фрагменты из сочинения «Завод». Оркестровка оперы так и не была закончена композитором – сочинение Мосолова оркестровал по авторскому клавиру композитор Евгений Петров.

Опера «Плотина» возможно, несовершенна в плане драматургии, но раскрывает яркую индивидуальность его создателя на фоне вершинных образцов оперного жанра этого времени. Напомним – в 1926—29 Москву и Ленинград посетили Д. Мийо, А. Казелла, П. Хиндемит, Бела Барток; в 1926 году в Москве и Ленинграде прозвучала пьеса «Пасифик 231» Онеггера. В Ленинграде в 1927 году состоялась премьера оперы «Воццек», вслед за ней прозвучали оперы «Нос» и «Катерина Измайлова» Д. Шостаковича.

Сюжет оперы «Плотина» вызывает очевидные параллели с «Котлованом» А. Платонова: это драма прошлого и настоящего, гибели крестьянского уклада «уходящей Руси» и наступающей эры бесчеловечного техницизма. В связи с постройкой плотины для гидроэлектростанции должны быть затоплены земли, на которых веками жили люди, необходимость переселения вызывает сопротивление местных жителей. В процессе грандиозного строительства торжествует стихия – плотину прорывает, что приводит к гибели жителей деревни.

Опера ярко претворяет поиски новых эффектов в воплощении «музыки машин». В ней есть неровности в плане драматургии, вместе с тем сочинение Мосолова раскрывает яркую индивидуальность его создателя на фоне вершинных образцов оперного жанра этого времени. Напомним – в Ленинграде в 1927 году состоялась премьера оперы «Воццек», вслед за ней прозвучали оперы «Нос» и «Катерина Измайлова».

Опера А. Мосолова состоит из 10 картин (которые объединены в 5 небольших действий, но в нынешнем спектакле опера исполнялась без антракта). Краткость картин и яркость контрастов отражает влияние кадровости, кинематографичности (к тому же и режиссерские пометы композитора предполагают введение кинокадров при постановке).

Новаторские, конструктивистские образы ярко контрастируют сценам деревенского прошлого. Звуковые картины нового индустриализма переданы прежде всего красочными, изобразительными средствами симфонического оркестра, а также декларативной речевой интонацией. Главный герой, конструктор Гавр, не поет, а только произносит короткие фразы – речевки, лозунги.

Прошлое же «уходящей Руси» воплощено при помощи вокального интонирования – песенного, бытового, мелодического материала (в постановке исполнял фольклорныйансамбль Консерватории). В опере звучат и популярные песни, традиционное оперное пение сочетается с речевой интонацией. Вся эта многоплановая звуковая картина создает органическое целое и не вызывает ощущения пестроты, разнородности приемов.

Контраст фольклорно-песенного материала с конструктивистским, звукоподражательным проведен в драматургии оперы органично и последовательно. Торжество «конструктивистского» начала в музыкальной части спектакля поражает жестокостью и бескомпромиссностью в передаче линии «положительных» героев – вождей нового строительства.

Наиболее очевидно это выражено в финальных сценах: гибель героини Секлетеи не вызывает не только страниц, подобных Реквиему (назовем для примера антракты в операх «Катерина Измайлова», «Воццек»), но даже завершенного музыкального построения, и вместо воплощения глубоких чувств прощания с погибшей – лишь холодная, жесткая речевая декламация новых лозунгов.

Вместе с тем, в воплощении линии «отрицательных» героев, олицетворяющих уходящую деревню – старухи Секлетеи, кликуш Фефелы и Ненелы, (к ним присоединяется тенор-альтино – инок Гавриил), и других жителей деревни композитор раскрывает не только органичное претворение фольклорного песенного материала, но также множественные связи с традицией русской оперной классики. Так, образ старухи Секлетеи вызывает заметные ассоциации с «Хованщиной» Мусоргского, ему свойственны истовость, цельность. Параллели «Плотины» с Хованщиной Мусоргского неоднократно отмечались в научных исследованиях, посвященных опере Мосолова (И. А. Барсовой, С. Караванской).

Лирическая тема Поли, открывающая оперу – «Ой ты лес мой, лес» – вызывает небуквальные параллели также и с оперой «Сказание о невидимом граде Китеже». Поэзия природы, музыкальное пространство, обозначенные в зачине, более полно раскрываются в бытовых и любовных песнях и – в итоге достойно противостоит индустриальному пафосу, с которым поворачивали реки вспять. Любовная драма в сюжете «Плотины» лишь намечена, не занимает значительного места – в центре внимания композитора историческая проблема «судьба человеческая, судьба народная», которая, несомненно, опирается на традиции М. Мусоргского, и воплощена здесь в жанре камерной оперы. Возможно, контраст звукоподражательно-урбанистического и фольклорно-песенного проведен несколько однопланово, но в целом опера представляет несомненный интерес и раскрывает яркую индивидуальность ее создателя. На фоне оперных экспериментов 30-х годов – «Плотина», в сценах деревенского прошлого на удивление интенсивно насыщена певучими, красивыми мелодиями, полна порой демонстративно бытовыми, «общительными» интонациями. При этом для стилистики оперы совсем не характерен скерцозный гротескный материал, свойственный стилю Шостаковича.