Записки редактора. Наблюдения в пути от журналиста до главного редактора - Василий Храмцов

Обход начали с цеха, в котором поступающая на завод мука просеивается через большое механическое сито. Поступает мука по четырехгранному желобу, спускающемуся вдоль стены с верхнего яруса. В воздухе пахнет мукой, все поверхности в цехе припорошены тончайшим слоем мучной пыли.

– Сейчас увидим, как соблюдаются санитарные нормы, – сказал Иван Петрович и запустил руку между желобом и стеной. Там было скопление мучной пыли, вот он ее и взял в горсть.

– Посмотри, Митя: тут же рассадник клещей!

Мука была пронизана нитевидными образованиями, последствием переработки муки клещами.

– Отсюда паразиты проникают и в муку, которую просеиваете. Из-за этого вкус хлебы меняется.

Красный, как вареный рак, Дмитрий Петрович молча грозит кулаком начальнику цеха. А проверяющие уже спустились на этаж ниже, где в больших дежах замешивается тесто. Все дозируется – мука, вода, дрожжи, соль. Механизмы делят подошедшее тесто на порции, отправляют на конвейер, где ему придается форма. А дальше – в печь, а на выходе – горячие пахучие буханки!

_ Смотри, Митя! Пока публиковать ничего не будем, чтобы аппетит людям не портить. Но мы еще придем!

Владимир Степанович Пригожих предложил сделать рейд на городской базар, в мясной ряд. И вот почему.

– Ветврач из лаборатории идет вдоль прилавка и берет мясо на анализ: отрезает солидные куски и кидает на поднос, который за ним несет санитарка. Пока ряд пройдет – гора мяса получается. Я сам не раз видел. Потом это все уносят в лабораторию. И народ понимает: грабеж это под видом анализа. Узнали, что я из общественной приемной, обратились, чтобы повлиял.

В назначенный день четверо общественников во главе с Валерием Павловичем явились под видом покупателей в мясной рад. Вот показался ветврач. За ним с подносом идет санитарка. Только контролер ничего не отрезает, а только надрезает куски мяса, ограничивается осмотром. Санитарка забежала вперед, чтобы обратить на себя внимание.

– А Вы что здесь делаете? Не нужна мне Ваша помощь.

Так и ушли проверяющие ни с чем, не обнаружив никаких нарушений, но очень довольные. Просочились, значит, сведения о предстоящем рейде! И ветврача заменили, и поборы прекратились. Что и требовалось доказать!

Валерий Павлович предложил Николаю выехать в отдаленный поселок, бывший райцентр, чтобы проверить жалобу и заодно посмотреть на санитарное состояние торговли.

В редакцию обратилась пенсионерка, всю жизнь проработавшая почтальоном. Живет она пока одна в трехкомнатном особняке в центре поселка, сын в армии служит. Местное начальство решило, что слишком ей это просторно, пусть переедет в однокомнатную квартиру, а эту передадут другой семье.

– В мой дом решил вселиться председатель поселкового совета, – поясняла Кристина Петровна. – Я в этом доме мужа похоронила, троих детей подняла. Дочери уже замужем, сын скоро вернется со службы в армии. Его невеста ждет – поженятся. Куда им тогда деваться? Не имеют права меня выселять! Я заслужила, у меня полный стаж почтового работника!

С квартирой все стало ясно, так и объяснили возмущенному председателю поселкового совета.

После этого отправились в местную столовую. Общепит в то время был везде почти одинаковым. Взяли на раздаче первое блюдо, второе блюдо, компот. Валерий Павлович попросил, чтобы на столе был графин с питьевой водой. Его принесли.

Уж лучше бы этого не делали! Но, надо отдать должное непосредственности и бесхитростности работников столовой: они даже не подозревали, какой водой они пользуются! В графине в не совсем прозрачной воде плавала дафния и еще какие-то водные организмы. Их было видно невооруженным глазом! По требованию Валерия Павловича к столу сбежались главный повар, директор столовой, завхоз и официантка. Они стали заочно ругать водовоза, который привозит воду на конной подводе в большой деревянной бочке.

– Не моет он бочку, наверное! Совсем обленился!

Вызвали представителя санэпидстанции, составили акт о качестве питьевой воды в столовой. Получили от работников столовой сотни извинений за испорченный обед. Они унесли со стола все блюда, заменив их шикарной яичницей, зажаренной на сале. Представители прессы согласились на такую компенсацию.

Тут Валерий Павлович поделился с Николаем своей сокровенной мечтой: посетить местную рыболовецкую бригаду и приобрести у нее свежей рыбы. Рыбаки только что сдали на склад дневной улов, в котором преобладали средних размеров щуки. Купили по пять килограммов щук и задумались: как же их довезти свежими, если домой попадут не раньше, чем через шесть-семь часов?

На помощь пришла учительница пенсионного возраста, старинный автор и читатель районной газеты Мария Ивановна. Она пригласила газетчиков к себе домой, где их встретил суровый неразговорчивый старик, в прошлом бригадир рыбаков. Несмотря на болезненное состояние, он, ни слова не говоря, достал специальный кривой нож и тут же принялся потрошить щук. Газетчики были поражены его сноровкой. Щук он разрезал не так, как они привыкли видеть – вдоль брюха, а со спины вдоль хребта. Очищенную рыбу мастер посыпал солью. Домой они привезли ее в лучшем виде – готовую и для жарения, и в уху.

Неожиданно выразил свое недовольство председатель народного контроля Григорий Тихонов. А как же без этого! Начальство! Он вызвал к себе Николая с объяснением. Видите ли, он обещал передать особняк почтальонки председателю поселкового совета, а газетчики вмешались, испортили все дело. Но заведующий отделом писем был уверен в своей правоте: нельзя обижать простых людей ради благополучия начальства! После публикации в газете нескольких критических статей по бывшему райцентру и председатель районного комитета народного контроля, и председатель поселкового совета вынуждены были замолкнуть.

Редакционная общественная приемная была в это время в городе и районе бесспорным лидером по борьбе с любыми нарушениями порядка. Редактора Кинелева как успешного руководителя повысили в должности: он стал редактором краевой партийной газеты и переехал в Барнаул. Ирину Сорокину он забрал с собой. Но, как говорят в народе: Бог шельму метит! Не прошло и полгода, как в областной печати появилась разгромная статья председателя Союза журналистов Алтайского края. В ней говорилось о мошеннических махинациях недавно назначенного редактора. А в следующей публикации сообщалось, что его исключили из Союза журналистов и освободили от занимаемой должности.

Вместо Кинелева редактором газеты «Знамя труда» назначили Григория Тихонова, того самого, который до этого был председателем комитета народного контроля. Обходя новую для себя организацию, он зашел и в кабинет Николая. На столе на подставке увидел надпись: «Соблюдайте тишину!» И издевательски стал читать по слогам, сделав ударение в слове «тишину» на первом слоге:

– Соблюдайте тИшину!

– Не «тИшину», а тишинУ! – поправил Николай, чувствуя издевку. Минут через пятнадцать Тихонов вызвал Николая к себе в кабинет. Заведующий отделом приготовился к серьезному разговору, но неожиданно услышал:

– Сходи в магазин, купи мне папиросы.

– С удовольствием угощу Вас своими, но бегать за папиросами я не буду, – твердо сказал Николай. Да так сказал, что никаких кривотолков быть не могло.

Года через два бывший отдаленный район восстановили, и Николай отправился работать в возрожденную редакцию. Его притягивали просторы великой сибирской реки Оби, возможности заниматься в свободное время охотой и рыбалкой. Принявший у него общественную приемную новый заведующий отделом писем, выпускник Московского вуза Анатолий Пантелеев, сразу высказал свое кредо:

– Пусть общественники сами пишут свои материалы. Я за них этого делать не буду!

При таком подходе первым отвернулся от приемной Валерий Павлович, а за ним и все остальные. От работы общественников остались только хорошие воспоминания да многочисленные публикации в газетах, хранящихся в архивах. А Николай сделал из этого простой, но верный вывод: в любую организаторскую работу на благо людей нужно вкладывать душу, тогда только возможен будет результат. Так определял он роль личности в развитии общества.

Горбатого могила исправит

Придет время, когда Владимир Степанович назовет собкора старейшей областной газеты «Одесские просторы» Юрия Хромаева первым рэкетиром в районе. А тогда они были в приятельских отношениях. Юрий много раз выпрашивал редакционную машину, чтобы съездить в тот или другой колхоз. Юрия все жалели, так как видели, что ему очень тяжело ходить. Он сильно припадал на одну ногу. Палочкой не пользовался. Такая хромота – это «подарок» послевоенного детства. Мальчики всегда любили изучать найденные боеприпасы.

Юрий отлично разбирался в людях и умел преподнести себя в самом лучшем виде. Обаятельному, начитанному, отлично владеющему пером корреспонденту председатели колхозов всегда были рады. Или делали вид, что рады. И не жалели для него ничего. Продукты ему чаще всего отпускали бесплатно. Особенно охотно те, которые растут на земле. Да и другие тоже. «Поле – не меряно, овцы – не считаны…». От небольшого подарка колхоза не убудет, но это – гарантия, что Юрий не напишет о хозяйстве критического материала.